— Может, он решил помочь возродить умирающий город? — предположил Конрад, обнимая трясущиеся плечи Хлои. — Кто знает?
— Почему же он нам не сказал об этом? Наоборот: когда я спросила, чем он занимается, Томас не признался, что владеет «Сьерра риверз».
— Наверное, желал остаться в тени. Неизвестным благодетелем. Нельзя же отрицать, что здесь многие его недолюбливают.
Включая и ее отца.
— Ты прав, слишком многие.
— Вероятно, это его смущает.
— Конрад, Томаса смутить очень непросто.
— Да, но люди не слишком приветливы, и он чувствует себя не в своей тарелке, согласись.
— Верно. А в таком случае зачем мы все ему нужны? Он и город покинул, потому что… — Повернувшись к Конраду, Хлоя порывисто схватила его за руки, едва не выбив компьютер: — О, Конрад!
— Что? — буркнул он, ухитрившись спасти любимую игрушку. — Говори же, Хлоя.
— Он приехал, чтобы погубить Хизер Глен, — простонала Хлоя. — Все совпадает. Как я могла быть так слепа?
— Но зачем ему это?
— Глупыш, — вздохнула девушка, холодея от прозрения, страха и отвращения к себе. — Подумай сам. Помнишь, в каком состоянии он уезжал отсюда? Озлобленный, отверженный, несчастный. Джеймс издевался над ним, а мой отец практически выгнал из города. Никто не желал его видеть и все считали парией, прокаженным… Но посмотри, в кого превратился Томас! Владелец огромной корпорации, богач, мультимиллионер!
— Не часто нищий мальчишка становится богачом, тут ты права. Но какое отношение все это имеет к судьбе Хизер Глен?
— Месть… — почти простонала Хлоя.
— Считаешь, он решил расправиться со всем городом только потому, что некоторые жители терпеть его не могли? — Хлоя нервно задрожала. Именно так она и подумала. — Послушай, — мягко заметил Конрад, — нельзя же обвинять человека, не имея доказательств. Может, он действительно собирается строить этот курорт?
Возможно, и так. Только Томас предпочел молчать о себе, о своих планах, хотя Хлоя не раз спрашивала, что привело его сюда. А это ничего хорошего не предвещает. Ни городу, ни Хлое, ни самому Томасу.
Томас все никак не мог успокоиться. И дело не в том, что ремонт обойдется ему недешево, одна только замена стекол влетит в копеечку. При мысли об очередном бессмысленном — бессмысленном ли? — преступлении кровь его вскипела.
Кому это на руку? Кто пронюхал о его планах? Бывших планах, потому что больше Томас не представлял угрозы для Хизер Глен. Ему хотелось бы думать, что за всем этим стоит Джеймс Магуайр, что отец — единственный, кто способен на такую пакость. Но частные сыщики, пущенные по его следу, легко установили, что Джеймс в очередной раз попал в передрягу и последнюю неделю провел в тюрьме города Рино.
В таком случае кто стоит за всем этим?
Объехав другие свои новые владения и убедившись, что больше ничего не тронуто, Томас отправился домой. Заходящее солнце уже нависло над горами. Становилось все холоднее.
Приедет домой, засядет в кабинете и хорошенько обдумает, как лучше исчезнуть отсюда. А что делать с купленной здесь недвижимостью? Ведь на сегодняшний день он владеет более чем половиной города. Слишком много средств вложено в Хизер Глен. Нельзя же бросить такую собственность на произвол судьбы. Но нет, Томасу не хотелось об этом думать. Ведь отъезд означал бы разлуку с Хлоей Уокер — единственным светлым лучом в его одинокой жизни.
Окна дома были темны. Значит, Хлоя еще не появлялась. Ему оставалось лишь надеяться на ее благоразумие. Если придется разыскивать Хлою и тащить сюда силой, появится еще один повод для плохого настроения.
В Томасе бурлила опасная, злая энергия, требовавшая выхода. Однако в таком состоянии о серьезной работе не могло быть и речи. Пожалуй, лучше всего заняться гимнастикой. Довести себя до изнеможения. Забыть обо всем.
Быстро переодевшись, Томас направился в подвал, включил магнитофон и принялся работать со штангой. Час спустя он уже лежал на матах, мокрый от пота, однако чувствовал себя при этом значительно лучше. Завтра каждая частичка тела будет надсадно ныть, но зато сейчас нервное напряжение удалось снять.
— Здравствуй, сын.
Томас невольно дернулся, но прежде чем он успел подняться, нога в тяжелом ботинке придавила его к полу.
— Как дела? — осведомился Джеймс, опираясь всем весом на согнутую в колене ногу. У Томаса перехватило дыхание, но тут Джеймс слегка ослабил нажим. — Не забывай о вежливости, Томас! С тобой говорит отец! Отвечай, как полагается послушному сыну!
Томас, вне себя от ярости, схватил Джеймса за ногу, но усталость взяла свое, и отец легко одолел его.
— Что тебе нужно? — процедил Томас сквозь зубы.
Джеймс рассмеялся и снова безжалостно нажал Томасу на живот, словно пытаясь вдавить в пол.
— Слушай внимательно, сын. Мне нужны деньги.
— Я думал… что ты в тюрьме… — с трудом выговорил Томас. Джеймс выпрямился, и Томас жадно втянул в себя воздух.
— Уже вышел, и ты первый, кого я поспешил навестить.
— Значит, мне крупно повезло.
— Деньги, Том. И немедленно. На этот раз двадцать пять кусков.
Томас попытался засмеяться, но тут же задохнулся: отец пихнул его в ребра. Потом он стиснул руки Томаса и наклонился к самому его лицу. В пустых глазах не отражалось ни единой мысли.
— Никто не смеет надо мной издеваться! Я считал, что ты хорошенько усвоил это.
И, размахнувшись, всадил кулак в челюсть Томаса. Тот, застонав от боли и удивления, резко поднял колено, угодив отцу прямо в пах. Джеймс скорчился, закатил глаза и, перевернувшись, рухнул на спину. Томас поспешил воспользоваться моментом, но отец успел прийти в себя. Оба покатились по полу, сцепившись в смертельной схватке.
— Ты мне за все заплатишь, — пропыхтел отец. — Я из тебя бифштекс сделаю!
Слепой страх чуть не овладел Томасом. Сколько раз отец клялся, что будет избивать сына, пока тот не забудет собственное имя? И сколько раз выполнял обещание? Слишком часто. Чертовски часто.
Но теперь я взрослый, напомнил себе Томас, пусть даже кулаки отца по-прежнему попадают в цель. Я способен ответить! И несмотря на усталость, Томас нашел в себе силы дать отпор отцу. Он прижал его к мату и твердо сказал:
— Ты не получишь больше ни цента.
— Заплатишь, — прохрипел Джеймс и стиснул шею сына. Перед глазами Томаса все поплыло.
Нет, отец не возьмет над ним верх! И с неизвестно откуда взявшейся силой оттолкнул отца, но тот и не думал сдаваться. Он снова и снова с яростью бросался на сына. Наконец Томасу удалось ударить Джеймса о стену и загнать в угол.
