Этот день выдался просто чудесным. Предполагалось, что она немного продвинулась вперед, увеличив дистанцию между собой и Ноем, обретя за независимость. Но в место этого она стояла там, ее тело все еще дрожало и пульсировало в местах, которые отчаянно жаждали большего от него. Даже когда внутренний голос упрекал ее за то, что она сделала это сегодня вечером, ее тело уже предвкушало завтрашний вечер.
Остаток недели Ной провел с Вероникой, твердо решившей придерживаться своего плана. Так или иначе, она преодолеет то, что начинало казаться ей навязчивой идеей. Как только у нее появится возможность, она поговорит об этом с Нелли. Нелли всегда так замечательно помогала видеть вещи в более ясном свете.
Решив, что ее время после работы и до того, как она пойдет в спортзал, будет ее личным временем, Рони запланировала что-то для этого временного интервала каждый день на этой неделе. Во вторник она отправилась за суши со своей коллегой Сильвией, которая не раз бредила новым заведением, которое недавно открылось. Поэтому Вероника позвонила ей, и Сильвия согласилась пойти с ней после работы. В тот вечер ей удалось сократить время прощального поцелуя до половины того, что они потратили на него прошлой ночью, но он все еще был таким, же обжигающим.
Среду и четверг она провела с Дереком, но так не планировала. В среду она согласилась встретиться с ним за пиццей после работы. Все шло прекрасно, пока он не спросил о засосе, о котором она совсем забыла. Только он не назвал это засосом, а спросил, не любовный ли это укус. Огорченная, Вероника отрицала это, хотя была уверена, что он не купился на это, так как единственное объяснение, которое она предложила, было: «Я не знаю, что это, может быть, от моего ремня безопасности, который трется о мою шею».
Даже после того, как Рони сменила тему разговора, девушка заметила, что его глаза несколько раз останавливались на этом самом месте. Как-то раз, когда она поймала его взгляд, их взгляды встретились, и, хотя Вероника как раз собиралась рассказать ему о том, что уже пару дней не разговаривала с Нелли, он спросил:
– Что между тобой и Ноем?
Рони была так озадачена, что замолчала. Между ней и Ноем? Одна только формулировка выдавала его – он знал. Это было так похоже на него – вычислять что-то подобное с помощью мельчайших улик.
Чувствуя потребность защищаться, Вероника сказала, что все в порядке, сменила тему и сказала, что ей нужно идти.
Потом, в четверг, после того как ей не удалось встретиться с Нелли, а других вариантов у нее не было, она не хотела проводить два дня подряд с Дереком, особенно теперь, когда подозревала, что он знает больше, чем следует. Поэтому Вероника сказала ему, что будет занята со своей камерой в парке.
Дерек точно знал, в какой парк она любила ходить фотографировать. Давным-давно они провели там много хороших дней. Он пришел с буррито на двоих и парой газированных напитков. Они сидели за столом для пикника, ели и болтали, пока она не заметила, что он отвлекся на группу подростков за соседним столиком позади нее.
– Чертовы смутьяны. Я знаю, что они ничего хорошего не замышляют.
Вероника повернулась, стараясь быть сдержанной. Сначала девушка даже не узнала его, и только когда их взгляды встретились, она поняла, что Гектор был среди нарушителей спокойствия. Рони улыбнулась ему, хотя чувствовала, как из легких пропал весь воздух. Уголки его губ слегка приподнялись, но она заметила, как парень с любопытством посмотрел на Дерека.
Осознание того, что их школьный декан сидит поблизости, должно быть, удержало их от того, чтобы болтаться гораздо дольше, и они медленно пошли прочь из парка.
– Что-то не так?
Вероника знала, что ее лицо, вероятно, побелело. Она почувствовала, как кровь отхлынула в тот момент, когда увидела Гектора. Не было никакого смысла чувствовать, что она делала что-то за спиной Ноя всю неделю. Но в каком-то смысле она знала, что это так.
Она ни разу не упомянула ему о своем новом решении относительно личного времени. Даже когда ходила за суши с Сильвией. Рони не хотела, чтобы это вызвало какие-либо вопросы о том, что еще она сделала и с кем, потому что, хотя девушка говорила себе, что имеет полное право делать все, что угодно и общаться с кем угодно, она не хотела, чтобы Ной знал о Дереке.
Это была одна из тех тем, которые, как она знала, будут невероятно неудобными, особенно теперь, когда их поцелуи на ночь стали намного более интимными. Вероника не собиралась скрывать это от него вечно, но полагала, что, в конце концов, это каким-то образом просто выяснится само собой. Рони также использовала его бой как предлог. Это может нарушить его концентрацию или что-то в этом роде. Он упоминал ранее на этой неделе, что Эйбел и Джио считают, что ему нужно полностью сосредоточиться и не отвлекаться ни на что другое на этой неделе. Девушка знала, что отвлекает его. И вообще изначально в ее планы не входило тусоваться с Дереком три дня в неделю!
– Нет, все в порядке, – сказала Вероника, откусывая очередной кусок буррито.
Дерек одарил ее своим знаменитым «я знаю, когда ты лжешь, так почему ты вообще беспокоишься» взглядом. Будучи деканом, допрос и точное знание того, когда что-то не так в чьей-то истории, были его темой. Он улавливал малейшие признаки предательства. Вероника ненавидела это. Не то чтобы врать ему было обычным делом, но даже такую маленькую ложь, как сказать, что она еще не купила ему подарок на день рождения, он видел насквозь.
– Некоторые из этих ребят тоже боксеры. Ной их знает?
Его проницательность могла раздражать. Как сейчас, например. Рони знала, к чему он клонит.
– Одного из них.
– Я так и думал. – Дерек улыбнулся. – Так что же тебя напугало?
– Ничего.
Он был прав. Зачем она вообще пыталась? И тут ее осенило. Потому что это не его дело, вот почему. Вероника села чуть прямее.
– Рони?
– Что? – Ее резкий тон прозвучал громко и отчетливо.
– У вас с Ноем что-то происходит?
– Нет!
Вероника ответила слишком быстро. Девушка лгала, и он это знал, но будь она проклята, если признается ему в чем-нибудь.
– Хорошо, потому что, как я уже говорил, от него одни неприятности. Если он все еще общается с такими же, как эти панки, то я бы сказал, что он совсем не изменился. Неудачник всегда остается неудачником.
Ну все.
– Пожалуйста, перестань так о нем говорить. Он не только мой сосед по комнате, но и мой хороший друг, и я совершенно точно знаю, что Ной не неудачник. И, как я уже говорила, он отличный парень. – Вероника завернула остатки буррито и положила в пакет, который принес Дерек. – Спасибо за еду, – сказала она, поднимаясь. – Мне пора идти.
– Прошу прощения. – Дерек немедленно встал. – Ты права. Ты, наверное, знаешь его лучше, чем я. Просто если бы знала то, что я знаю о Ное, это могло бы изменить твое мнение о нем.
Вероника закатила глаза, перекинула ремень фотоаппарата через плечо и взяла со скамейки сумочку и куртку.
– От него забеременела девушка, потом он бросил школу и исчез.
Вероника замерла на секунду, прежде чем поднять глаза и посмотреть на Дерека.
– Я так понимаю, Ной никогда не говорил тебе об этом.
Вероника медленно покачала головой, пытаясь осмыслить услышанное. Почему Ной, который не понаслышке знал, каково это быть без родителей, отвернулся от собственного ребенка? В этом не было никакого смысла.
– Она родила ребенка?
– Даже не знаю. Я не был непосредственно вовлечен, но это привлекло мое внимание, когда пришла мать девочки, запрашивая информацию о местонахождении Ноя. Ей сказали, что понадобится судебный ордер, чтобы школа предоставила ей информацию, и больше она никогда не возвращалась. Вскоре после этого девушка перевелась, и Ной тоже не вернулся.
Вероника всматривалась в лицо Дерека в поисках каких-либо признаков того, что он лжет, но там не было ничего, кроме беспокойства, и она поняла, что мужчина не лжет.
