Открыв холодную воду, я остужала лицо, пока кожа от онемения не перестала чувствовать прикосновения. Когда я открыла дверь, Элли уже вернулась с пакетиком из аптеки. Я протянула руку, но она прижала меня к груди и крепко обняла.
– Все будет хорошо, – тихо сказала она.
На автомате взяв пакетик, я зашла обратно в ванную и закрыла дверь. Мне понадобилось двадцать минут, чтобы заставить себя сделать тест. Я оставила белую палочку на туалетном столике и вернулась в комнату, чтобы дождаться результата.
У Кэсс на телефоне сработал таймер, и с каждым сигналом мое сердце все громче билось в груди. Девочки взяли меня за руки, мы вчетвером подошли к туалетному столику и уставились на маленькую белую палочку, которая была источником столь сильного напряжения.
Спустя еще пять минут, Кэсс прочистила горло.
– Хочешь, я посмотрю? Я больше не могу таращиться на эту чертову штуку.
Я закрыла глаза. Пять секунд вдыхать через нос, пять секунд медленно выдыхать через рот. Выдохнув, я кивнула и увидела, как Кэсс взяла палочку. Она стояла спиной ко мне, так что я не могла уловить хоть какую-нибудь реакцию. Ни понурых плеч, ни оха от шока, ни вздоха облегчения.
Когда она повернулась, на ее лице ничего нельзя было прочесть. Она посмотрела мне в глаза, но ничего не сказала. Медленно подошла ко мне, взяла за руку и прошептала:
– Ты беременна, солнышко. Результат положительный.
Время остановилось, мир перестал вращаться, сердце перестало биться.
Я стояла на трясущихся ногах и не знала, что делать. Что делать, когда понимаешь, что внутри тебя растет маленький человечек? Тот, который появится на десять лет раньше, чем полагалось? Тот, которого совершенно не планировали?
Я не устояла. Ноги отказали, и я осела на ковер из овечьей шерсти, меня захлестнул страх. Я не могла дышать из-за волн паники, которые накатывали на меня. Три пары рук участливо поглаживали меня, девочки шептали что-то, пытаясь успокоить.
– Что мне делать? – взвыла я в чьи-то волосы.
Элли погладила меня по голове, ее глаза были полны слез.
– Не знаю, дорогая.
Я дернула головой.
– Мне придется от него избавиться. Не знаю, смогу ли я это сделать. Ромео нужно играть в футбол, чтобы уйти от родителей. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы стать профессором. Я не могу это делать, будучи матерью. – Чистый страх пробежал по позвоночнику. – Мамой. Я не могу быть мамой. У меня ее никогда не было. Как я могу ей стать, если даже не знаю, что это такое? Никто не показал мне примера!
– Молли, успокойся, – умиряла меня Кэсс. – Ты слишком завелась. Для тебя это вредно. Да и этим ты точно ничего не добьешься.
Я заревела в голос и скрутилась калачиком на полу, положив голову на колени Кэсс, и вот тогда я услышала шорох снаружи и тяжелые шаги на балконе.
– Мол? Мол! Что с ней?
Ромео.
Кто-то поднялся.
– Роум, успокойся, ладно? – Это была Элли.
– Нет! Что с ней?! Мол? – Голос Ромео стал требовательным. – Она заболела? Почему она мне не отвечает? Я получил твое сообщение и сразу же приехал.
– Нет. Она… эм…
– Это Шелли? Эта сука…
– Это не Шелли.
– Тогда что?.. Эл, ради бога, уйди с дороги!
Кэсс и Лекси встали. Ромео взял меня в свои сильные руки, отнес к кровати и, уложив на мягкие простыни, заботливо прижал к своей груди.
Уткнулся носом в мои волосы, а затем обхватил щеки ладонями, вынуждая взглянуть на него. Я утерла слезы и заметила целую гамму эмоций на его лице: взволнованность, расстройство и беспокойство за меня.
Он наклонился и сцеловал две непрошенные слезинки с моего лица.
– Детка, что случилось?
Я не могла говорить, просто смотрела на него, пытаясь предвидеть его реакцию.
Он резко повернул голову и прорычал:
– Мне кто-нибудь скажет, какого черта здесь происходит?
– Роум, Молли должна тебе кое-что сказать. Мы пойдем, дадим вам время поговорить, – спокойно ответила Элли.
Каждая из подруг подошла и поцеловала меня в щеку перед уходом. Я села, грудь все еще часто вздымалась после моего срыва.
Когда дверь закрылась, Ромео перетащил меня на себя и заглянул в глаза.
– Детка, пожалуйста. Скажи, что случилось. Ты меня пугаешь.
Я придвинулась ближе и нежно его поцеловала.
– Я люблю тебя, Ромео.
– Я тоже тебя люблю, – ответил он, и я погладила его лоб, прогоняя следы растерянности.
– Мол…
– Мне было плохо несколько дней, – призналась я, прерывая его.
Глаза его сузились.
– Почему ты мне не сказала?
– Сегодня я узнала почему.
– И… что не так? – настаивал он, его терпение было на исходе.
– Я… я…
Он зарычал и сжал меня крепче.
– Господи! Что ты, Мол?
– Я беременна, – еле слышно произнесла я.
Он застыл, кровь отхлынула от лица, а пальцы впились в мою кожу.
– Ты беременна? – Он подмял меня под себя и сказал уже громче: – Ты беременна?
Слезы защипали глаза, но я силилась их сдержать.
– Да, я беременна, Ромео. Беременна от тебя.
Он отстранился, сев на колени, и, крепко зажмурив глаза, запустил руки в волосы. Я следила за ним как ястреб, пытаясь определить, что он чувствует.
Спустя пару минут удушливого молчания, я поняла, что ничего хорошего ожидать не стоит.
– Я запишусь к врачу. Просто немедленно от него избавлюсь.
Темные глаза широко распахнулись, выказывая разочарование.
– Ты убьешь нашего ребенка?
Меня обуял гнев.
– Не смей сейчас мне указывать! Хватит этого морального дерьма! Я пытаюсь сделать как лучше для нас обоих. Я со всем справлюсь. И если это значит сделать аборт, то именно так я и поступлю, но это вовсе не означает, что я хочу пройти через это!
В его глазах возросла паника.
– Тогда не нужно, детка, пожалуйста. Бля, ты же не хочешь от него избавляться?
– Я вообще не знаю, чего хочу!
Наклонившись, Ромео провел своими губами по моим и бережно обхватил мое лицо руками.
– Ну а я знаю.
– Но… ты…
– Господи, я был в шоке! Я до сих пор в шоке, но мы же говорим о нашем ребенке. Мы сделали его вместе. – Не отрывая от меня взгляда, он сполз немного вниз, задрал мою белую футболку, расстегнул джинсы и покрыл мой живот легкими, как бабочка, поцелуями. – И он никуда не денется. Пообещай мне. Я уже испытываю к нему сильные чувства, Мол. Не уничтожай ангела, дарованного нам Богом.
Слезы снова полились водопадом.
– Пообещай, что учтешь мое мнение. Не делай аборт, пожалуйста.
