– Нет.
– Босс.
– Потому что самый главный, пузатый важный дядька? – иронизирую.
– Нет, потому что уважают. Зовут его Сергей Алексеевич, и он, между прочим, генерал-полковник спецслужб, боевой причем, не штабной какой-нибудь. Ну, а Дима у него руководитель отдела проектов. Вот, его придумка, такой необычный дом, – рассказывает мажорка. – Пошли, я тебе всё покажу.
Глава 54
Пока Максим водит меня по дому, который обставлен довольно просто, без роскошных ваз династии Минь и позолоченной лепнины, но зато на стенах развешаны картины русских передвижников, у меня рождается закономерный вопрос: кому принадлежит вся эта красота? Спешу задать его своей спутнице, поскольку откуда-то у мажорки ведь есть ключи.
– Это загородный коттедж моего отца, – просто отвечает Максим. – Он здесь с матушкой появляется нечасто, потому дом в нашем полном распоряжении.
От слова «отца» меня передергивает.
– Он ведь тебе не родной отец, – говорю мажорке. – Как он относится к этому обстоятельству? Или твоя мама тоже, как моя, обманула папашу?
– А нормально, – пожимает плечами Максим. – Я не могу сказать точно, когда ему сообщили, а также кто это сделал, понятия не имею. Только его отношение ко мне никогда не менялось. Он всегда относился ко мне очень хорошо, хотя и держал немного на расстоянии. Видимо, потому что неродная, и он это, кстати, знал с самого начала. Мама не обманывала его. Когда они поженились, было бы глупо придумывать какие-то невероятные истории, поскольку я уже была готова вот-вот на свет появиться.
– Повезло тебе, – грустно говорю я.
– Всё наладится, – твердо заявляет Максим. – В жизни у каждого происходят разные коллизии. Как говорится, не можешь изменить ситуацию, попробуй переосмыслить свое к ней отношение. Вот рассуди сам. Ты оказался не родным сыном Кирилла Андреевича, так?
– Да.
– Значит, у тебя есть отец, которого зовут Игорь, и тебе, наверное, интересно его найти и пообщаться, верно?
– Не думаю, что…
– Зря. Пока грустно, скучно и тоскливо, надо себя чем-то занять, – тональность Максим по-прежнему решительная. – Устроим давай нам обоим это маленькое расследование, а там видно будет, куда оно нас приведет.
– А если…
– Обойдемся без «если». Станем строить предположения, которые потом не оправдаются – какой тогда был в них смысл? – спрашивает мажорка, и я понимаю – вопрос риторический, ответа не требует. – Пойдем лучше, накатим немного. Нужно развеяться. Навалилось на тебя сегодня.
Согласно киваю, и Максим ведет меня на кухню. Там большой встроенный холодильник предлагает насладиться множеством самых разнообразных продуктов. Причем все свежайшие.
– Ты же говорила, что здесь редко родители появляются? Тогда для кого вся эта еда?
– Это бзик моего отчима, – улыбается Максим. – Он требует от прислуги, чтобы та содержала дом в идеальном порядке и полностью готовым к его внезапному приезду. Вот та и старается. Покупает продукты, а за несколько дней, пока срок годности выйдет, забирает себе и заменяет новыми, свежими. На это дело папаша мой названный денег не экономит.
– А на чем-то другом экономит?
– Нет, он вообще человек щедрый, – улыбается мажорка. – Особенно на своих шлюх тратится основательно.
– На кого?
– Ты правильно расслышал. На шлюх. Он маме изменяет налево и направо, она об этом прекрасно осведомлена и лишь делает вид, что ее это не касается, – говорит Максим, а я только качаю головой. Ну и семейка! А точнее: целых две. У одной мать скрывает двадцать лет, что зачала от другого мужчины, в другой отчим проститутками разговляется. О, времена! О, нравы!
– Да ладно, не парься. Я сама обо всем догадалась, когда однажды приехала сюда без разрешения. Перемахнула через забор, а тут папаша с тремя девицами развлекается. Сидит в кресле пивко дует, а три нимфы у бассейна голенькие визжат и плещутся. Я как увидела, остолбенела.
– И что отчим?
– Рассмеялся моему глупому виду и пригласил присесть, испить «холодненького».
– Что, так и сказал?
– Именно! И нисколько не был удивлен моему визиту, и не пытался ничего скрывать. Сказал просто: «Знаешь, Максим, твоя мама в курсе этих моих маленьких загулов. Так что не пытайся меня шантажировать или шокировать свою родительницу. У нас такой договор».
– А твоя мама? У нее тоже… любовник есть? – спрашиваю.
– Вот чего не знаю, того не знаю, – пожимает плечами Максим. Пока мы обсуждаем это всё, она достает продукты, разогревает, наливает, раскладывает, и вот уже перед нами на столе запеченная курица-гриль, хлеб, порезанные свежие овощи в глубокой миске, а еще бутылка коньяка, два фужера и апельсиновый сок.
– Ну-с, пожалуем к столу? – приглашает Максим.
Мы, словно голодные зверушки, набрасываемся на еду. Кушаем быстро, поскольку жутко проголодались, да и нервных моментов за минувшие полсуток было более чем предостаточно. Не хотелось больше ни открытий, ни новостей, а только вкусить яств, испить алкоголя и пребывать потом в состоянии, которое я называю «удавство». Так чувствует себя удав, слопавший парочку жирных кроликов. Лежит себе, балдеет и переваривает.
Нирвана снисходит на нас с Максим сразу после ужина. Довольные, с наполненными желудками, мы выходим на террасу возле дома, садимся в плетеные кресла и закуриваем. Выпускаем дым в черное звездное небо и полулежим, прикрыв глаза. Тишина стоит изумительная. В городе такой никогда не бывает. Там всегда шум. Если даже встать в четыре часа утра, то пусть хоть весь дом спит, а все-таки услышишь, как шуршат автомобили за окном. Это постоянный низкий гул мегаполиса, который не исчезает никогда.
Здесь всё было иначе. Москва вроде бы не так уж далеко, всего в паре десятков километров, но если смотреть прямо на звезды, то создается ощущение, будто ты космонавт, парящий в вакууме. Настолько тихо вокруг.
– Максим, тебе не жалко расставаться с Костей? – задаю вопрос, который, может, в этот момент и неуместен, но мне хочется знать ответ. – Сколько вы с ним вместе?
– Через два месяца три года будет… Было бы, – поправляет себя мажорка.
– Долгий срок.
– Да уж, – отвечает собеседница. – Но так распорядилась судьба, тут ничего не поделаешь.
– Судьба… – задумчиво произношу это слово. Да, поистине умеет она сюрпризы преподносить. Иначе бы добрый, милый домашний мальчик по имени Александр не оказался сейчас в чужом доме, оставшись без родителей. Ему самому давно поры бы начать взрослую жизнь, конечно. Ждал чего-то, тянул. Вот и получил сполна за свою инфантильность. Теперь обстоятельства сдирают ее с него, словно старую краску, используя самые жесткие методы. Неприятно, больно, и деваться некуда.
– Так ты не ответила. Жалеешь, что придется с ним расстаться?
– Нет, – все так же твердо говорит Максим. – Потому что… – она поворачивается ко мне и пристально смотрит в глаза. – У меня теперь есть ты. А это значит, что между нами никого другого быть не должно и не будет.
Я молчу. Мне удивительно приятно слушать такие слова. Но вся беда в том, что я не могу ответить мажорке такой же уверенностью в собственных чувствах. Да, она мне очень нравится. Да, я испытываю к ней сильное влечение, желание, даже похоть, как ни назови. Вот только… это любовь? Правда? Я прежде ведь ее не испытывал. Лиза… С Лизой был интерес, половое влечение. Потом первое прошло, второе стало угасать, а с появлением мажорки в моей жизни вообще пропало. Так что с ней расставаться было неприятно, но совсем не больно. Так, словно бросил на дороге старый чемодан без ручки. Который, как известно, жутко неудобно нести, но так к нему привык…
И вот теперь между нами всё разорвано в клочья, и Лиза теперь наверное уже напостила в социальные сети сотню фотографий, где лежит она зареванная и несчастная. Лайки огребает полными охапками и внимание к себе других юношей. С деньгами, понятное дело, ей другие не нужны. Как перестал быть нужным я, когда оказался вовсе никаким не наследником многомиллионного состояния.
