рассказывал тебе, что работал в отеле. Или ты думала, я был просто богатым избалованным мажором, который разъезжал в дорогой тачке и клеился к девчонкам?
Она промолчала, и я понял, что именно так она обо мне и думала. Я нахмурился.
– Ясно.
Она усмехнулась.
– Ты так точно описал мои мысли, что это даже не смешно.
Спасибо, Алая, что еще раз напомнила мне, каким я был раньше.
– Но это было до того, как мы встретились, – прошептала она. – Теперь я знаю тебя настоящего.
– И теперь ты так влюблена в меня, что это даже не смешно, – сказал я в ответ. – Хорошо, а сейчас позволь наконец рассказать тебе историю. Все случилось в отеле в Вегасе. Только ты должна пообещать, что ничего никому не расскажешь. Это совершенно секретно, – предупредил я.
– Я бы прямо сейчас плюнула себе на ладонь, а потом мы бы пожали руки, но ты слишком далеко, Калеб, – она произнесла это таким искренним нежным голосом, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она шутит.
– А ты дерзкая, – усмехнулся я. – Ладно, там жила одна очень известная актриса. У нее был VIP-статус.
– Какая актриса?
– О, не могу назвать ее имя. Видишь ли, мы, работники отелей, чем-то похожи на священников. Или врачей. Или адвокатов. Не имеем права разглашать имена клиентов, – прошептал я.
– Как ЦРУ, – шепнула она, подыгрывая мне.
– Да, – пробормотал я, – точно. Но так как ты теперь моя невеста, я все-таки могу рассказать тебе, – я назвал ей имя актрисы, и она была поражена. – Для этой звезды забронировали целый этаж. Только для нее одной. Ее помощник и менеджер жили на другом этаже.
– Ну, возможно, ей нравится уединение. Не вижу в этом ничего странного.
– Да, я тоже, – согласился я. – Но нам все равно было очень любопытно.
– Ага.
– На этот этаж не пускали никого, кроме горничных и персонала из обслуживания номеров. И так как у нее был VIP-статус, мы старались сделать все возможное, чтобы она получила все, что ей требовалось, и была максимально довольна своим пребыванием в нашей гостинице.
– Конечно.
– Но нам с Беном, конечно, захотелось попасть туда. Мы оделись в форму гостиничного персонала.
– Так я и думала, – невозмутимо откликнулась Алая. – И что было дальше?
– Мы думали, она снимается в порно или… убила кого-нибудь, но как оказалось, она всего лишь изменяла своему парню.
– Ой, так вот почему они расстались.
– Да, – ответил я и на несколько секунд замолчал. – Она изменяла ему с другой женщиной.
– Правда? Ничего себе!
– Но затем приехал ее молодой человек – очень известный певец. Он хотел сделать ей сюрприз. Парень держал в руках огромный букет роз и толкал перед собой тележку с разными музыкальными инструментами. Там были гитары, скрипки и всякое такое. Он собирался сделать ей предложение.
Я слышал, как она тихонько вздохнула.
– Да уж, бедный парень.
– Знаю. Но кроме того, он почему-то решил… хм… снять с себя всю одежду, прежде чем постучаться в дверь. Наверное, подумал, так у него будет больше шансов. В итоге открываются двери. И в номере они обе, в чем мать родила. Две минуты спустя из окна вылетел телевизор.
– О боже.
– И чуть не прибил посыльного.
На этом моменте она наконец рассмеялась.
– Прости. Я не хотела смеяться, но…
– Ничего. Это действительно было очень смешно. Ты бы видела, как он убегал оттуда голый, разъяренный как бык. Он бежал так до самого выхода.
– Что?
– Клянусь, это правда. Ты что, не слышала об этом в новостях?
– Я вообще-то не смотрю новости.
– Да ладно тебе, об этом говорили все. Помню, дедушка был счастлив. Это же бесплатная реклама для отеля. «Хороший или плохой, пиар есть пиар», – говорил он. Кстати, неделю спустя этот певец уже встречался с другой актрисой.
Она вздохнула.
– Я так и думала, что у них все не по-настоящему.
– И я так думал. Алая?
Я хотел, чтобы она оставалась в хорошем настроении – мне нравилось слышать ее смех. Но знал – обязательно нужно рассказать о том, что узнал сегодня.
– Хм-м?
– Мне нужно с тобой поговорить.
Я услышал, как она резко вздохнула, словно пыталась к чему-то себя подготовить.
– Хорошо, Калеб. Я здесь.
Я улыбнулся. Я здесь. Простая фраза, на самом деле, но сколько обещаний она хранит в себе.
– Бен сказал, что Беатрис-Роуз была в Париже несколько недель назад. Она больна, Алая.
– Ты о ней беспокоишься, – заметила она.
– Нет… то есть да. Не знаю, – ответил я, окончательно запутавшись. Я сел на кровать и потер лицо руками.
– Это нормально, что ты за нее волнуешься, Калеб.
– Не хочу за нее волноваться, – немного резко ответил я, встал с кровати и пошел на кухню. – Точно знаю, что не готов простить ее или позволить ей вернуться в мою жизнь. Она сделала тебе больно. – Я открыл холодильник, достал бутылку воды и открыл крышку, надавив на нее гораздо сильнее, чем нужно. – И, если судить по тому, что она сказала, когда вы встретились сегодня, она не собирается останавливаться.
Я сделал глоток и прошел в небольшую столовую.
– Я смогу справиться с ней, Калеб. Что бы она ни говорила, это не изменит моих чувств к тебе, – нежно произнесла Алая, я слышал извиняющиеся нотки в ее голосе. – Она лгунья. Она всеми манипулирует. Ничто не дает ей права оскорблять других людей и причинять им боль. И ты не должен страдать из-за ее поступков. Ни один человек не заслуживает жестокого обращения. Даже она сама, – закончила Алая.
– Я знаю.
– Мой отец… был таким же. Он… чуть не убил мою мать, – задыхаясь, проговорила она. – И меня. Ему было плевать на все, пока он не получит то, что ему нужно. Ответь, разве это правильно? Разве ты хочешь, чтобы тебя окружали такие люди? Разве ты заслужил такое отношение
