К концу лета Беркут все же уговорил молодых супругов переехать в пустующую квартиру. На «Мерседесе» и стареньком «Жигуленке» перевезли пожитки. Однокомнатную квартиру Анисимова с оставшейся мебелью, сдали молодой супружеской паре. Этим пополнили свой скудный бюджет. Принимать деньги от Беркута они по-прежнему не желали. Зато разрешили деду увозить внука к себе. Казбек был счастлив.
Он забирал ребенка у родителей и отправлялся к себе. Окруженный охраной, держа на руках мальчика, поднимался на лифте на пятый этаж. Входил в квартиру и начиналась «веселая» жизнь. Алешка теребил и мусолил его дорогие галстуки. Почему-то ребенку они нравились больше всего, а дед и не думал запрещать. Сидел рядом на ковре и смеялся, глядя, как внук «примеряет» одновременно штук пять галстуков. Все шикарные костюмы деда были неоднократно «подмочены» внучком, но ему было все равно. Охрана сбилась с ног, таская костюмы в прачечную через день. Во всех магазинах Кости Беркута уже знали розовощекое личико будущего «хозяина». Продавцы из кожи вон лезли, лишь бы понравиться маленькому непоседе.
Несколько раз во время таких «праздников» к Казбеку заезжал Арнольд. Алешка сразу просился к нему на руки, протягивая вверх ручонки. Тот наклонялся и неловко брал малыша на руки. Какое-то время ребенок возился на его руках, устраиваясь поудобнее. Затем разглядывал лицо богатыря темно-серыми глазами, а потом быстро вцеплялся в роскошные усы бандита. Он охал от неожиданности и оба вора в законе, один посмеиваясь, а другой постанывая, принимались осторожно разжимать цепкие пальчики. Несмотря на то, что такое происходило каждый раз, Арнольд не успевал среагировать. Освободившись, он каждый раз говорил посмеиваясь:
— Ну вот, опять попался! Помяни мое слово, Казбек, следак растет! Да еще какой! Вцепится — не стряхнешь со следа. Гроза для нас с тобой!
Не смотря на ворчание, он с удовольствием возился с малышом. Иногда вздыхал:
— Тебе, Костя, везет! Хоть и на старости лет, а довелось родную кровинку подержать на руках. А я? Пятьдесят семь лет… Денег море, квартира роскошная. Все могу купить, что душа пожелает, кроме родной крови. Может и бегают где-то уменьшенные Арнольдики, да только я их не знаю! Воровской закон соблюдал! А что в результате? Одиночество! Эх, жизнь…
Однажды авторитет вбежал в квартиру вне себя от радости. Сцапал Алешку на руки и закружился с ним по комнате, на радость ребенка. Ошеломленному Казбеку Арнольд заявил:
— Я по твоему примеру решил одну старую подругу разыскать. Я с ней перед вторым сроком познакомился. Всего неделю вместе были, а в душу баба запала. До сих пор не могу забыть. Когда освободился, ее в деревне не было. Уехала куда-то. Я по молодости, да по дури, искать не стал. Месяца два назад решил найти и вот — нашел! И у меня есть родное дитё! Уехала Танечка из деревни от позора, который из-за меня приняла. Завтра улетаю за ней. Уже билет заказал. В ноги брошусь, чтоб простила! В Новгороде живет. Замуж так и не вышла. Сын у меня, понимаешь! Сын! И внуки есть. Двое. Всех заберу, только бы поехали! А что? Квартирища огромная. Сейчас тишина в ней, как в могиле. Представляешь, у меня будут звучать детские голоса, смех! Танюшка петь будет! Знаешь, как она пела тогда? Заслушаешься! Я ведь из-за песен и клюнул на нее тогда…
Беркут задумчиво спросил:
— Тоже завязать собрался?
Богатырь твердо кивнул:
— Надоело. По молодости нравилось в прятки с милицией играть, а теперь — баста! Укатали сивку крутые горки! Того, что у меня сейчас есть и детям моим и внукам по гроб жизни хватит. А если они с умом дело вести будут, то тот источник, что я им оставлю и после не иссякнет.
Прошло два года. Оксана вернулась на любимую работу в библиотеку, где ее встретили с распростертыми объятиями. Алешку она устроила в садик. По дороге на работу заводила сынишку в группу. Целовались на прощание. В пять вечера, чаще всего, его забирал дед. Анисимов пропадал на работе допоздна и если чувствовал, что не успеет забрать сына, звонил тестю. Казбек никогда не отказывался. Приезжал за внуком на машине, без охраны, зато с шофером. От телохранителей он избавился год назад. Какое-то время водил машину сам, но зрение начало подводить и он нанял шофера.
Если дети гуляли, мальчишка бежал к нему со всех ног. Прыгал на руки и обвив старика за шею, кричал на всю улицу:
— Деда приехал!
За эти мгновения бывший вор в законе был готов отдать жизнь. Они ехали на квартиру Анисимовых и Беркут дожидался Оксану или Сергея. Дочь всегда оставляла его ужинать вместе с ними. Константин Федорович всем сердцем полюбил эти семейные вечера. О прошлой жизни он не вспоминал. Однажды вечером, сидя перед телевизором в гостиной, Беркут завел с зятем разговор:
— Сергей, стар я становлюсь. Силы уже не те, что раньше. А у меня, как ты знаешь, хозяйство не маленькое: два кафе, три магазинчика, ресторан и несколько палаток. Налог государству я честно платил весь этот год, чтоб тебя не подводить лишний раз, но сдается мне, кто-то из моих ловчить начал. Ты не мог бы выяснить, где и кто? Считай, что я тебя нанимаю на работу. Если кого подключишь из своих, заплачу без разговоров. И вообще, может, кого порекомендуешь мне в управляющие? Я какое-то время, грешным делом, на тебя рассчитывал, да вижу — ты свою работу любишь. Вот и прошу, как родственника — помоги. Хозяйство-то после моей смерти все равно вам останется. Хотите вы этого или нет, но я все на вас с Оксаной переписал. Так что тебе тоже надежный человек потребуется в будущем.
Анисимов внимательно посмотрел на тестя и кивнул:
— Константин Федорович, ты прав, не лежит у меня душа к коммерции. Спасибо, конечно, за дар. Может, когда и придется заняться. Порекомендовать могу своего дружка Украинцева Валерку. Он собирается из органов уйти, но пока не нашел место. Если тебя устроит кандидатура, я с ним поговорю. Он, кстати, и с ловкачами разберется. Все же следователь! Я бы и рад помочь, времени нет.
Беркут согласился:
— Валерия Борисовича я знаю и согласен принять на работу. Пусть завтра мне позвонит. Вести дела я его сам обучу…
Через полгода Оксана предложила отцу перебираться жить к ним. Она видела, что состояние Константина Федоровича ухудшилось. Он все чаще стал жаловаться на сердце. Постоянно носил в кармане валидол и валерьянку в таблетках. Идти к врачу отказывался наотрез, говоря:
— Вор умирает на ногах! Это я к старости немного образумился, а в душе так и остался вором в законе. Меня ведь никто не развенчивал…
На предложение дочери Беркут охотно согласился и поселился вместе с Анисимовыми. Целые вечера он возился с Алешкой. Катал его на спине, играл в паровозики и машинки. Читал детские книжки на ночь и целовал в щеку перед сном. Внук отвечал ему такой же горячей любовью. Свою квартиру на пятом этаже Константин Федорович переписал на внука. На его роскошном «Мерседесе» ездил зять. За «хозяйством» успешно наблюдал Украинцев, ежедневно привозя отчеты для Казбека. Валерий великолепно справлялся с делами и был вполне доволен жизнью. Он стал спокоен и важен, значительно поправился. Отпустил усы и приобрел подержанную «Тойоту».
