По залу пробежал шепоток. Мейсон немного помолчал, ожидая, пока все умолкнут, а потом продолжил:
— Для меня этот вечер особый, и мне хочется поделиться своей радостью с вами, друзья мои.
Мейсон решил, что для пользы дела можно и покривить душой. Ничего страшного!
— Две недели назад я женился. Свадьба прошла очень скромно, в самом узком кругу. — Мейсон с трудом удержался от смеха, увидев, как все поразевали рты.
Правда, смотреть на Келли было совсем не смешно. Взглянув на нее, Мейсон почувствовал себя свиньей и подонком.
Но давать задний ход было уже невозможно.
— Я держал это событие в секрете, выбирая подходящий момент, чтобы представить вам мою прелестную жену. И вот сегодня такой момент настал.
Все завертели головами, ища в зале незнакомое лицо. Мейсон уставился на Кристину, мысленно умоляя ее не дрогнуть. Ей предоставлялась великолепная возможность утереть нос наглецам и задавакам. Неужели она упустит свой шанс?
— По моей просьбе жена оделась сегодня в красное.
Луч прожектора медленно, театрально скользнул по залу и выхватил фигуру Крис. Оркестр заиграл вальс.
— Дамы и господа! Друзья! Для меня честь представить вам мою жену, миссис Кристину Уинтер.
Мейсон восхищенно отметил, что Крис не только не спасовала, но, наоборот, гордо расправила плечи и вздернула подбородок, приготовившись выдержать все, любую подлость с его стороны. Свет бил ей прямо в глаза, и она физически не могла смотреть на него, но все равно он чувствовал на себе ее вызывающий взгляд.
Когда аплодисменты стихли, Мейсон опять поднес ко рту микрофон.
— Надеюсь, я тебя не очень смутил, Крис? — интимным полушепотом спросил он, обращаясь к ней через весь зал. — Если нет, то у меня к тебе еще одна просьба. Ты не откажешься потанцевать со мной, дорогая?
Снова раздались аплодисменты.
Мейсон выжидательно замер.
Хлопки зазвучали еще громче, но он не трогался с места, напряженно ожидая, подаст ли она ему хоть какой-то знак.
Наконец Крис еле заметно кивнула.
Мейсон сошел со сцены и медленно двинулся к ней. На полпути ему стало ясно, что она не собирается идти ему навстречу.
Он улыбнулся.
Пусть будет так! Она это заслужила. И не только это, но и многое другое.
Стоявшие в зале люди расступались, давая ему пройти. Мейсон не торопился. Ему хотелось, чтобы Крис подольше оставалась в центре внимания. Пусть те, кто ее игнорировал, теперь ей позавидуют.
Приблизившись к Кристине, Мейсон остановился, как бы предоставляя ей право выбора.
Она на мгновение дрогнула, на ее лице промелькнул испуг. Однако Мейсон поспешил успокоить Кристину взглядом, и она протянула ему руку.
Мейсон перевернул ее ладонью вверх и поцеловал. Послышались восхищенные голоса.
Мейсон молча вывел Крис на середину зала, и оркестр заиграл «Даму в красном».
Они закружились под музыку. Шелковистые волосы Крис касались его щеки, легкий аромат незнакомых духов кружил голову.
Мейсон посмотрел по сторонам и, убедившись, что их никто не подслушивает, прошептал на ухо Крис:
— Мне очень стыдно. Простите.
Она вдруг сразу как-то обмякла, и в ее глазах сверкнули слезы.
— Я не могу больше так жить, Мейсон, — сказала Крис. — Давайте разведемся.
Музыка продолжала звучать. Мейсон молча посмотрел Кристине в глаза, увидел в них боль и растерянность и тоже растерялся. Если бы она на него злилась, он бы знал, как на это реагировать. Порой ему даже казалось, что он получает какое-то необъяснимое удовольствие от постоянных стычек с Кристиной. Но сейчас было совсем другое. Он, мужчина, сознательно унизил женщину. Он незаслуженно обидел Крис, и даже то, что ее поступки злили и раздражали его с первого дня их знакомства, не могло послужить оправданием.
Да, собственно, почему он всегда так взвивался, сталкиваясь с Крис?
Честно говоря, Мейсон и сам этого не понимал. Во всяком случае, различие взглядов и мелкие бытовые разногласия были тут ни при чем. О подобных пустяках он забывал моментально, да и всегда умел находить с людьми общий язык. Особенно с теми, на кого ему было наплевать. Вот тут-то, пожалуй, и коренилась загадка. Если он может ладить с самыми разными, порой довольно неприятными людьми — с халтурщиками-прорабами, например, или со светскими дурами, главное достояние которых скрыто у них под лифчиками, то почему он не может найти общего языка с матерью своего ребенка? Он что, нарочно ее отпугивает?
— Давайте поговорим об этом позже, — предложил Мейсон, выгадывая время.
Он пока и сам не понимал, что ему от нее нужно, однако разводиться он не хотел, это точно.
Крис прикрыла глаза и положила голову ему на плечо. Мейсон испугался, что она упадет в обморок, но этого, слава Богу, не произошло. Просто она вдруг сникла, у нее не осталось сил с ним сражаться. Какое-то время они молча двигались под музыку.
Затем Мейсон сказал:
— Теперь эти люди в ваших руках. И от вас зависит, как с ними поступить. Вы можете их приблизить к себе, а можете оттолкнуть.
— Но я говорила не о них, а о вас, — возразила Крис. — Как мне быть с вами?
— Надо дать мне еще один шанс. Не потому, что я его заслужил, а потому, что вы… такая.
Она подняла на него глаза.
— Откуда вы знаете, какая я на самом деле?
Мейсон пожал плечами.
— Знаю — и все.
Музыка прекратилась. Мейсон подумал, что с ним весь вечер творится что-то странное. Сейчас, например, ему отчаянно захотелось, чтобы Крис его простила. Он взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза.
— Пожалуйста, не торопитесь. Мы все уладим, Крис. Вот увидите.
По щеке Крис покатилась одинокая слеза.
— Вы не понимаете, о чем просите…
Мейсону вдруг неудержимо захотелось ее поцеловать, прикоснуться губами к нежной коже, насладиться ароматом ее духов… Потрясенный этим неожиданным порывом, он невольно отступил на шаг.
Кто-то тронул его за плечо.
— А я и не подозревал, что в нашем городе можно от кого-то что-то утаить, — послышался басовитый мужской голос. — Интересно, какие у тебя еще для нас сюрпризы?
Очарование было нарушено.
На губах Мейсона снова заиграла дежурная улыбка.
— Пожалуйста, познакомь меня с удивительной женщиной, которая сумела добиться невозможного, — попросил Феликс Шреджер, генеральный директор крупнейшего банка Сакраменто.
Мейсон вопросительно посмотрел на Крис, предоставляя ей право выбора. Она могла послать Феликса к черту, а могла остаться и поддержать игру.
Как она скажет — так и будет.
Крис колебалась. На лице ее отразилась гамма противоречивых чувств, но в конце концов она все-таки протянула Феликсу руку и, улыбнувшись, сказала:
