Карен Филлипс - Судбюа

После этого Келли отправилась домой, в свою квартирку, чтобы провести в одиночестве еще одну ночь. Она и не подозревала, как быстро привыкнет к присутствию в своей жизни другого человека и как пусто ей станет без него.

После школьной выставки Нэш впервые после долгого перерыва провел ночь у себя дома. С тех пор как ушел Дир, он заезжал только переодеться или принять душ.

Первым делом он позвонил в компанию по уборке квартир, услугами которой время от времени пользовался, и попросил их приехать в понедельник. В воскресенье Нэш отправился в магазин, поскольку в холодильнике было пусто. Он, конечно, не составил список, поэтому половину того, что нужно купить, забыл, включая молоко.

В понедельник после работы по дороге домой он остановился у гастронома. Лучше побродить здесь, прежде чем ехать в свой пустой дом. За все время, которое он провел у Келли, он никогда не обращал внимания, насколько мала ее квартирка. Они пользовались одной раковиной в ванной комнате, его зубная щетка стояла рядом с зубной щеткой Келли, а бритва постоянно падала в раковину, поскольку на полке было мало места. Но его ничего не раздражало, потому что тогда он был с Келли.

Он катил тележку по проходу, не спеша выбирая на полках то, что нужно, размышляя о своей жизни. Нэш много думал над тем, что сказал тогда Итан. Заглянув в себя, Нэш понял, что ему не нравится тот упрямый прямолинейный человек, в которого он превратился.

Разве не считал он Дира добродушным, а себя — мрачным, более скованным? Он даже не подозревал о той боли, которую большую часть своей жизни испытывал Дир. А когда узнал об этом, подумал только о себе и о том, как его предали. И вовсе не о том, через что прошел его младший брат.

А по отношению к Келли он повел себя еще хуже. Вместо того чтобы поддержать ее и успокоить после сцены с матерью, он бросил ее в беде. Потом отказался от ее любви, лишив и себя самого главного в жизни.

Ему надо обязательно все исправить.

Одного «прости» здесь явно недостаточно. Даже если Келли ждет его без всяких объяснений, ему самому необходимо доказать ей, что он изменился, стал добрее и мягче. Только тогда он сможет извиниться и попросить ее простить его.

Как, бывало, говорил его отец, не по словам судят, а по делам. Только очень жаль, что отец сам нарушил эту заповедь. Но Нэш постарался жить именно так.

— Нэш!

Он повернулся на голос Энни и тут же вспомнил, что она оставила ему голосовое сообщение, а он не потрудился его прослушать.

— Привет! — Нэш остановился, дожидаясь, когда она поравняется с ним.

— Привет! — улыбнулась Энни и поцеловала его в щеку. — Непривычно видеть тебя здесь, — сказала она.

— Человек должен что-то есть, — пожал плечами Нэш.

— Разве ты не получил мое сообщение? — с любопытством в голосе и без всякого раздражения спросила Энни.

— Я видел твой звонок, — кивнул Нэш, — просто не было возможности прослушать сообщение.

— Так это прогресс, — довольным голосом сказала Энни. — Ты не бросился тут же перезванивать мне, а это значит, что на уме у тебя нечто более важное. — Она пытливо изучала его. Ее взгляд многое рассказал ей, потому что Энни хорошо знала Нэша.

— Что-нибудь важное?

— Зависит от того, важно ли для тебя, что я назвала тебя придурком. — Энни смотрела на него, скрестив руки на груди.

— Что я сделал на этот раз? — спросил Нэш, хотя догадывался, что Энни говорила о Келли.

Энни взяла его под руку, уводя в сторону от других покупателей, которые стали обращать на них внимание.

— Неужели ты настолько глуп, что позволишь Келли уйти, только потому что она побоялась довериться тебе. Это твой пунктик, а не ее! — толкнула его в грудь Энни. — Советую учиться на прошлых ошибках, иначе останешься один.

— Поверь, я не собираюсь стареть в одиночестве, — заверил ее Нэш. — Но мне приятно знать, что ты волнуешься.

— Я волнуюсь за Келли. А ты слишком упрям и глуп, чтобы мне беспокоиться за тебя, — отрезала Энни.

Конечно, она беспокоилась. Просто не хотела, чтобы он знал это.

— Серьезно, Нэш, ты не должен терять ее.

— Ты, правда, думаешь, что я допущу это?

— Не знаю, — пожала плечами Энни. — Судя по тому, что мне рассказала Келли…

— Мое упрямство не означает, что я полный осел. Расслабься. Я смогу все исправить.

— До или после отъезда Келли для дачи показаний на бракоразводном процессе?

— Когда это случилось? — напрягся Нэш.

— Повестку ей вручили в выходные.

— Вдобавок ко всему еще и это? — Нэш выглядел совсем расстроенным.

— Похоже, ты переживаешь. — В ее глазах мелькнул озорной блеск. — Прости, не сдержалась, — покачала головой Энни и рассмеялась. — Нэш, что ты делаешь с собой?

— Пытаюсь понять, кто я такой, черт возьми. Если бы я это знал, возможно, мы бы все еще были женаты.

— А может, вообще никогда не поженились бы? — тихо заметила Энни. — Я тоже много думала. Ты был моим лучшим другом. Человеком, которому я доверяла больше всех. Но мы были так молоды, мы даже сами себя еще не знали.

Нэш был согласен. Отчасти.

— Как ты можешь говорить, что доверяла мне? Ты ни разу не сказала мне, что была несчастлива.

— Потому что я сама не знала! — Энни теребила пуговицу своего пиджака. — Когда мне поставили диагноз, я посмотрела на жизнь совсем другими глазами. И поняла, что несчастлива. Я хотела чего-то другого, но не знала чего, поэтому как я могла тебе рассказать?

— Спасибо за это, — кивнул Нэш.

Жаль, что этот разговор не состоялся у них раньше. Теперь благодаря Энни ему многое стало понятно.

— Мучительная правда состоит в том, — печально улыбнулась Энни, — что с тех пор, как мне поставили диагноз, ты подавлял меня, а я этого не хотела. Я не говорила тебе, потому что раньше всегда принимал решения ты. Это была моя слабость, не твоя.

— Даже когда ты говорила, вряд ли я тебя слушал.

По крайней мере теперь он знал почему. После побега Итана Нэш решил, что вся ответственность теперь легла на него. Даже после развода он не слушал, когда она просила оставить ее в покое. И хотя она призналась в собственных слабостях, Нэш знал, что сам виноват в том, что людям трудно найти к нему подход.

Дир — совсем другая история. Брат хранил свой секрет с пятнадцати лет. Может быть, Нэш и выносливый, но он не может взять на себя всю вину за выбор брата. Теперь он понимал, что это не главное. Он должен либо принять то, что сделал брат, либо нет.

Все закончилось. Он не может изменить прошлое, но абсолютно уверен в том, что не хочет терять брата точно так же, как не хочет терять Келли.