моих парней подох из-за тебя, мы бы уже не разговаривали. Поэтому наказывать я тебя буду за твою тупость. Ты получишь билет в один конец. Куда — узнаешь в аэропорту. Ты никогда не вернёшься сюда, даже если найдёшь дорогу обратно.
— Спасибо, Гора… — дрожащим голосом проговорил Терехов.
Снова сделал знак, приказывая увести его. Возможно, несколько часов назад убил бы его не раздумывая. Но на моих руках и так много крови… Убить нужно только одного человека, который с минуты на минуту переступит порог этого бара.
— Повторяю ещё раз: никто — абсолютно никто! — не суётся сюда до того момента, пока один из нас не выйдет из бара!
— Но, шеф, прищёлкнуть гада, да и дело с концом! — протестовал Гром.
— Скрутить и пытать, пока во всём не сознается! Я могу разговорить любого! — подхватил Череп.
— Зачем вам рисковать? И так ведь чуть не хлопнули! — заныли остальные.
Налив коньяка, немного пригубил. Это моя битва и не собираюсь в сотый раз всё объяснять этим переживающим псам.
— Считаю до десяти, и чтобы все убрались отсюда! — Сделал ещё глоток. — Десять!
Сопроводил приказ несколькими выстрелами в потолок. Парни нехотя вышли через задний вход. Спустя две сигареты, сотню мыслей и воспоминаний, услышал шаги. Напрягся всем телом, чувствуя приближение гада, которого считал другом. Перед тем как расправиться с ним, должен услышать всю правду.
— Гора, брат, вот ты где, — зашёл Али, улыбаясь. — Отсалютовал ему бокалом. Теперь видел его насквозь. Али сел напротив, налил и себе. — А я говорил, что Терехов виноват во всех твоих бедах! — начал он. — Надо было давно самому его убрать — и дело с концом! — Молча кивнул, слушая этот цирк. — Хорошо, что жив-здоров остался! Когда узнал об этом, было уже поздно… Прости, Давид, что подвёл…
Как мог раньше не замечать фальшь в каждом слове этого человека?
— Ничего, Али. Дело прошлое, — отыграл я, глядя на него в упор.
Он нервничал. Пришёл сюда на свой страх и риск, чтобы прощупать почву. Надеется, что всё сойдёт с рук, как и одиннадцать лет назад.
— А сам виновник где? Терехова поймали или успел сбежать? — спросил с самым невинным видом.
Боль в теле мешала мне играть роль старого Давида — друга Али. Руку от боли почти не чувствовал, а живот будто воткнули раскалённый нож. В то же время всё это отходило на второй план, ведь понимал, что нахожусь в шаге от разгадки самой главной тайны своей жизни.
— Сбежал, — ответил, замечая, что после моих слов Али заметно расслабился.
— Да и хрен с ним тогда! Или искать будешь?
— Не буду.
Али кивнул и опустошил стакан. Заметил лёгкую дрожь в его руках.
— Давид, я побегу. Мне надо порешать ещё свои дела, — сказал он, вставая.
Уйти собрался. Ага.
— Гром сказал, что ты заезжал на могилу Сабины.
— Да. Положил цветы, вспоминал нашу девочку…
Сжал здоровую руку в кулак, задумчиво посмотрел на Али.
— Я тут подумал сегодня о том, что ты не очень-то нравился моей сестре.
— Да, — засмеялся Али, — она была девчонка своенравная, ей мало кто был по душе.
— Но ты очень хотел это изменить, ведь так?
Али нервно застучал пальцами по стойке.
— К чему ты это мне говоришь? — спросил с опаской.
Достав сигарету, подкурился. Сделал три медленные затяжки.
— Я знаю всё. И про твои совместные планы с Тереховым и про Сабину. У тебя есть два пути. Первый — ты расскажешь мне всё как было. Сам. Тогда уйдёшь как мужчина, совершивший много ошибок в жизни, но ответивший за них. Второй — ты будешь до последнего отрицать содеянное, но тогда я выбью из тебя признание. Тогда уйдёшь, умоляя поскорее избавить от мук.
— Давид, я не понимаю… — Его глаза забегали. Он понимал. Всё понимал.
— Выбор за тобой. — Достал пистолет. Пристально смотрел на Али. Он не знал, как поступить. Размышлял, что именно мне может быть известно.
— Всё-таки Терехов не успел уйти, да? Ты об этом? — осторожно спросил он, медленно пятясь к двери.
— Тебе ещё есть в чём покаяться? Или это всё? — Встав, надвигался на него.
— Нет! Не знаю, что наговорил тебе этот урод, но я уверен, что он всё наврал! — нашёлся Али, рванув к двери. Она оказалась заперта. Он пару раз пнул по створке, а затем резко обернулся и рассмеялся. — Ловушку для меня приготовил? — улыбаясь, спросил Али.
— Ты сам пришёл.
— А как же наша дружба? Поверил какому-то скоту, который устроил облаву?!
— Как я понимаю, ты выбрал второй вариант, — с этими словами спустил курок.
Али заорал, сползая по стене и держась за окровавленную ногу. Залез в карман и достал пистолет, но я опередил его, выбив оружие из рук.
— Вот и сестра твоя была такой же мразью! — зашипел Али.
Эти слова как выстрел в упор. До последнего оставалась маленькая надежда, что Гимнастка напутала. Пускай Али гад, который плёл интриги за моей спиной. Пускай пытался меня убить. Но тот факт, что я считал своим братом человека, убившего мою сестру, убивал меня.
— Кайся, пока боль не такая сильная! — Я снова сделал выстрел.
Али схватился за ногу, вереща на весь бар. Вдоволь наскулившись, начал говорить:
— Что ты хочешь услышать, Давид?!
— Правду.
— Думаешь, я один во всём виноват?! — закричал он, а затем тихо добавил: — Я не хотел её убивать…
Молчал, начиная терять терпение. Если он не начнёт говорить по делу, придётся позвать Черепа и приказать сделать то, что получается у него лучше всего.
— Это она начала крутить передо мной задом! Заигрывала! Я думал, что нравлюсь ей… пару раз она ходила со мной на свидания, но в конце обламывала, не давая даже поцеловать себя…
— Дальше.
Али морщился от боли.
— Начал засыпать её подарками. Сабина принимала их, но ничего не давала взамен. Спустя полгода моих ухаживаний отшила меня. Заявила, что я ей только друг и вообще слишком старый для неё!
— Почему было не поговорить со мной об этом? Зачем за спиной подкатывать к моей сестре?!
— Сабина
