– К сожалению, самолет полетит только через два дня.
Смотрю на него, обдумывая смысл слов.
– Поезд? – почему я спрашиваю у него? Надо посмотреть расписание поездов и есть ли билеты.
– Присядь, – Марк подводит меня к своему столику и помогает сесть.
– Мне нужно отпроситься у Петровича, купить билеты и собраться в дорогу, – вскакиваю с места.
– Маша, – Марк притягивает меня к себе и обнимает, – успокойся. Я рядом.
– Я боюсь… – начинаю плакать.
– Ш-ш-ш. Я отвезу тебя. Ты главное сейчас соберись и не паникуй. Ты нужна маме, – тихо произносит он.
Крепче сжимаю в руках его пиджак, уткнувшись носом ему в грудь. Мы стоим так, пока к нам не подходит Петрович. Марк объясняет ему всё.
– Поезжай, дочка, и держи меня в курсе, – целует меня в макушку.
Переодеваюсь и иду домой. Марк сказал, что подъедет через полчаса. У меня достаточно времени позвонить Тане и собрать вещи.
Марк приезжает на двадцать минут позже. Я уже взвинчена до предела, но понимаю, что ему необходимо было уладить дела. К тому же Игорь заболел. Может все-таки поехать на поезде?
– Марк, а как же твоя работа? – спрашиваю я, подходя к машине.
– Не волнуйся. Я всё уладил.
Мешкаю.
– Маш, садись. Нам пора ехать, – приказным тоном говорит он. Послушно выполняю.
Я смотрю в окно, оставляя позади город, который подарил мне воскрешение во всех смыслах. Проезжая каждый километр, я чувствую страх и смятение, возвращаясь назад. Три месяца вдали от дома кардинально изменили мою жизнь. Я не знаю, как пройдет моя встреча с отцом. Изменил ли он отношение ко мне? Простил ли меня? Закрываю глаза и погружаюсь в сон.
– Черт! – просыпаюсь от ругательств Марка.
За окном темно. Лишь свет из окон какого-то здания освещает незнакомую местность.
– Что случилось? Почему мы стоим? – спрашиваю у него.
– Колесо пробило, – сжимает руль и поворачивается ко мне лицом, – Маш, нам придется остановиться в гостинице. Только завтра поменяют колесо… прости.
Сердце сжимается. Отворачиваюсь к окну, глотая подступившие слезы. Марк открывает мне дверь и протягивает руку. Смотрю ему в глаза и вкладываю свою ладонь в его. Нежно сжимает, пытаясь утешить и поддержать. Пока Марк регистрирует нас, я звоню маме. Спрашиваю об отце и объясняю, что приеду позже, чем запланировала.
– Хорошо. Я приеду в больницу первым автобусом, встретимся там.
– Мам…
– Спасибо, Маша… Папа знает, что ты едешь…
Марк идет ко мне, и я прощаюсь с мамой. Если честно, мне не хочется слышать, что отец не желает меня видеть.
– Свободный номер только один, – говорит Марк и виновато опускает глаза.
Сегодня явно не мой день. Но прямо сейчас я просто хочу принять душ и лечь спать.
– Придется тебе потерпеть меня еще одну ночь, – пытаюсь пошутить.
Но когда мы входим в номер, мне уже не до шуток. Открыв рот, я смотрю на односпальную кровать.
– Придется потесниться, – Марк подталкивает меня в номер.
– Марк… как мы будем спать?
– Лежа на кровати, – пожимает плечами.
– Очень остроумно, – фыркаю я.
– Маш… давай хоть сейчас не будем спорить. Я устал после дороги, – проводит рукой по волосам, – иди в душ.
– Хорошо… извини, – вместо того, чтобы отблагодарить его, я доставляю ненужные хлопоты.
Беру сумку и скрываюсь в ванной.
После душа чувствую себя немного взбодренной. Надеваю пижаму и освобождаю душ для Марка. Он лежит на спине, руки закинуты за голову.
– Марк? – тихо зову я, – Марк? – чуть громче.
Приоткрывает один глаз и щурится.
– Ты заснул, – переминаюсь с ноги на ногу, не зная куда присесть в этой крошечной комнате с одной кроватью, стулом и тумбочкой.
Марк поднимается на ноги и идет в душ. Оборачивается.
– Я там купил бутерброды и колу. Перекуси, – оставляет меня одну.
Мне становится стыдно за свое поведение и эгоизм. Чтобы хоть как-то сгладить появившееся между нами напряжение, решаю подождать его и вместе съесть то, что он купил. Расстилаю на кровати полотенце и раскладываю бутерброды. Устраиваюсь по-турецки и жду Марка. И только сейчас я понимаю всю сюрреалистичность происходящего. Мы с Марком проводим вместе вторую ночь подряд. При этом не ссоримся. Он не пытается залезть ко мне в трусики, а наоборот помогает. Марк появляется в комнате только в спортивных штанах, демонстрируя перед мной свое красивое телосложение и поросль волос, уходящих вниз под резинку штанов. Полотенце висит на шее, и одной рукой он сушит волосы. Такое простое и обыденное действие, но такое интимное, что меня пробирают мурашки. Он замечает мой любопытный взгляд и замирает. Несколько секунд мы заворожено смотрим друг на друга. А затем я начинаю перекладывать салфетки и бутерброды, не зная чем еще себя занять. Марк садится напротив меня также, как и я по-турецки.
– Держи, – протягивает мне стаканчик с колой. Полотенце, висящее на шее, слегка прикрывает его грудь.
– Спасибо, – откусываю бутерброд с колбасой и сыром, – ммм… неплохо.
– Что мама говорит? – спрашивает Марк.
Я пересказываю ему наш телефонный разговор. Затем он начинает уточнять дорогу от Омска к моему дому. За этим разговором мы съедаем бутерброды. Я прислоняюсь к спинке кровати и обдумываю, задать ли ему вопрос. Решаюсь.
– Марк, почему ты помогаешь мне?
Он подносит стаканчик к губам, замирает, пьет колу и только потом отвечает: – Тебе нужна была помощь.
Поднимается на ноги и начинает убирать наш импровизированный стол. Помогаю ему. Затем расстилаю нашу крохотную кровать. Да уж.
– Ложись, я выключу свет, – говорит Марк.
Устраиваюсь боком, иначе мы не поместимся. Марк нажимает на выключатель и погружает комнату в темноту. Слышу, как он запинается об свою сумку и чертыхается. У меня вырывается смешок.
– А вдруг я сломал палец? – ворчит он, и матрац прогибается под тяжестью его тела.
– Больно? – от того, что мы лежим рядом, я остро чувствую его аромат.
– Пожалей меня, – наигранно грустно произносит он, устраиваясь боком позади меня.
– Мужчины такие нежные создания, – говорю я, смеясь. Вспоминаю отца и замолкаю.
– Маш… твой отец поправится, – поддерживает меня Марк.
– Мы с ним не особо ладили в последнее время, – вздыхаю, – я не оправдала его надежды и разочаровала.
– Из-за того, что бросила учебу? – уточняет он.
– Да, и дело не только в этом… Долгая история и с очень печальным концом. Не потянет на сказку перед сном.
– Тогда давай спать, – обнимает меня за талию и подтягивает к себе, а я позволяю ему это. Почему? Потому что это приятно и кажется таким правильным в данный момент.
***
Просыпаюсь одна. Марка нет. На секунду посещает ужасная мысль, что он оставил меня здесь одну. Но, заметив на полу его дорожную сумку, отгоняю прочь эту версию. Сажусь на кровати и впервые за последний год чувствую себя выспавшейся. Скорее всего из-за того, что мы легли почти в три часа ночи. Иду в ванную, проделываю гигиенические процедуры и переодеваюсь. Выхожу и вижу Марка за сбором вещей.
– Доброе утро, – улыбается. В ответ получает ответную улыбку, – выспалась? Мы можем ехать, только надо позавтракать.
Через сорок минут мы уже едем по трассе. Музыка скрашивает нам дорогу, и через пять часов мы подъезжаем к районной больнице.
Выхожу из машины и, не дожидаясь Марка, иду к воротам. Догоняет меня и берет за руку, но я выпускаю ее, как только замечаю в коридоре маму. Она разворачивается, и я бегу к ней со всех ног. Бросаюсь ей в объятия и обнимаю руками за шею. Боже! Только сейчас понимаю, как я скучала по маме и как мне ее не хватало. Мама отстраняется и стирает мокрые дорожки с моих щек, а я у нее. Она удивлено смотрит мне за спину.
Оборачиваюсь.
– Мам, это… – запинаюсь, не зная как представить ей Марка.
– Машин парень, – он искренне улыбается, включив все свое обаяние. Мама растеряно смотрит то на него, то на меня.
– Ну, здравствуйте… парень Маши, – улыбается, – Светлана Александровна, – протягивает ему руку, – мама Маши.
