Сама Мэри, как ни странно, терпеть не могла светских развлечений, и Крис хорошо ее понимала. В юности, будучи дочерью губернатора, Мэри постоянно принимала участие во всех светских мероприятиях и была сыта ими по горло. Семья губернатора всегда оказывалась в центре внимания журналистов, и теперь Мэри трясло при одном лишь упоминании о газетах и телевидении. Однако Крис это не грозило — она же не была женой политического деятеля. Так что тут важно удовлетворить сиюминутное любопыство знакомых Мейсона — и можно будет жить спокойно, она сама по себе, а он сам по себе.
В тот вечер по совету Мэри Крис заглянула в «Леманн», где по доступным ценам продавалась эксклюзивная одежда, выполненная по эскизам известных модельеров. И нашла там прекрасное платье: длинное, до пола, усыпанное крошечными красными блестками, оно сидело на ней как влитое. У Крис давно ничего подобного не было. И, честно говоря, ей это понравилось! По крайней мере, было приятно хоть ненадолго сменить вечные джинсы и свитер на что-то более женственное и изящное. А больше всего ее обрадовало то, что элегантный наряд обошелся ей всего в двести пятьдесят долларов, вдвое дешевле запланированного!
Теперь оставалось лишь сообщить Мейсону, что она готова составить ему компанию, но при этом не обнадеживать его. Пусть знает, что это в виде исключения! А то еще привыкнет!
Вечером Крис и Кевин легли спать, не дождавшись Мейсона. Крис оставила ему записку, в которой говорилось, что завтра она готова пойти с ним на бал. Кевин положил записку Мейсону на тумбочку, но только обратной стороной вверх, потому что на ней красовалось его собственное послание отцу.
Утром, когда Крис встала, Мейсона уже не было. Она бросилась к телефону, но Джанет сказала, что Мейсон весь день проведет в разъездах и вернется только к концу рабочего дня. Крис растерялась и повесила трубку. Через минуту она поняла, что надо было передать Мейсону, что она ждет его звонка. Но признаться, что она не знает его номера телефона в машине, ей было неловко. Она собиралась перезвонить Мейсону попозже, но с каждой минутой решимость ее ослабевала.
Время шло. По расчетам Крис, бал должен был начаться через полчаса, а Мейсон так и не позвонил и не появился дома. Крис уже оделась и нервно расхаживала из угла в угол, поджидая его. Она не признавалась себе в этом, но на самом деле она волновалась гораздо больше, чем перед школьным выпускным балом.
Наконец Крис не выдержала и бросилась к телефону, но тут входная дверь открылась, и на пороге показался Мейсон. Он торопливо скинул пальто и ринулся в гостиную, но на полпути замер, заметив Крис, и воззрился на нее с таким изумлением, как будто за время его отсутствия у нее выросла вторая голова.
— С чего это вы так нарядились? — Он даже не сразу обрел дар речи.
— Не понимаю, что вас так удивило? Мы же идем на бал.
— На какой бал?
— В художественный музей, — ответила Крис, чувствуя себя полной идиоткой. — Я же написала вам записку…
— Записку?
— Ну да. Мы ее положили к вам на тумбочку.
Мейсон нахмурился.
— Там была только записка Кевина.
Крис не сразу поняла, в чем дело, но потом до нее дошло.
— А перевернуть листок другой стороной вы не догадались?
— Естественно, нет.
— Господи, но я же написала вам, что согласна пойти с вами на этот бал! Эта записка была от меня, понимаете? А Кевин просто приписал к ней несколько слов.
— Откуда вы узнали про бал? — удивленно спросил Мейсон.
У Крис испуганно забилось сердце.
— Мне… мне сказала Ребекка.
Мейсон засунул руки в карманы и сердито выпалил:
— Какого черта!
— Но почему? — нахмурилась Крис. — Чем вы недовольны?
— Как чем? Да вы же не имеете никакого отношения к этому балу.
Крис внутренне похолодела, но не подала виду.
— Вот как?
— Да, так! Во-первых, лично вас туда не приглашали. А во-вторых, вы не впишетесь в эту компанию, — заявил Мейсон.
— Ошибаетесь. Туда приглашают с супругами, — со злостью проговорила Крис и сама смутилась от собственной смелости.
Господи! Что она несет?
Мейсон внимательно посмотрел на нее.
— Что за игру вы затеяли, Крис? Вам же не больше, чем мне, хочется, чтобы мы провели вечер вдвоем.
Почему-то его слова уязвили Крис до глубины души.
Она надменно выпрямилась и высоко подняла голову.
— Рано или поздно люди все равно узнают про то, что вы женились. Я предпочитаю, чтобы это случилось как можно раньше. Лучше побыстрее сбросить эту ношу и жить, как мы привыкли, ни перед кем больше не притворяясь.
Мейсон хотел ей возразить, но передумал. Каминные часы громко тикали в тишине.
— Как хотите, — наконец сказал он и пошел в спальню.
За всю дорогу они не перемолвились ни словом. Гнетущее молчание действовало Крис на нервы, и хотя до музея было рукой подать — они ехали от силы пятнадцать минут, — ей показалось, что на дорогу ушел целый час. Едва машина тронулась с места, Крис пожалела, что настояла на своем. Почему, почему она не осталась дома?
Ей хотелось плакать, но она поклялась, что скорее прокусит себе до крови губу, чем прольет хоть одну слезинку.
Боже, зачем она заварила эту кашу? Во всем виновата ее дурацкая гордость! Ведь давал же ей Мейсон путь к отступлению! Почему она им не воспользовалась?
Мейсон приблизился к въезду на стоянку, возле которого скопилось множество машин. Крис демонстративно отвернулась к окну и уставилась на людей, выходивших из автомобилей.
То, что она увидела, озадачило ее. А еще через пару минут она поняла, в чем дело, и ей стало не по себе.
Все были одеты только в черное или в белое. Крис смутно вспомнила, что где-то читала об этой традиции…
— Мейсон, как вы могли?! Почему вы мне не сказали? — задыхаясь от обиды, прошептала она.
— Я же сказал, что вы не впишетесь в эту компанию, — усмехнулся Мейсон. — Но вас это не остановило. — Он выключил мотор и протянул Кристине ключи. — Увидимся дома. Только, пожалуйста, не вздумайте ждать меня. Я приду поздно. Очень поздно! Всего доброго!
Крис похолодела. Он говорил с ней, как с прислугой!
Она молча смерила его взглядом. Увидев, что она не собирается брать ключи, Мейсон бросил их на сиденье.
— Вы доедете до дому сами или попросить швейцара вызвать такси?
— За что вы так? — тихо спросила она.
Мейсон пожал плечами.
— Я же предупреждал вас, что не собираюсь играть в семью. Наша совместная жизнь — фикция, и вы прекрасно это знаете.
— Вы решили преподнести мне урок и привезли меня сюда, чтобы я сама убедилась в том, какая я дура? Так вот, ни черта у вас не получится, слышите? Никуда я отсюда не уеду!
Она швырнула ключи ему в лицо и выскочила из машины.
