— Кто конченый в той вашей ситуации я бы поспорил.
— Ну еще бы!
— Ты любил ее. И так некрасиво с ней по итогу поступил! — упрямо гну свою линию. — Не отрицай.
— Чего-чего? Любил? Ты здоров вообще? — возмущенно на меня косится.
— Вполне себе здоров.
Как быки таращимся друг на друга.
* * *
— Не отрицаю, что дерьмово вышло, — принимает сидячее положение. — Вот только ты не угадал. Мне глубоко по хер. Она не первая и не последняя в моем списке.
— Списке? И чем ты гордишься, Ян? Не по-мужски ведь!
— Что конкретно?
— Относиться к женскому полу, как к мусору, — расшифровываю я этой кучерявой бестолочи.
— Мусор и есть. Называй вещи своими именами, — допивает виски.
— Ничего. Дойдет когда-нибудь.
— Глуши эту шарманку, святой Кэмэл, и не пытайся надавить на совесть. Там глухо, ибо ее у меня отродясь не было, — цинично усмехается.
— Ошибаешься. Она в глубокой спячке, но скоро проснется, я уверен!
— Ну-ну. Жди-жди. Кстати, я уезжаю на днях, не потеряй меня. А то решишь, что забухал или снаркоманился.
— Мухоловку твою поливать, что ли, надо?
Не просто же так сообщает об отъезде.
— Схватываешь на лету, родной.
Только у Яна в доме может жить хищное растение. Ей Богу!
— Камиль… — голос матери кажется излишне взбудораженным и высоким. — Смотри, кто приехал к нам в гости, дорогой!
— Опа-на! — Кучерявый присвистывает и толкает меня локтем в бок. — Шахерезаду тебе пригнали из Дагестана.
Поворачиваю голову. По направлению к нам движется моя родительница, под руку ведущая девушку, с которой мы уже единожды пересекались.
— А вот и мы!
— Аминат, — встаю и, соблюдая дистанцию, чуть склоняю голову в приветствии.
— Здравствуй, Камиль.
— Аминат, это Ян, лучший друг моего сына, — с осторожностью представляет Кучерявого мама.
— Добрый вечер, Ян. Приятно познакомиться, — вежливо отзывается Аминат, обращая робкий взгляд на Абрамова, бессовестно исследующего ее вдоль и поперек.
— А мне-то как приятно, — подмигивает, и девчонка, густо краснея, тут же опускает вниз черные ресницы. — Пляшем первую лезгинку, красавица? Зададим жару, м?
— Ты давай мне тут не хулигань! — журит его мать.
— Комплимент — преступление, что ли, Эльмир? — беспечно осведомляется этот идиот.
— Амина погостит в нашем доме пару дней. Так удачно совпало, Рамзан приехал в Москву по делам…
— И любезно прихватил с собой невесту для Кэмэла, и впрямь, вот совпадение! — продолжает за нее Ян. Явно надо мной издеваясь.
— Ты не завидуй, дорогой. И тебе достойная девушка когда-нибудь достанется. Не из Дагестана, конечно, но…
— Он свою достойную уже упустил, — не могу обойтись без комментария.
Никогда не устану повторять: Арсеньева была единственным спасением для этого беса.
— Как добрались? — адресую свой вопрос Аминат.
— Хорошо, я люблю летать, — отвечает она, смущенно улыбнувшись мне лишь уголками губ. — Твоя мама сказала, что ты поступил в университет МВД?
— Да. Через неделю начнутся занятия.
— Ментяра… — Ян презрительно корчит морду.
— А как твоя учеба? Выпускной класс впереди? — не обращаю на него внимания.
— Да.
— А потом куда? — мой друг услужливо помогает поддержать неловкую беседу.
— Я бы очень хотела стать врачом. Но папа сказал… что решать судьбу моего дальнейшего обучения будет муж.
В воздухе, несмотря на окружающий шум, повисает неудобная пауза.
— Что за гребаное Средневековье, — первым нарушает затянувшееся молчание Абрамов.
Замечаю притормозившую у ступенек камри. Вижу, как из машины выбираются Павел Петрович с женой, а потом и Саша.
— Вы извините, я отлучусь, — незамедлительно направляюсь к ним.
Пока иду встречать, любуюсь.
До такой степени Саша хрупкая, женственная и красивая в этом белом кружевном платье, подчеркивающем ровный морской загар…
— Привет, Камиль! — обнимает, на долю секунды прижимаясь к груди. — Как здорово у вас здесь! — вертит головой, а я все никак не могу на нее насмотреться.
— Ты как? — позволяю себе поймать ее пальцы, хоть и понимаю, что, возможно, делать этого не следует.
— Нормально, — звучит почти шепотом.
Да. Выглядит она действительно на все сто. Платье. Макияж. Прическа. Украшения. Все кажется идеальным, но…
Мы наконец встречаемся глазами, и я с сожалением отмечаю, что это ее «нормально» не имеет ничего общего с тем, что происходит на самом деле.
Саша страдает. Страдает по Нему.
Явно не спит ночами и много плачет.
Ее потухший взгляд красноречивее любых слов…
*********
Духоту и жар этого августовского вечера немного сбивает легкий ветер.
Мы сидим у искусственного пруда, расположенного в саду, за торцевой частью дома, и слушаем неугомонных сверчков.
— Ты прав, здесь гораздо тише, — улыбается Саша, осматривая окрестности.
— Я же говорил, — пожимаю плечом и поднимаю с земли плоский камень.
— Честно сказать, я не хотела ехать на этот праздник…
— Так и думал, — киваю, разворачиваясь к ней корпусом.
— Но я ведь обещала, что приеду.
— Рад, что ты здесь. Не выношу подобные мероприятия.
— И почему я не удивлена, — снова заставляет себя улыбнуться через силу, и я не выдерживаю.
— Саш, может, расскажешь о том, что тебя… беспокоит? Не давлю и не принуждаю, но…
— Знаю, — обхватывает руками коленки, прижатые к груди. Вымученно вздыхает.
Тактично жду, предоставив девушке возможность выбора. Настаивать на этом диалоге не стану. Пусть решит сама: делиться со мной своими переживаниями или нет. В любом случае, я намерен поддержать ее. Пускай даже как в прошлый раз. Если ей нужно, чтобы я просто находился рядом, значит так и будет. Всегда.
— Ты когда-нибудь чувствовал себя безумно виноватым перед кем-то? — убито произносит вдруг.
— Конечно.
— Обижал кого-то незаслуженно так сильно, что потом за свое поведение становилось очень-очень стыдно? — эмоционально продолжает она.
— Да.
— Понимаешь, — нервно заламывает пальцы. — Илья, парень, с которым я встречалась… В общем, я обвинила его друзей в краже маминых драгоценностей. На тот момент я почти не сомневалась в том, что это сделали они, а по факту, сам знаешь, как оказалось, — роняет лицо в ладони и качает головой. — Господи, я столько гадостей наговорила! Ему, им… Как теперь быть, не знаю! Меня жутко мучает совесть. У одного из ребят больная сестра, которой требуется операция… Короче, я полная дура, Камиль, — смотрит на меня, и глаза сверкают глубоким отчаянием.
— Почему сразу подумала, что это они? Были на то причины?
— Были, — отвечает нехотя. — Репутация у них, мягко говоря, не очень.
— А Илья этот… Чем занимается? — спрашиваю я прямо.
— Неважно, — хмурит брови и отводит взгляд.
— Ты никогда не рассказывала, как вы с ним познакомились.
— Через Алену Лисицыну. Илья раньше за ней ухаживал.
Подробности озвучивать явно не собирается, а я бы послушал эту историю от первого лица.
— Он старше тебя, да? — выдаю свое предположение.
— Весной ему исполнилось двадцать два.
— Ты рассталась с ним из-за той кражи?
— Это что, допрос? — возмущается она, ни на шутку раздражаясь.
— Прости, конечно нет. Не мое это дело, — бросаю шершавый камень вперед, и тот скачет вдоль водной глади.
— Не твое! — высекает громко. — Извини, сорвалась, — и тут же перегорает. Затухает быстро, как спичка…
— Не страшно. Я понимаю.
— Всегда понимаешь, — дотрагивается до моего плеча. — Не друг, а золото!
Снова встречаемся с ней глазами.
— Не обижайся на меня, пожалуйста. Пойми, я переживаю за тебя, Саша. Он мне не нравится, — заявляю прямо.
Может и грубо, зато честно. По-другому не умею.
— Ты его даже не знаешь! — тут же убирает руку и демонстративно поджимает губы. — Беркутов накрутил тебя, что ли?
