Климов рухнул и растянулся на диване и через пару минут уже храпел. Его решили не трогать, пусть проспится. Но уже через пару часов Аркадий встал. Он оглядывался с недоумением:
- Чёрт его знает, как я к вам попал? Не помню, - только и мог выдавить он, и потянулся за бутылкой, стоящей на столе. Отхлебнув прямо из горлышка, поднял глаза на Лену:
- Как там Мариша? Звонит? Что говорит?
- Звонит. Всё нормально. Ты ей запретил звонить тебе?
- Да. Пусть учится. Нечего на глупости отвлекаться.
- Она по тебе скучает. Спрашивала, как ты.
- Правда? И что ты сказала?
- Что у тебя всё замечательно.
Климов горько усмехнулся:
- Правильно. Я рад за неё.
- Аркадий, и давно ты так… веселишься? - вклинился в разговор Олег.
- А как Маринка уехала – так и начал. Люблю я её. Хреново мне.
- Ты б делом занялся. Работать начнёшь, отвлечёшься, пить будет некогда. Подумай.
Певец отрицательно покачал головой:
- Ничего не хочу. Не могу. Надоело всё. Сдохнуть хочется. – Он поднял глаза. – Не-е-ет, это не любовь. Это болезнь. Я ей болею. У кого-то ветрянка, у кого-то свинка, а у меня маринка. Ха, смешно получилось?
Климов резко поднялся, покачнулся, чуть удержавшись на ногах.
- Ладно. Пока, ребята. Я пойду.
- Подожди, отвезу, - Олег пошёл одеваться. Через пару минут они уже выезжали из гаража.
- Говори, куда ехать. Пристегнись.
- Не знаю, – Климов безразлично пожал плечами. - Куда-нибудь.
- Адрес домашний называй! Отвезу!
- Нет. Нет у меня дома. Ушёл я. Достало всё.
Олег заглушил мотор и с удивлением посмотрел на пассажира:
- Рассказывай.
- А что рассказывать? Ключи бросил, и ушёл. Всё. Что тебе ещё рассказать?
Действительно. Сегодня днём, когда он в очередной раз пришёл домой пьяный и с бутылкой, Настя, терпение которой он испытывал столько лет, не выдержала. Когда он поставил коньяк на стол и пошёл за стаканом, она забрала спиртное и спрятала за спину:
- Может ты, в конце концов, остановишься? Мало мне твоих девиц, так теперь ещё и в пьяницу превращаешься? Дай мне хоть немного пожить спокойно!
Аркадий удивлённо поднял глаза. Пожалуй, впервые Настя повысила голос, впервые высказала какие-то претензии, заявила о том, что хочет она. Певец пожал плечами:
- Я и так сделал всё, что вы хотели. Что я ещё должен?
- Прекрати пить.
- Не могу. – Он говорил тихо и устало. - Настя, отдай бутылку.
- Нет, - первый раз она решительно смотрела ему в глаза.
Отнять коньяк у жены ему бы не составило труда, но желания скандалить не было:
- Как хочешь, - он развернулся и направился к двери. Когда он взялся за ручку, Настя, понимая, что может сделать хуже, но, уже не имея никаких сил остановиться, крикнула:
- Стой! Климов, если ты сейчас уйдёшь – больше не возвращайся, иди, куда хочешь! Второй раз я тебя не прощу!
Аркадий замер. Так, с ладонью на ручке двери, он простоял секунд двадцать. Потом, не оборачиваясь и не говоря ни слова, запустил руку в карман пиджака, достал ключи от квартиры, демонстративно бросил их на пол и вышел, закрыв за собой дверь.
Олег не знал этих подробностей. Догадывался, что Аркадий не прав, но по-мужски сочувствовал ему. Было понятно, что остаться в их доме он не захочет, предлагать было бесполезно.
- Ясно. Посиди, гараж проверю, - мужчина вылез из машины. Когда он вернулся минут через пять, Климов уже дремал. Олег сел за руль и тронулся с места. Однако проехали они всего пару сотен метров. Заглушив двигатель, он потрепал певца по плечу:
- Просыпайся, приехали.
Олег распахнул дверцу и властным тоном ещё раз приказал:
- Выходи. Пошли.
Аркадий послушно побрёл по дорожке, даже не оглядываясь по сторонам. И только поднявшись на крыльцо, сообразил, застыл перед открытой дверью, не решаясь переступить порог Маринкиного дома.
- Не стой! Заходи! – голос Олега донёсся из глубины зала, где через секунду загорелся свет.
Аркадий, как будто сразу протрезвел. Он стоял посредине гостиной у широкого дивана, на котором они провели последнюю ночь. Сейчас диван был заслан, но его сердце всё равно начало бешено колотиться.
- Поживи здесь, пока всё образуется, - Олег подошёл сзади.
Чтобы скрыть волнение певец вышел на балкон и достал трясущимися руками сигарету. Господи, они здесь прощались!
Сломанная сигарета полетела вниз. Климов почти бегом направился к выходу.
- Что случилось? – в глазах Олега читалось недоумение.
- Ничего. Не могу я здесь. Плохо мне. Отвези в клуб.
Две следующие недели Аркадий не мог вспомнить вообще. Они пронеслись в едином хмельном угаре. Он периодически выползал на улицу, добирался до близлежащего магазинчика, затаривался спиртным и снова выпадал из жизни на пару дней.
Один раз, задремав на диване в комнате отдыха, услышал сквозь сон беседу Алексея и Семёныча. Думая, что певец их не слышит, мужчины обсуждали сложившуюся ситуацию, решая, что можно сделать. Он не реагировал на их нелестные эпитеты в свой адрес до тех пор, пока не услышал фразу, брошенную своим директором:
- Надо Маринке звонить. Пусть прилетает. Пропадёт ведь. И мы с ним.
- Нет!!! Маринке не звонить!!! Только попробуй!!! – рявкнул певец, не вставая и не поворачивая головы.
Он крикнул это с такой злостью, что мужчины засуетились:
- Да ладно, ладно. Нет, так нет. Лежи ты, спи.
Она прилетела днём. Сама. Безо всяких звонков, просьб и предупреждений, со всеми вещами и документами. Отдала и попросила отвезти домой встречавшей её в аэропорту сестре багаж, поцеловала её и пообещала, что обязательно всё объяснит. Запрыгнув в такси, назвала адрес клуба.
Когда Аркадий, отсыпаясь после очередной дозы коньяка в своём кабинете, открыл глаза, он вначале решил, что ещё видит сон. Вплотную к дивану было придвинуто большое кресло, в котором, свернувшись калачиком и укрывшись своей курткой, спала Марина. Он задержал дыхание, боясь, что от его выдоха, насыщенного винными парами, это видение может исчезнуть. Но оно не растворялось в воздухе, а, наоборот, по мере того, как спадала пелена сна, он начал замечать пульсирующую жилку на руке со знакомым браслетиком, эту милую ямочку на щёчке, чувствовать её дыхание и лёгкий аромат её тела.
«Маринка здесь. Приехала», - сейчас он не мог ни злиться на неё за то, что она не сдержала своего слова, ни даже радоваться её прилёту. Но, вместо того, чтобы встать и похмелиться, он, снова закрыл глаза и провалился в сон, уже точно зная, что скоро его мучения прекратятся.
Они просыпались и засыпали опять по очереди до вечера следующего дня, пока вдруг не открыли глаза одновременно и не встретились взглядами.
- Проснулся? – она улыбнулась. – Подвинься, я к тебе.
- Мариша, я тут выпил немного, расслабился. От меня перегаром несёт, - он пытался не дышать в её сторону.
