* * *
А уже вечером я ему отомстила. Нас, конечно, чудесами японской техники не баловали. Но соскучилась я по любимому – очень. А он меня все лишал и лишал инициативы. Но не в этот раз.
В этот раз инициативу перехватила я. Даня мой не возражал. Лишь когда мои губы скользнули по животу, он тронул меня за плечо.
- Ты точно этого хочешь, Лиля? – прозвучало хриплое. Свой ответ на эти слова я до сих пор объяснить себе не могу.
- Только, можно, я не буду включать камеру?
И в следующую секунду мы уже сидели, и Даня обнимал меня, гладя по спине. Переход от прелюдии к минету до разговора получился резким.
- Ты все еще не можешь забыть? – шептал он мне. – Все еще коришь себя за это? Не надо, Лиль. Правда, не надо. Забудь. Я все равно ничего не помню.
- Вот именно! – шмыгнула я носом. – Ты ничего не помнишь! А я старалась!
- Лиля! - ахнул он неверяще. – Ты… ты…
- А еще ты храпел! – невесть откуда взявшимся тоном капризной ябеды выдала я. Наверное, и это мне тоже надо было проговорить. Наверное, я это не до конца еще пережила.
- Не может быть!
- И что-то про методы кластеризации говорил!
Пауза – и раздался его громкий смех. А потом Даня прижал меня к себе.
- Обещаю тебе, моя Лилия. В этот раз я не буду храпеть. И не скажу ни слова про кластеризацию.
- Будешь молчать? - шепнула я, скользя рукой от груди по твердому, дрогнувшему под моей ладонью животу.
- Стонать можно?
- Разрешаю.
Он стонал. Так стонал, что чуть с ума меня не свел. И последнее. Выходить замуж, не зная, какая на вкус сперма будущего мужа – безответственно. А я решила работать над своим чувством ответственности. Даня со стоном, но подчинился мне.
Глава 12. После того, как дело сделано, не худо бы план и подкорректировать.
А в понедельник мы все-таки потащились в ЗАГС. Даня сказал, что хочет осознать все этапы. Что это событие. И еще что-то. Я, если честно, до сих пор пребывала в некотором оглушенном состоянии. И даже попыталась обозвать Даню многоженцем, но он от меня отмахнулся. Так мы очутились в ЗАГСе.
Сотрудница, принимающая заявления, смотрела на нас с любопытством. Хотя, казалось бы, тут должны работать люди, ко всему привычные. И нечего пялиться. Хотя Данькино пижонское кашемировое пальто и мой массмаркетовый пуховик вместе смотрелись, безусловно, колоритно.
Девица в платиновом блонде что-то принялась с придыханием объяснять Дане – словно меня тут и не было! – про заполнение документов. А у меня пиликнул телефон.
Ксюша: А мне только что предложение сделали!
Я, ведомая каким-то непонятным бесом, под воркование регистраторши, сделала в ответ фото бланка заявления на вступление в брак. Даня покосился на мои действия – но ничего не сказал, продолжая внимать казённой даме. Ответа от Ксюши тоже не последовало, зато пиликнул Данин телефон, он выудил его из кармана, прочитал сообщение, усмехнулся – и повернул экран ко мне.
Леонид: ЗАГС до скольки работает?
Мы обменялись понимающими взглядами. Но сотрудница ЗАГСа все никак не унималась.
- Не понимаю, почему все сейчас повально отказываются от торжественной регистрации, - манерно протянула она. – Это же такое событие, такой повод! Ну ладно, мужчины. Но вы, девушка, вы-то зачем соглашаетесь на запись без торжественной регистрации?
От такой бестактности я, если честно, обалдела. И как-то даже со словами сразу не нашлась. Зато у Дани слова нашлись.
- Вы знаете, моя будущая жена работала в агентстве по организации свадеб, - Данил говорил это, не переставая заполнять бланк. – У нее аллергия на белый цвет и Мендельсона.
И это было правдой. Или это бес противоречия во мне бурлил. Но отказ от торжественной регистрации – это была моя идея. Хватит. Один раз мы это проходили, и ничем хорошим это не кончилось. Я подтянула к себе бланк и принялась его заполнять. Я обязательно что-нибудь напутаю, но это неважно.
- Ах вот оно что… - кисло произнесла блондинка. Даня в последний момент удержал мою руку, которая собиралась поставить галочку не в том месте.
- А еще я беременна, - я старательно выводила буквы. – Брак по залету, понимаете? Токсикоз страшный. Не до торжественной регистрации.
Стоило это ляпнуть только ради того, чтобы увидеть, как побледнел Даня. Дама в платиновом блонде не сказала больше ни слова. А я, оказывается, не сделала в заявлении ни одной ошибки.
* * *
- Ты это серьезно? – Даня перехватил меня за рукав, когда мы вышли из здания ЗАГСа. Я опережала его на пару шагов.
Я остановилась. Обернулась.
- А ты испугался.
- Нет.
- Ты испугался. Того, что можешь стать отцом.
- Нет, - я вдруг подумала о том, что это одно из Даниных любимых слов. – Я не боюсь стать отцом. Но, - он протянул руку и заправил мне прядь за ухо, – я хотел бы сначала насладиться тобой единолично. Хотя бы пару лет. Прежде чем делить тебя с нашим ребенком. Это очень эгоистично?
Через секунду я уже прижималась щекой к кашемировому плечу.
- Я на самом деле не знаю, Дань. До твоего приезда из Японии я не была беременна. А теперь…
Он поднял мое лицо за подбородок.
- У тебя все-таки кошмарный характер, - вздохнул он.
- Можно подумать, у тебя он лучше! – не осталась в долгу я. – Зачем ты ляпнул про мою работу в агентстве?
- Я хотел спасти твою… хм… репутацию.
- Ты полагаешь, что после всего, что я натворила, мою «хм, репутацию» может хоть что-то спасти?
И спустя еще секунду мы целовались. Прямо на ступеньках ЗАГСа. Крайне удачное место для поцелуев, мне кажется. Мы целовались, пока Данин телефон не разразился трелью.
Леониду срочно нужна была консультация тимлида о том, как подавать заявление в ЗАГС.
* * *
Родители мои на Даню поначалу косились с подозрением. Вот Ксюшу они приняли сразу и, как мне кажется, с облегчением. Они как будто давно этого ждали. В конце концов, они Ксюшку с самого детства ее знают, она в нашем доме почти как родная. А теперь уже и без почти. А Данил… Непонятно.
Было непонятно ровно до того момента, когда выяснилось, что Данил, несмотря на швейцарские часы на запястье - свой, физматовский. И вот уже за столом идет бурный спор про… Ой, не спрашивайте меня, про что. Я потеряла нить разговора на первой же минуте, и мы просто сидели и переглядывались с Ксю. И пытались не ржать.
Спор, наконец, утих. Фракция, в которой состояли Даня и наш отец, одержала сокрушительную победу над командой из Лёни и нашей мамы. Даня откинулся на стуле и самодовольно произнёс:
- Ну вот, я же говорил, что я никогда не ошибаюсь. Не спорь со мной, Лёнечка.
- Когда невесту у меня увел – тоже был прав?
За столом повисла тишина. Первой ее нарушила Ксюша.
- Значит, ты все еще забыть ее не можешь…
Она подскочила со стула и быстро вышла на балкон. Спустя пару секунд за ней ломанулся Лёнька.
- Пойдем-ка мы… чаю заварим, - мама неловко встала со своего места и потащила отца за рукав. – Пойдем, Виталий.
Мы остались с Даней за столом вдвоем. Я обернулась к балконной двери. Там, за стеклом, Лёня что-то быстро говорил Ксюше. А она смотрела прямо в противоположную сторону.
- Знаешь, по-моему, Ксюша переигрывает, - Даня проследил за направлением моего взгляда. – Ну брякнул Лёнька, не подумав. В пылу спора чего только не брякнешь. Я его переспорил, вот он и пытался хоть как-то меня уесть. И ничего такого он не имел в виду. – Данил снова обернулся к балкону. – Нет, ну Ксюшка точно переигрывает! А Лёнька, по-моему, еще чуть-чуть - и на колени бухнется.
Я тоже еще раз посмотрела туда, в сторону балкона. Леонид гладил Ксюшу по спине и все так же что-то быстро и эмоционально ей говорил. Таким я брата не видела, если честно. А Ксюша явно из последних сил изображала из себя поруганную гордость.
- А ты, значит, против коленопреклонения?
