– Ладно, черт с тобой, – расслабил я ладони. Желание подраться с Максим вдруг ушло. Мне бы спасибо сказать, что вовремя раскрыла всю подлость Лизкиной натуры. Не буду. Обойдется. Она не для меня, для себя старалась. Иначе зачем меня целовала? Этот вопрос возник в моей голове ниоткуда. Сам собой, словно ветром надуло.
– Ладно, Максим, – устало сказал я. – День выдался просто «прекрасный». Я лишился разом семьи и девушки. Отлично, вашу мать! Осталось узнать одно: там, на лестничной площадке. Зачем ты меня поцеловала?
Смотрю на неё в упор. Она не отводит глаза.
– Я же сказала: нравишься.
– Давно?
– С того момента, когда везла тебя к себе домой, помнишь? На байке. Ты был такой пьяный, что я постоянно тревожилась: вдруг свалится на полном ходу? – улыбнулась Максим.
У меня что-то дрогнуло внутри. Как же так? В одно мгновение мы испытали схожие эмоции, ничего не подозревая друг о друге? Разве такие совпадения случаются? Ведь я и, пока мы ехали, хотя и был нетрезв, почувствовал какую-то особенную связь между нами. На этой тональности я, закрыв глаза, потянулся к Максим и… уперся губами в её указательный палец.
– Не здесь, – сказала она, остановив мой порыв.
– Почему? Боишься, что Лиза увидит? Да мне по…
– Мне тоже. Но я не хочу с тобой целоваться прямо тут, на скамейке посреди ночи.
– А я думал, мажоркам нравятся нетривиальные решения, – улыбнулся я.
– Я не мажорка, Саша. Ты сам придумал меня такой. Чем быстрее прекратишь, тем лучше будет для нас обоих.
– Для нас? Уже решила, что есть мы? – интересуюсь и замираю в ожидании ответа. Вопрос получился немного колким, словно я Максим поддеть хочу. На самом деле жду, что она скажет «да», потому что ведь и мне эта уверенная в себе, сильная, яркая характером и красивая девушка очень нравится.
– Да, мы – есть, – сказала Максим.
Она решительно поднялась, взяла меня за руку и потянула за собой.
– Поехали.
– Куда? – спрашиваю, а сам безропотно шагаю следом, как кутёнок на верёвочке.
– Ко мне домой, конечно.
– А как же Костя?
– Я решила с ним расстаться.
– Постой! – останавливаюсь, вынимаю свою руку из ладони Максим. И, глядя ей прямо в глаза, спрашиваю. – Ты решил разрушить свою личную жизнь ради меня?
– Ты теперь моя личная жизнь, – твердо заявляет мажорка. И да, она всё равно для меня остается в этом статусе. Я так прочно их слепил, что ломать эту цепь не собираюсь. Да и лукавит Максим: в её характере быть такой – представительницей золотой молодежи. Она-то, в отличие от меня, теперь единственный наследник огромного состояния.
– Меня забыла спросить, – усмехаюсь.
– Незачем, – улыбается Максим в ответ. – Ты ещё слишком глупый, чтобы самому решать, с кем тебе быть.
– Как это?
– Просто. Вот смотри: ты Лизу себе нашел?
– Нас познакомили…
– Вот видишь. Не ты сам её выбрал, а вас свели вместе. Думаю, тот, кто это сделал, то рассчитывал на свой маленький кусочек пирога в будущем, – сказала Максим.
– Какого пирога?
– Финансового. Ты – наследник бизнеса своего отца, у Лизы, как ты говорил, тоже родители состоятельные. Познакомивший – будущий друг очень небедной семьи. Значит, может рассчитывать на «плюшки». Понимаешь? – спросила мажорка.
– Да, теперь понимаю.
– Вот видишь. Потому я решаю за нас обоих. С этого момента есть на свете «мы».
– Максим, ты все-таки ненормальная, – тихо говорю.
– В смысле?
– В прямом: ты даже не спросила моё мнение.
– Зачем? Ты интересуешься мной. Это очевидно. Я – тобой. Мне этого достаточно, – улыбнулась Максим. – Поехали уже.
– Не поеду, – уперся я. С чего она решила, что может меня водить на поводке? – Там Костя, ему будет неприятно смотреть на нас.
– Он ничего не знает, – сказала Максим.
– Тем хуже. Вот ты ему сначала скажи, разберитесь со своими отношениями, а потом уже приглашай в гости. А то тащишь, словно собачку, – ответил я. Вид у меня при этом был решительный, голос строгий, потому мажорка удивилась: надо же, ещё час назад ревел, как девчонка, а теперь права качает!
– Хорошо, – сказала Максим и потянулась в карман за смартфоном.
– Ты чего?
– Хочу Косте позвонить и всё сказать.
– Да ты рехнулась! Ночь на дворе, он тебя ждет, волнуется, а ты вот так, с бухты-барахты, решила взять и по телефону разрушить ваши отношения? – воскликнул я.
– Черт, а ведь и то верно, – почесала мажорка в затылке. – Видимо, все эти треволнения и на мне отрицательно сказались. Хм… да, надо отложить признание. – Она помолчала немного. – В таком случае всё равно, поехали!
– Теперь куда?
– Увидишь, – подмигнула Максим.
– Хватит с меня на сегодня сюрпризов, – ответил я.
– Этот будет последний и приятный. Обещаю, – сказала мажорка и твердым шагом направилась к байку.
Мы садимся и едем. Снова ночь, впереди Максим, я крепко держу её за талию. Но потом, повинуясь какому-то чувству, протягиваю руки дальше, кладу ладони на грудь и держусь, прижавшись щекой к спине. Мне становится так спокойно и легко, словно с каждым километром позади остается всё то тревожное и плохое, что сильно избило мою душу за последние несколько часов.
Безразлично даже, куда мажорка везет меня. Всё равно. Я доверился, полностью решив отдаться её воле. Ну, то есть почти. У меня все-таки сохранились какие-то фрагменты гордости в характере, хотя личность мажорки, конечно, намного сильнее моей. Как она запросто решила расстаться с Костей! А ведь у них длинное совместное прошлое. И это неправильно, что она вот так задумала всё разрушить одним махом. Такое поведение мне не нравится. Самого только бросила Лиза, и прекрасно осознаю, что испытывает человек в этом положении.
«Зайку бросила хозяйка –
Под дождем остался зайка.
Со скамейки слезть не мог,
Весь до ниточки промок», – пришел на ум детский стишок. Вот и я промок. Только не снаружи, а внутри. Слезами собственными умылся. «Пора прекращать эту глубоко порочную практику», – как сказал бы отец. Вернее… теперь уже бывший. Да, он не виноват в том, что воспитывал меня, как родного. Его вина в другом – бросил нас, меня и маму. Ради того, чтобы… а вот зачем он сделал это, интересно?
Раньше мне казалось – ради любовной связи с Максим. Только если выяснилось: она его родная дочь, значит, причина была в другом. Во мне? Но о том, что я ему не родной, он узнал только сегодня. Вернее, учитывая время за полночь, вчера. Значит, есть какой-то другой аргумент. Я теперь не узнаю. С ним общаться мне смысла нет, он теперь наверняка от меня откажется. С матерью говорить тоже не желаю. Всё. Тупик.
Мы едем как-то слишком долго. Максим что, решила покататься по Москве, нервишки успокоить? Это неправильно, я слишком устал, хочу лечь и уснуть, чтобы забыться и отвлечься от грустных мыслей, витающих в голове, словно снежинки в метель. Но стоило мне подумать об этом, как мажорка направляет байк с магистрали на второстепенную дорогу. Она тянется посреди высокого темного леса, и луч фары выхватывает на мгновения из черноты то березу, то осину, то ёлку. Странно: едем посреди леса, а дорога хорошая, асфальтированная. Только не слишком широкая.
Слева появляется высокий трехметровый глухой забор и тянется несколько десятков метров. Затем возникают ворота, мы останавливаемся. Максим достает из кармана брелок, нажимает, и створка медленно отъезжает в сторону. Она направляет байк внутрь, ворота за нами плавно закрываются. Ещё пара минут, и вот мы уже около двухэтажного коттеджа с причудливой архитектурой. Какие-то выступы, балконы, террасы, колонны. Тот, кто придумал этот проект, явно человек с большой фантазией.
Максим останавливает мотоцикл. Выходим.
– Какой интересный дом, – говорю я.
– Да, есть в Москве один интересный архитектор. Фамилию не знаю, Димой зовут. Работает в одной крупной строительной компании. Наподобие холдинга «Лайна», – рассказывает Максим. – Так вот, знаешь, какое прозвище у их президента?
