Мы весело проводим время, играя с собаками, но держимся друг от друга в стороне. Не хочу давать лишний повод для сплетен, и даже не подозреваю в этот момент, что скоро стану предметом обсуждения фанатами мистера Гаррисона.
Фотки с нашей прогулки с собаками разлетятся по всему интернету и плотно осядут в фангруппах, посвященных моему Инглишмену. Особенно их возмутит моя куртка «NASA», точно такая же, как у Генри, которую я недавно обляпала мороженым. Я ж не виновата, что этот космический бренд захватил весь мир, и тоже прикупила себе классную вещицу. Тем более в Штатах трендовые вещички стоят гораздо дешевле, чем в России.
На прогулке мы пялимся друг на друга голодными глазами, как будто ночью крепко спали, а не занимались любовью.
— Подпишешь договор? — ласково интересуется он.
— Как только прочту, сразу дам ответ.
После прогулки изучаю подсунутый мне контракт и напрягаюсь уже с самой первой строчки: «Договор об отношениях Генри Гаррисона и Алены Крапивиной».
Цепким взглядом пробегаю по черным строчкам, которые предательски пляшут перед глазами. Я волнуюсь. Ох, непростой этот договор, точно не простой…
«Стороны договорились, что настоящая любовная связь будет подвержена испытательному сроку в течение 2 (двух) месяцев и, в зависимости от степени достигнутой совместимости, должна стать постоянной…»
«Стороны договорились сохранять моменты относительно своей любовной связи втайне от третьих лиц…»
«Запрещается публиковать совместные снимки в интернет, Instagram и другие социальные сети, давать интервью журналистам касательно отношений, которые регламентирует данный договор. Если в случае разглашения конфиденциальной информации одной из Сторон Договора другой Стороне был материальный/моральный или иной ущерб, виновная Сторона обязуется возместить такой ущерб пострадавшей Стороне в полном объеме, в порядке, согласованном Сторонами отдельно…» И далее прописана сумма 1.000.000 долларов.
Ничего себе! Читаю дальше, понимая, что напоследок припасены самые настоящие сюрпризы.
«Запрещается фотографировать друг друга спящими, обнаженными и пьющими алкоголь…»
«В отношениях Сторон недопустимо повышение голоса, оскорбления, использование нецензурных выражений, рукоприкладства, если эти действия не являются элементами заранее оговоренной ролевой игры..»
С этим, допустим, согласна. Хотя какие к черту ролевые игры? Монашка и сатанист? Директор и подчиненная? Бред какой-то…
«Женская Сторона обязуется заниматься сексом не менее 3 (трех) раз в неделю. Так же обязуется предотвратить возможность наступления беременности при занятиях сексом. В случае ее возникновения и нежелания прервать ее, предоставить Генри Гаррисону полную свободу действий: расстаться с Аленой Крапивиной без дальнейших обязательств или стать отцом ребенку…»
Даже комментировать этот пункт не хочу!
«Добровольно соглашается не отказывать в сексуальных экспериментах»…
Фантазия услужливо преподносит картины, от которых кровь стынет в жилах: подвешивание к потолку, стеки, плетки, наручники и прочая БДСМ-атрибутика.
Ну все, с меня довольно! Пошел он к черту со своим контрактом! Швыряю тощую папку в угол комнаты и сверлю ее презрительным взглядом. Ника непонимающе смотрит на меня своими глубоко посажанными глазками, а потом приносит ее обратно.
— И как это понимать? — спрашиваю я, — хочешь, чтобы я ЭТО подписала? Там разве что не написано — передаю свое тело добровольно в длительное пользование мистеру Генри Гаррисону. А так… все пункты предусмотрел, звездный говнюк.
Чтобы немного успокоиться, варю себе кофе, еще раз открываю папку и дочитываю договор без лишних эмоций до конца. Итак, чтобы находиться рядом со звездным телом, мне нужно подписать унизительный контракт. НИ ЗА ЧТО! Я нахожусь в своем уме, чтобы добровольно соглашаться сдавать свое тело в аренду, пусть и прекрасному, Гаррисону.
«Ты прочла контракт?» — прилетает сообщение в Viber.
«Да!»
«Подпишешь?»
«Нет!»
«Хелен, прошу тебя, подпиши этот чертов договор!» — прямо через телефон чувствую, как он нервничает.
Что ж, я тоже отнюдь не спокойна, а очень зла. Глупо, наверное, ожидать, что Селебрити заводят обычные отношения. Полагаю, что половина из них свихнувшиеся на почве своей знаменитости люди. Их не привлекают простые человеческие отношения и обычный секс. Им нужны извращения, чтобы чувствовать себя особенными. Кто знает, как бы изменилась я сама, если бы вдруг внезапно стала известной личностью? Чувство вседозволенности портит людей.
Игнорирую послание. Генри не выдерживает моего молчания и перезванивает.
— Хелен, только не бросай трубку. Выслушай меня. Приглашаю тебя на конную прогулку, в спокойной обстановке все обсудим.
— Хорошо, — сразу соглашаюсь я. Разговора ведь, в самом деле, не избежать. А с конной прогулкой Генри попал мне в самое сердце. Разве я могу отказаться от общения с моими любимыми лошадьми?
Что надеть? Ох уж эта извечная женская проблема. Останавливаю свой выбор на зауженных брюках кремового цвета и белой блузке, поверх которой накидываю коричневое полупальто, к образу отлично подошли новые коричневые ботфорты. Немного подумав, добавила коричневую шляпу, которая симпатично легла поверх моих длинных локонов, завитыми в спиральки. Вот я и готова.
Глава 29
Мистер Гаррисон приехал за мной на серебристом минивэне. За рулем сидел плечистый мужчина, которого я тут же вспомнила. Он был вместе с Генри, когда я столкнулась с ним плечом к плечу в киностудии. Амбал был представлен мне, как мистер Брайан, охранник и водитель, и жутко меня смущал своим сканирующим взглядом, он как будто проводил обыск в моей голове. Хорошо, что ранее наши встречи со Звездой проходили без него, подумалось мне, иначе я бы чувствовала весьма некомфортно.
— Добрый вечер. Прекрасно выглядишь, мисс Хелен. Ты так ответственно подошла к выбору прогулочного наряда, что сейчас я чувствую себя неловко рядом с тобой, словно бедный сантехник, который набивается в женихи принцессе.
— Глупости не болтай, — улыбаюсь я.
В салоне сидит Рой и скучающим взглядом смотрит в окно.
— Привет, дружок! А твоя подружка Ника осталась дома смотреть «Национальную географию», — говорю медведеподобному пёселю, усаживаясь рядом с ним.
— Может, сядешь рядом со мной? — меня просверлил гипнотический взгляд. — Нет? Ладно, тогда в тесноте да не в обиде, — Генри втиснулся между мной и своей собакой. Рой не сдвинулся ни на миллиметр. Императорская собака, что тут говорить. Чтобы нам не было так тесно, мистер Гаррисон пересадил меня к себе на колени и крепко обнял руками потомственного аристократа.
— От тебя вкусно пахнет, — сказал он.
— Куда мы едем? — интересуюсь, стараясь дышать ровно. Черт, его близость так волнует.
— Здесь недалеко есть конюшня. Там живут лошади, которые снимаются в фильмах. Хочу их тебе показать.
Пока ехали, Генри несколько раз предпринял попытку меня поцеловать, но я ловко уворачивалась от него. Никаких поцелуйчиков, решила я, пока не прояснится ситуация с договором.
Минивэн пробрался через лесной массив и остановился. Впереди показалась конюшня. Навстречу нам выбежали две собаки породы колли и их смуглый хозяин. Мужчины пожали друг другу руки. Мистер Брайан к моему счастью остался ожидать нас в машине.
— Хелен, это Пауло. Он ухаживает за лошадьми, — сказал Генри.
— Очень приятно, — я доброжелательно посмотрела на испанца. О его национальной принадлежности узнала от Генри по дороге сюда.
— Вы когда-нибудь катались на лошади? — обратился ко мне Пауло.
— Да, у меня есть опыт общения с лошадками, — улыбаюсь, вспоминая, как мы с папой совершали конные прогулки.
— Что ж, прекрасно, тогда идемте со мной.
Нас провели в чистую конюшню и показали всех лошадей. Мне позволили выбрать любую из пятнадцати.
— Вот эту, белую, — говорю я, останавливаясь возле роскошной белогривой красавицы, которая смотрела на меня доверчивыми выпуклыми глазами.
