— Вижу подвозить тебя не надо, — обращаюсь к девушке. — Тогда я поехала в аэропорт.
— Я помогу отнести чемодан, — вызывается Том, — пока Лима собирается, — хищно смотрит.
— Я сама, — пытаюсь отобрать у него ручку, но он отодвигает меня.
— Я схожу за рюкзаком, — Громова поднялась по лестнице.
Я прямиком к двери, Том катит следом чемодан. У входа я немного задерживаюсь, и он пользуется моментом — хватает за запястья и притягивает к себе.
— Снова сбегаешь? — с яростью.
— Много чести! У меня дела…
— Ты же понимаешь, что мы не закончили вчера? — глядит блуждающим взглядом.
— Ручками закончишь, у тебя большой опыт, — цежу сквозь зубы.
Он встряхивает меня с рыком и целует в губы. Становится душно, лицо горит от прилившей крови. Мне это и не нравится, и нравится одновременно. Мозг кричит — нет, а тело говорит — да.
Том отпускает и отстраняется.
Открывает дверь и пропускает вперёд.
— Сэл, перестань бороться, — лениво идёт рядом со мной. — Я пробовал, но две недели — это потолок… Нас тянет друг другу и ты это прекрасно знаешь…
— Если бы у меня не было мужа, то возможно, я и не сопротивлялась бы, — осматриваюсь по сторонам, чтобы никто не услышал наш разговор. — Но я замужем за любимым человеком и другой, тем более ты, мне не нужен. Понял?
— Нет! — выплёвывает слово. — Рано или поздно тебе надоест играть недотрогу и всё произойдёт. Зачем затягивать?
— Я буду биться до последнего! С терпением у меня всё в порядке.
Том усмехается:
— Это у тебя хорошо получается. Но ты хочешь меня, и отрицать бесполезно.
— Хочется — перехочется! — вырываю у него из рук чемодан и запихиваю его в багажник.
Решить эту проблему я и лечу в Новый Орлеан.
По дороге звоню Алексу и сообщаю, что мне нужно срочно съездить в Луизиану по важному делу.
Есть у него привычка делать сюрпризы и приезжать домой раньше времени, чтобы порадовать. Будет неприятно, если он прилетит, а меня нет.
Потом набираю сестрёнку.
— Привет, систер!
— Привет! — взволнованно отвечает Стаська. — Мне сесть или лечь? Насколько новость будет сногсшибательной?
— Нормально пока всё… Я держу оборону, хоть и плохо получается.
— То есть он не сдаёт позиции?
— Нет, пустил в ход тяжёлую артиллерию…
— Вот засранец!
— Самое противное то, что он, похоже, спит не только с Лимой, но и ещё с кем-то.
— С чего ты это взяла?
— Он затирал что-то про пустыню и несколько бутылок, из которых пьёт. Олеша, блин!
— Не поняла…
— Писатель такой был, "Три толстяка" написал, его звали Королём метафоры. Не тупи, Стась! Под бутылками он других девушек имел в виду. А пьёт, — значит, спит с ними. Он даже не стал отрицать этого, когда я его спросила. А активность не проявлял, потому что пытался забыть меня, но не получилось.
— Псих!
— Вот я сейчас и хочу съездить в одно место и узнать правду о нём.
— И где это? Дурдом?
— Новый Орлеан, мадам Заза…
— Ты к гадалке собралась?! Тоже фляга засвистела? Она обычная шарлатанка!
— Она о нём предупреждала пятнадцать лет назад. Знает, что у него в башке творится. Слишком мягко стелет он про любовь и страсть.
— Так он что уже в любви признался? — удивляется Стаська.
— Да, вчера…
— Жесть! "Везёт" тебе на психопатов.
— Да не говори! Одни в дом лезли, этот теперь в мою жизнь пытается.
— Скорее постель… Напиши на него заявление в полицию о сексуальных домогательствах. У вас там с этим строго.
— Не могу. Не хочу, чтобы Алекс знал. Сама разберусь…
— Разберётся она! Ты сама сказала, что тебя будоражат поцелуи этого мальчишки. Уверена, что справишься?
— Постараюсь! У меня выхода нет. Подтяну полицию — поднимется шумиха в прессе. Не хочу привлекать внимание.
— Фигово быть известным человеком, любой пук напоказ.
Я смеюсь.
— Тебе смешно, а мне страшно. За тебя…
— Не переживай! Он мне ничего не сделает. Так что успокойся, Стась. Несмотря на его напористость, он ни разу не сделал мне больно. Только сам огребает от меня постоянно.
— Ему полезно, — хихикает сестра.
— Я к аэропорту подъезжаю. Пока. Позвоню тебе, как поговорю с мадам Зазой.
— Хорошо. И держи меня в курсе всего.
— Обязательно. Целую.
— И я…
Глава 55
Найти мадам Зазу оказалось не сложной задачей. В том баре, где мы виделись последний раз, её хорошо знают и сразу показали, куда нужно пойти.
Поздно вечером прихожу в её салон. Дожидаюсь, пока посетитель уйдёт от нее, и вхожу к ней в кабинет.
Мрачная обстановочка… Полутьма, свечи горят. Но ничего из всей этой дурацкой колдовской атрибутики нет. Несколько кресел, кожаный диван в углу. Шкаф с посудой, круглый стол под красной скатертью посреди комнаты и четыре стула вокруг.
Но всё равно в этом месте есть что-то, от чего мурашки бегут по коже.
— Я сегодня больше не принимаю, — устало произносит большая женщина, сидящая ко мне спиной.
— Меня вам придётся принять.
Разворот и две чёрные пули пристально меня изучают.
— Знала, что ты ещё вернёшься. Вижу, что отчаяние тебя сюда привело. Монстр твой не спит… — отворачивается снова к столу и продолжает раскладывать карты.
Опять та же песня.
Я обхожу стол и сажусь напротив неё. Внимательно наблюдаю за её манипуляциями с Таро.
— Он преследует меня…
— Конечно, ваши внутренние демоны жаждут обладать друг другом. Им сложно сопротивляться.
— Если это потусторонние силы в нас, как вы говорите, то избавьте от них. Сварите какое-нибудь отворотное зелье.
— Не могу, вы такие родились. Ваши предки в этом виноваты, по материнской линии.
— Вы о чём?
— Прапрабабка твоя душу дьяволу продала.
— Моя прапрабабушка во Вторую мировую войну раненных партизан спасала, лечила их. Пока немцы её при всей деревне за это не расстреляли вместе с детьми. Только одна прабабушка спаслась, её в лесу спрятали.
— Дар лечить ей не Бог дал, — показывает пальцем на карту дьявола, которую вынула из колоды.
— А Том чем провинился?
— Индейские шаманы в роду были, там грехи до седьмого колена уходят. Ты сильнее его. Ему сложнее из-за мужской природы с этим справляться. Да и молодой ещё, кровь бурлит.
— И что мне делать?
— Уступить… — абсолютно спокойно.
— Что? Ни за что! — подскакиваю со стула.
— Он уйдёт только тогда, когда ты от него голову потеряешь. А не должен… — внимательно вглядывается в очередную карту. — До этого будет всё время рядом. Изведёт так, что ты всё равно согласишься.
— Отлично! Я потеряю голову, а он свалит в туман?! Адский ёжик, блядь!
— Какой туман? И причём здесь ёжик? — не понимает она.
— Не парьтесь! Это трудно объяснить… — провожу рукой по лицу.
— Я не могу открыть тебе всей картины. Мне показывают какие-то фрагменты из ваших книг судеб. Не всегда их можно сложить в понятную историю. Я даю только подсказки.
— Я как будто живу в фанфике о себе. Я и альфа. Читала не раз подобное от своих фанатов, — хвастаюсь за голову.
— А ты поменьше в судьбу свою лезь. Опять там поначёркала под себя, — цокает обвиняюще языком.
— В смысле?
Заза протягивает мне колоду:
— Сдвинь.
Я выполняю её просьбу. Она вынимает три карты и кладёт на стол. Влюбленные, солнце и башня.
— Пока не сделаешь выбор, счастья не увидишь.
— Я свой выбор ещё пять лет назад сделала.
Она смотрит на меня строго.
— И молодого своего береги, опасность ему грозит…
— Вот ещё!
— Совесть замучает, если не предотвратишь.
Я злобно скриплю зубами.
— Больше мне тебе нечего сказать, — тяжело поднимается мадам Заза со стула. — Денег тоже не возьму, — останавливает меня, предугадав мой вопрос.
— Почему?
— Самой интересно, чем вся ваша история закончится. Вот, позвони, если что, — даёт визитку.
