даже глазом не моргнув.
‒ Ну, да, мне нравится признаваться в любви. ‒ Я заправила прядь волос за ухо, за расслабленной улыбкой пряча тревогу. ‒ Обычно я всем парням, с которыми встречаюсь, говорю, что люблю их. Это ерунда, на самом деле.
Коул вздернул темную бровь, по всей видимости, удивившись моим словам, но ничего не ответил. Ждал, наверное, что я продолжу говорить и тем самым еще глубже себя закапывать. Мне бы стоило замолчать, но меня уже было не остановить.
‒ В том смысле, что я не придаю этому такого большого значения, как некоторые люди. Это ведь просто слова, да? – Я переступила с ноги на ногу, молясь о том, чтобы пол подо мной разверзнулся и поглотил меня. ‒ В общем, если ты типа напрягся от того, что я сказала – не надо. Ты не обязан отвечать мне тем же только потому, что это вроде как принято.
Я с трудом удержалась, чтобы не ляпнуть: «Было приятно иметь с тобой дело, здорово потусовались, пока», и просто свалить.
‒ Я не напрягся, ‒ Коул покачал головой, с сомнением глядя на меня, ‒ а ты?
‒ Немного, ‒ честно призналась я.
Неожиданная улыбка коснулась его губ – от нее я отчего-то еще больше занервничала.
‒ Знаешь, у меня не такой большой опыт с признаниями – я не говорил всем своим предыдущим девушкам, что люблю их. ‒ Он сделал красноречивую паузу, и мне захотелось провалиться с еще большей силой. ‒ На самом деле это было лишь однажды и когда это случится в следующий раз – это будет что-то значить, потому что я не считаю, что это просто слова.
«Дура! Ну ты и дура, Харли!»
‒ Это звучит мудро. ‒ Я кивнула с глубокомысленным видом, всеми усилиями сохраняя лицо. ‒ Наверное, мне стоит пересмотреть свое отношение к признаниям. ‒ Я смотрела куда угодно, только бы не встречаться взглядом с Коулом.
‒ Харли, ‒ позвал меня он.
‒ Пойду, переоденусь. ‒ Я вымучила улыбку, пятясь к выходу. ‒ Надо позвонить Рине, она меня потеряла. Шлет тревожные сообщения.
‒ Харли, стой!
Не слушая его, я развернулась и вышла из кухни, направившись в спальню.
Ладно, сама идиотка. Давно пора перестать удивляться. У меня какая-то фантастическая способность делать разную фигню.
Да и насколько мне это важно? Ну, не любит он меня, ну подумаешь. Я ему нравлюсь – во всяком случае, ему нравится меня трахать. Это что-то. Это… На большее я не могу рассчитывать.
Коул следовал за мной, призывая остановиться, но я не слушала, пока не оказалась в спальне, а там отступать было некуда.
‒ Харли, посмотри на меня, ‒ попросил Коул.
Я посмотрела.
‒ Ты расстроилась?
‒ Да забей, ладно? Это…ерунда. Мне с тобой классно! Мы приятно проводим время вместе и это… это…
‒ Классно? – немного смущенно подсказал Коул.
Я торопливо кивнула.
‒ Именно! И я понимаю – на самом деле – у тебя больше опыта и ты взрослее, поэтому не относишься так легкомысленно к таким вещам. И это правильно. ‒ Поймав себя на том, что хожу туда-сюда по комнате, я остановилась. ‒ А я… Ну, я часто делаю глупости. ‒ Мои губы искривила совсем нерадостная улыбка. ‒ Как тогда, когда мой экс-дружок предложил мне продать видео нашего домашнего порно, а я согласилась. Этого ты обо мне не знал, да? ‒ догадалась я, заметив, как сдвинулись брови Коула. ‒ Сюрприз! Меня можно трахать и даже зарабатывать на этом, ‒ коротко рассмеялась я, разведя руками, и затем тише добавила: ‒ Но любить, наверное, нет.
В комнате повисло тяжелое молчание. Я выдохлась, и мне до жути хотелось плакать. Даже не из-за того, что Коул меня не любит, а потому, что осознала, сколь никчемной была вся моя жизнь. Моя мать оказалась права: ничего хорошего из меня не получилось.
От того, как Коул смотрел на меня – с потрясением, смесью жалости и досады, у меня зудела кожа. Мне стало не по себе. В собственном теле стало некомфортно.
‒ Мне… Мне надо выбраться отсюда. ‒ Мои глаза заметались по комнате, а отельный номер вдруг предстал тюремной камерой. Я прошмыгнула в гардеробную, прикрыв за собой дверь.
‒ Куда ты собралась? – Коул вошел в комнату, когда я натягивала джинсы.
‒ У меня вроде как есть квартира. ‒ Я быстро застегнула ширинку, метнув на него невыразительный взгляд. ‒ Мне нужно бывать там хотя бы иногда, иначе я зря плачу за нее. ‒ Я выхватила из комода первый попавшийся лифчик и скинула майку от пижамы.
‒ Тебе не следует сейчас быть там. Я не смогу обеспечить тебе безопасность за пределами «Империи», ‒ заявил Коул, нахмурившись.
‒ Думаю, ты преувеличиваешь. ‒ Натянув через голову свитер из тонкой шерсти, я дернула плечом. ‒ Никто, кроме полиции, не знает о моем участии в этом деле. А Джейк сказал, что Кортес считает убийцей его. ‒ Я села на банкетку, чтобы надеть лофты. ‒ Мне нет необходимости торчать здесь.
‒ Но и уходить, потому что злишься на меня, не надо, ‒ возразил Коул.
Я поднялась и подошла к нему ближе, держа голову прямо и не показывая, что мне хочется забиться в уголок и порыдать.
‒ Я не злюсь на тебя. Как вообще можно злиться на человека за то, что он тебя не любит? Это либо есть, либо нет, верно?
Я уставилась на Коула. Если он и хотел что-то ответить, то передумал, стиснув челюсти так, что проступили желваки.
‒ Ты загораживаешь мне выход. ‒ Я кивнула на дверь за его спиной, но он не пошевелился.
‒ Я не хочу, чтобы ты уходила. Не в таком состоянии, ‒ не сдавался Коул.
‒ Я в абсолютном порядке! – усмехнулась я, скрестив руки на груди и силясь, чтобы не заорать во всю глотку. ‒ Мне просто нужен свежий воздух.
‒ Я могу как-то убедить тебя остаться? – с надеждой спросил он.
Я категорично замотала головой.
‒ Нет.
‒ Пусть тогда Сантос отвезет тебя домой.
