— Не планировал, а первой же, кого он встретил в гостинице, прямо у стойки администратора, была я.
— Солнце мое, это была судьба, — улыбнулся Матвей, с теплотой посмотрев на девушку.
Мама задумчиво проследила за его взглядом.
— Садитесь, девочки, — пригласил Матвей их за стол.
Втроем они пили чай и проговорили почти все утро. Светлана Георгиевна все же выпытала у них едва ли не все подробности их встречи, искренне переживала, когда Аня рассказала о падении с балкона и качала головой, когда дети признались ей, что думали, будто бы не нужны друг другу. Когда Матвей начал рассказывать о том, что он был сам не свой, когда приехал, у Ани зазвонил в другой комнате телефон.
Коротко извинившись, девушка поспешила ответить на звонок.
Звонили с работы, уточнить, отправила ли она важные бумаги партнерам. Аня уверила, что лично сама все увезла на почту и спецпакетом отправила все необходимые документы.
Возвращаясь на кухню, она невольно услышала разговор матери с сыном.
— Дорогой, я тебя не узнаю! Провстречавшись в общей сложности три недели, вы уже решили жить вместе. Не слишком ли это скоро?
Сначала Матвей ничего не говорил, затем стало слышно, как скрипнула стальная ножка табуретки о пол — видимо, мужчина встал, — и судя по тому, как глухо раздавался его голос — отошел к окну. Аня даже представила, как он привычно сунул руки в карманы шорт и, слегка прищурившись, смотрит в окно.
— Я не могу без нее, мам. Я не знаю, как это объяснить… Никогда не был сопливым романтиком, но простыми словами это не опишешь… — он тяжело вздохнул. — У меня будто крылья за спиной сложились, когда она исчезла. Сначала я думал, что это чисто мужское эго играет: еще бы, как это — меня бросили!.. Но потом стало так тоскливо без нее, будто солнце долго-долго не появляется, а ты ждешь… Даже дышишь не так, а сам лихорадочно разглядываешь всех прохожих и как сумасшедший подмечаешь сходство тех или иных черт с ее… Это и правда походило на сумасшествие… Только рядом с ней мне вновь интересно жить, а без нее — все впустую.
Аня стояла в коридоре, глотая навернувшиеся от чувств к этому мужчине слезы, не решаясь показаться им.
Светлана Георгиевна, слегка поцокав языком, сказала сыну:
— Просто ты на самом деле любишь ее, мой хороший! Если вы так уверены в своих чувствах, то, конечно, какая разница, когда начинать жить вместе: сразу или через год… Я рада за тебя, сынок! — в ее голосе проскользнула грусть. — Жаль, что папа не видит всего этого. Но я буду радоваться за нас обоих! — шмыгнула она носом. — Аня замечательная девочка, только, насколько я знаю, судьба к ней жестокой оказалась, она ребеночка потеряла, и жених почти сразу ее бросил…
— Откуда ты знаешь? — пораженно воскликнул Матвей, который обдумывал, когда было бы лучше донеси до мамы эту информацию, чтобы она ненароком не расстроила Аню вопросами о внуках.
— Слухами земля полнится, родной. Тем более, в нашем небольшом городке.
— Просто я сам ничего не знал, пока она мне не рассказала.
— Она тебе все рассказала? Сама? — удивленно спросила мама. — Значит, доверяет тебе. Это очень хорошо, сын.
— Мам, и еще, — немного смущенно начал Матвей. — Не спрашивай ее о детях… Аня… Она не может больше иметь детей, и это для нее все трагично…
— Бедная девочка, — ахнула Светлана Георгиевна.
Аня, затаив дыхание, ждала, когда она спросит Матвея, нужно ли ему такое "счастье"… Тем более, он один ребенок в семье, мать уже в возрасте, а мужчинам нужны наследники…
Но Светлана Георгиевна сказала совсем не то, что ожидала притихшая девушка.
— Значит, Матвей, вам обоим надо быть сильными! Эта боль никогда до конца не пройдет, но ты сможешь ее смягчить! И раз ты взял на себя ответственность за эту женщину, мой мальчик, то никогда, слышишь, никогда не сделаешь ей больно!
— Что ты, мама, — дрогнувшим голосом ответил ей Матвей. — Да я ее на руках готов носить, лишь бы она была счастлива!
— Вот так и должно быть, мой хороший! — она вновь шмыгнула носом. — Дай маме салфетку!
Матвей зашуршал бумагой в шкафу, а Аня мышкой проскользнула в ванную, чтобы прийти в себя. Поплескав в лицо холодной водой, она присела на краешек ванны.
Как так может быть, что мама Матвея отреагировала на новости о ее бесплодии так спокойно и понимающе? В то время как Елена Борисовна, мама Витали, оправдывала поступки своего сына, хотя именно его ребенка девушка потеряла.
А ведь так всегда и было, с тоской подумала Аня, это она потеряла ребенка, а не они. Он к этой потере никогда себя не причислял!
Насколько разные люди… Неужели, это все правда? Ведь Аня до дрожи боялась, что когда мама Матвея узнает, она сделает все, чтобы отговорить сына от обреченного с самого начала союза. Но она так категорично высказала то, что полностью на их стороне, что от этого у Ани опять сдавило горло…
Сделав несколько глубоких вдохов, Аня внимательно посмотрела на себя в зеркало. В принципе, что она плакала, и не заметно. Главное, не шмыгнуть случайно носом.
И вдруг Аня улыбнулась своему отражению в зеркале, неожиданно даже для себя. Может, и на ее улицу пришла весна? Но неужели она заслужила такое? Это все правда происходит с ней?..
Еще раз глубоко вздохнув и подмигнув своему отражению, она вернулась на кухню, где ее уже ждали Светлана Георгиевна и Матвей.
