вдали…
Что тебя заставило
Забыть мелодию любви?»
Ничего не понимаю! Голос, кажется, похож очень, знаком. Но чей? «А, так это же запись!» — подумала я, усмехнувшись. Даже как-то сразу скучно стало. Тоже мне, красивая задумка. Но тут вдруг поющий запнулся, кашлянул тихонько и, стараясь не отставать от мелодии, продолжил:
«Ты — моё сомнение,
Тайна долгого пути…
Сквозь дожди осенние
Слышу я горькое "прости"».
Тут меня словно жаром окатило. Вдруг поняла, что голос принадлежит не кому иному, как Артуру Уварову. И это он прямо сейчас, глядя на меня через глазок видеокамеры на парящем аппарате, исполняет песню, находясь где-то неподалеку. Дыхание моё участилось, пульс подскочил. Я обратилась вся во внимание, не отрывая глаз от квадрокоптера, и теперь внимательно слушала этот тихий мужественный голос.
«Стань моей Вселенною,
Смолкнувшие струны оживи.
Сердцу вдохновенному
Верни мелодию любви!»
Прозвучали последние слова, и аппарат неожиданно резко спланировал вниз. Я перегнулась через перила, чтобы посмотреть, куда он делся. Но увы, в вечерних сумерках ничего не рассмотреть. Вернулась в квартиру, налила себе горячего чая и, согревая ладони об чашку, принялась пить обжигающий напиток, стараясь привести нервы в порядок. Если это был Артур, в чем сомневаться не приходится, то что означает такой поступок?
У меня вопросы плодились один за другим, а ответов не было. Одно стало понятно: Уваров соригинальничал. Если в старину мужчины приходили под балконы любимых женщин, чтобы на гитаре исполнить им серенаду, то современный Артур донес свою песню до меня посредством навороченного гаджета. Это было так романтично! Я растаяла, словно свеча в тёплой комнате и подумала, что если бы он прямо сейчас позвонил, открыла бы и прямо с порога бросилась ему на шею — целовать страстно и долго! До утра не отпустила бы!
В этот момент и раздался тот звонок. Чашка дрогнула в руке и, расплескивая горячий чай, полетела на пол, брызнув осколками. Я ойкнула, обжёгшись немного. Сунула руку под холодную воду, а в дверь кто-то продолжал упрямо звонить. Справившись с волнением, из-за которого меня буквально штормить начало, кинулась к двери. Раскрыла её, едва пару ногтей не сломав об замок, распахнула:
— Привет! — выпалила и… слова застряли в глотке.
На пороге стоял незнакомый мужчина. Внешности средней, одет довольно неказисто и дешево. Он усмехнулся уголком рта, поняв, что моя радость явно не ему была адресована.
— Добрый вечер. Анжелика Дмитриевна Разумовская?
— Кто спрашивает? — нахмурилась я, прикрыв дверь наполовину.
— Капитан полиции Смирнов Алексей Алексеевич, отдел МВД России по Пресненскому району города Москвы. Вот моё удостоверение, — он протянул раскрытую корочку. Я пробежала глазами. Вроде настоящая.
— Да, я Разумовская. В чем дело?
— На вас поступило заявление от гражданина Леонида Ивановича Северова о краже автомобиля «Мерседес».
У меня холодок по коже. «Ай да бывший! Вот же мудак!» — пронеслось в голове.
— И что вы от меня хотите?
— Чтобы вы дали пояснения по этому вопросу. Разрешите войти?
— Пожалуйста.
Настроение, такое чудесное после песни, исполненной пусть и через квадрокоптер, но в живую, моментально растворилось. Стало не грустно, а как-то противно. Капитан вошел в квартиру, я позвала его на кухню. Он разулся, сел за стол, достал какой-то бланк и начал писать. Попутно расспрашивал, откуда я знаю Северова, что там случилось с его машиной и так далее. Мне пришлось показать полицейскому дарственную, где черным по белому было написано, что Леонид мне машину безвозмездно отдал. И сделал это самостоятельно.
Капитан бумагу изучил, потом вздохнул и сказал:
— А вот мать потерпевшего утверждает, что эта дарственная — подделка.
— И что вы хотите от меня? Чтобы я доказала её подлинность?
— Может, вы скажете, как она… возникла?
— Северов мне сам её принес. Отдал. Вот здесь, в этой квартире. Вместе с ключом от машины.
— И есть свидетели?
— Да вы издеваетесь?
— Нет, лишь пытаюсь установить все обстоятельства, — ответил офицер скучным голосом.
— В таком случае я ничего вам больше говорить не стану, — сказала, как отрезала.
— Хорошо, но тогда нам придётся вызвать вас повесткой.
— Как угодно.
Полицейский попрощался и ушёл. Моё романтическое настроение окончательно протухло. Радость сменилась злостью, и я не знала, как мне теперь быть. Вскоре после того, как ушёл офицер, раздался телефонный звонок. Я машинально ответила:
— Да, слушаю.
— Здравствуй, Лика, — это был Артур.
Сама не ожидая от себя, я вдруг разревелась прямо в трубку. Это вырвалось всё то напряжение, которое накопилось во мне, пока полицейский задавал свои дурацкие вопросы. И плюс обида, что я тут одна вынуждена отбиваться от глупейшего обвинения. Я — та, которой с детства впитал мысль о том, что воровать — это самое поганое, на что может отважиться человек! У нас в детдоме за воровство били без пощады и плакать не давали! И вдруг меня в таком обвинили. А он, Уваров, где-то там, и не рядом со мной.
Мужчины терпеть не могут плачущих женщин. Они инстинктивно их даже боятся. Потому что не знают, как им быть. Теряются. И отсюда их дальнейшее, притом чаще всего глупое, поведение. Одни злятся, говоря нечто вроде «развела тут сырость, дура!» Другие сваливают в закат, потому как им неприятно. Третьи лезут с поцелуями и обнимашками, — им кажется, что если тебя, сопливую и зареванную, прижать к себе и погладить, то ты перестанешь лить слёзы. Четвертые орут: «Возьми себя в руки, тряпка!» Да много вариантов.
Я не знала, как поступит Артур. И решила, что он просто трус. Потому как, услышав мои всхлипы, прервал разговор. Перезванивать не стала, конечно. Настроение после такого демарша рухнуло ниже подвала. Захотелось забиться в самый тёмный угол и не выходить оттуда, пока само что-нибудь не разрешится.
Сходила в ванную, умылась, привела себя в порядок, а на обратном пути неожиданно услышала звонок в дверь. Открывать не стала. Даже в глазок не посмотрела. Показалось — там опять тот самый полицейский, да пошёл он к черту со своими расспросами! Или это мог быть Леонид, или даже хуже — его шмякнутая на всю голову мамаша. Проверять у меня не появилось желания.
Потому прошла в комнату, нацепила наушники, включила фильм и стала смотреть, толком не соображая, что на экране происходит. Звонки в дверь почти сразу прекратились. Телефон остался на кухне, вибрировал он там или нет, я
