Я снова заулыбалась и поставила десяток эмодзи с разбитыми сердечками.
StarDust: Романтику? По твоим словам, у вас был пожар и ты чудом не сгорела!
Пылинка наставила столько огненных смайликов, что я довольно покраснела, вспоминая наш с ним прощальный поцелуй.
Клубок Ариадны: с ним можно и сгореть! Да, я влюбилась. Официально признаю. И это свидание — лучшее, что было в моей жизни, даже лучше, чем Универсум.
Прости-прости-прости.
StarDust: Я не ревную, правда! Значит, теперь вы встречаетесь?
Клубок Ариадны: Не знаю. Он не предлагал, а девчонки говорили, что он ни с кем не встречается. Но они говорили про звезду универа, а я думаю о парне, которому как и мне сносило крышу, когда мы дотрагивались друг до друга.
По коже пробежали мурашки, заставив меня вздрогнуть. Я будто снова ощутила на себе руки Ильи.
StarDust: У меня такого никогда не было. Я тебе завидую.
Я рассмеялась и отправила Пылинке тонну сердечек — мало кто из девчонок признается, что завидует, но Пылинка — это Пылинка. Другой такой нет!
Клубок Ариадны: Что завтра делаешь? Я так рада, что ты вернулась!
StarDust: У нас зачет, еще научник консультацию назначил, полдня буду в универе. А послезавтра вечером надо быть всей семьей на одном пафосном мероприятии. Ненавижу их!
Клубок Ариадны: Что за мероприятие? Никогда на таком не была.
StarDust: Прием в поддержку кого-то или чего-то. Я сама не знаю, мама сказала, что мы все там должны быть, чтобы быть рядом с папой. Как-то так.
Я вздохнула и чуть отодвинула от себя ноут — Пылинка явно тусила на другой социальной лестнице, чем я. Но ее эта высота только пугала.
Клубок Ариадны: Забей, скажи, что вирус подхватила или надо готовиться к экзаменам.
StarDust: Не прокатит(не волнуйся за меня — как-нибудь справлюсь…
Я не знала, чем помочь подруге — она как всегда сдержанно рассказывала о себе, но я чувствовала ее боль. И я ничего не могла сделать. Это бесило так, что иногда чесались руки. Боится она ехать в эти чертовы горы и не хочет идти на какой-то прием, зачем предки ее волокут туда силком?
У родителей-тиранов всегда вырастают послушные и несчастные дети.
Я убрала ноут и включив лампу над кроватью улеглась на подушку и прикрылась одеялом. Спать не хотелось — я все ждала чего-то, крутила в руке телефон.
Илья звонил с утра, сказал, что вернется только в понедельник. Сейчас вечер среды — ждать совсем недолго.
Но он позвонил. Я услышала звук мобильного, когда чистила зубы в ванной. Влетела в комнату, держа в руке зубную щетку, а Тонька держала в руке мой телефон.
— Я думала отнести его тебе. Ты ведь не захочешь пропустить входящий от Архангельского. Он может и не перезвонить.
С этими словами она повертела в руках мой гаджет, а потом бросила его на кровать. Самойлова превратилась в стерву после Нового года. Наглую, самоуверенную стерву, которая перестала реветь и вызывать жалость, но научилась хамить, глядя в глаза.
— Алло!
Я громко крикнула в динамик, боясь, что и правда не успею и он сбросит вызов.
— Привет! У тебя все нормально?
Удивленный голос Ильи помог прийти в себя. Не оглядываясь на свою соседку, я выскочила в коридор. Сердце билось где-то между ключицами от волнения, но я не могла стереть счастливую улыбку с лица.
— Да… все хорошо. А ты…?
— Просто звоню пожелать тебе сладких снов, Алена. Пусть тебе приснится то, чего ты хочешь.
Я тихо засмеялась.
— И тебе пусть приснится то, чего ты хочешь. А завтра узнаем.
— Завтра я уеду за город, там не очень ловит, но в пятницу днем буду на связи. Не теряй меня.
Я не знаю, что снилось Архангельскому в эту ночь. А мне снился он. Илья. Почему-то в белом пальто, он держал меня за руку и вел меня через знакомую арку к своему подъезду. В квартиру, где я однажды провела ночь. Но во сне все было по-другому. Илья никуда не ушел…
Ночью я проснулась от сильного сердцебиения, казалось оно выпрыгнет из меня. Внизу живота тянуло сладкой болью. Мне пришлось закусить губы, чтобы не дать стону сорваться с губ…
Утром Тоня ушла раньше меня. В очередной раз порадовалась этому, все-таки после каникул надо будет поговорить с ней и с Ирой. А может, еще кто захочет поменяться со мной комнатой?
В универе ждал сюрприз — наша аудитория оказалась занята. Через десять минут должна быть консультация перед экзаменом, а нас не пускают.
— Это дизайнеры экзамен, кажется, пишут. Группа Дины Князевой.
Наша староста Карина как всегда все знала больше других.
— Аудиторий, что ли, других не нашлось свободных? Зачем ставить две группы на одно и то же место?!
— Аль, половину третьего этажа закрыли на ремонт.
Я уже благодарно кивнула старосте за ответ, когда за спиной прозвучал вредный голос Лизы Ковальчук.
— Ты имеешь что-то против группы Дины, Беляева? Не совсем ли охамела?!
— Девочки, брейк!
Карина за локоть подтащила меня к себе, не давая обернуться.
— Не обращай внимания! Ты же ее знаешь!
О, да! А хотелось бы не знать.
Когда дверь аудитории распахнулась, я не стала ждать, пока все дизайнеры выйдут, а вместе с Кариной и Димой прошла внутрь.
Да, и правда Князева собственной персоной. Дина что-то дописывала, рядом лежали тонкий макбук и несколько листов ватмана. А на соседнем стуле стояла….
— «Прада», штук сто, наверное, сумка стоит, не меньше.
У Карины был пунктик на Князеву, как и у меня, так что я старосту понимала. Прошла мимо Дины с безразличным видом и села за стол позади нее. Она, кажется, меня и не заметила. Впрочем, она мало кого замечает рядом с собой. Разве что Архангельского. На свою подружку Князева, впрочем, тоже не среагировала — Лизон уселась на стол в соседнем от нас с Диной ряду.
— Все, время вышло давно. Дина, что у вас?!
Только возглас препода заставил Снежную Королеву поднять голову, а затем и сдать свою работу.
Только когда собирала свои вещи, Дина обратила внимание, что вокруг нее есть люди и даже холодно кивнула нам.
— Они с Лизон больше не подружки?
Дима, как и все мы обратил внимание, что Князева все время игнорила Ковальчук, хотя Подлизон не сводила глаз с Дины.
— Да какое нам дело? У нас экзамен в понедельник!
Я шутливо толкнула приятеля в плечо, и больше уже мы на всякие глупости не отвлекались.
Вечером была смена — кафетерий еще не проснулся после Нового года, людей к нам заходило немного, так что я цинично использовала рабочее время, чтобы лениво ползать по разным форумам Универсума.
У многих уже во всю шли экзамены, но все без исключения ждали результатов нашего второго задания.
Тоньки не было в общаге, когда я вернулась, чему и порадовалась. Но недолго. Я уже успела переодеться, когда дверь открылась, и на пороге возник наш комендант Владимир Семенович, а за ним стояла Тонька и еще одна незнакомая мне женщина лет сорока или даже старше.
Я удивленно посмотрела на троицу.
— Привет! Случилось чего?
— Случилось, Ален! Но скорее всего недоразумение это…
Его прервала незнакомка. Одетая в деловой костюм, выглядела она слишком строго.
— Поступило заявление одной из студенток, Алена. У нее пропал кошелек с большой суммой денег и банковские карты.
— И…?
Я по-прежнему ничего не понимала.
— Нам сообщили, что ее вещи могут быть у вас. Вы понимаете, что это не шутки… воровство. Этот кошелек видели у вас.
— Что?! Да у меня нет ничего!
Я судорожно схватила в руки свой рюкзак и разом вытряхнула все его содержимое на стол.
— Смотрите!
— Алена, вы знаете правила общежития? Что как сотрудники администрации мы имеем право попросить вас показать свои вещи…
— Да смотрите что угодно!
Я чувствовала, что уже покрываюсь пятнами. Какое-то безумие! Какой кошелек? Какая студентка? Кто украл?
