– Мой друг, – Айвазян приложил тонкие губы к пухленькой ручке супруги Бернса и крепко пожал руку Романа Израилевича. – Очень рад, праздник у меня сегодня двойной, сын из Лондона приехал. Георгий. Помнишь его? Жаль, мать не дожила, вот один и старикую.
Бернс подавил улыбку, он прекрасно знал о стариковских шалостях Айвазяна, да и в молодости тот был еще тем Казановой, сыночка родил уж в сорок с копейками.
– Как не помнить, Арташез, Гоги шустрым был мальчиком, сейчас мужчина уже, тебе есть, чем гордиться, – пожимая руку юноши, произнес Бернс – А я вот племянника с собой взял. Давид, знакомьтесь.
Тина стояла рядом с молодыми людьми в ожидании, что Бернс представит и ее.
Возникла неловкая пауза. Давид выпростал руку вперед, кончиками пальцев придерживая Тинкин локоть.
– Моя девушка, Тина.
– Дружите, – порекомендовал Роман Израилевич, стараясь не акцентировать свое внимание на заинтересованном взгляде Ноева сыночка. Георгий сжал Тинкину ладошку, прикрыл маслинные глаза, пушистыми, по-девичьи длинными ресницами.
Вот она мишень! Тинка даже задрожала от удовольствия. Георгий уловил вибрации и самодовольно улыбнулся. Не старик Ной, а красавчик Гоги! Ну и дурацкое имечко, буду называть его только Георгий. Главное присмотреть за малышом, здесь полно соблазнов в виде моделей, свободных и красивых девушек, а она представлена, как собственность племянника Бернса. Это еще как сказать, обычно мужчин распаляет преграда в виде соперника. Георгий поднес Тинкины пальцы к своим губам, и обычный жест вдруг превратился для нее в интимный – прохладные пальцы согрелись мягкими губами и горячим дыханием юноши.
Айвазян не стал задерживать старого приятеля, тем более что в зал входила новая пара гостей. Давид перехватил у Георгия Тинкину руку, и, сопровождаемые сожалеющим взглядом последнего, они прошли за четой Бернсов к столам с закусками и шампанским. Гости все прибывали и прибывали, Георгий не отходил от отца, знакомясь с нарядной публикой, ведь после лондонских клубов и пабов надо адаптироваться к российской манере проведения празднеств. "Отец считает, что все на королевском уровне, как он наивен!" – думал про себя молодой наследник, разглядывая "влиятельных особ", держателей акций банков, владельцев заводов, фабрик, ресторанного и игорного бизнеса. Взять того же Бернса и его продюсерский центр! Что с того, если там снимаются порнофильмы для всего региона? Своя ниша…
Георгий снова вернулся мыслями к девушке, с которой познакомился несколько минут назад. Хороша. Яркая внешность, точеная фигурка, обаятельная улыбка и хороший вкус. Успел заметить. Грациозна и сексуальна, но без пошлой навязчивости, несмотря на большое декольте. Дочки нуворишей, калифов на час, собравшиеся здесь, манерны, одеты броско, выпячивая папочкино скороспелое богатство. Деревенские дурехи. Скорее бы началось и закончилось это празднество!
Тина стояла рядом с Давидом, держа в руке бокал шампанского, на ее бриллиантовом колье вспыхивал свет многочисленных хрустальных люстр, глаза сияли угадываемым светом девичьей надежды на встречу со сказочным принцем. Классический оркестр наигрывал мелодии из французских фильмов, и, вдохновенная лирической музыкой, Тина отстукивала такт атласной туфелькой. Ах, как хочется танцевать, закружиться в вальсе с самым красивым кавалером, как ее героиня Наташа Ростова, и чтобы не было софит, камер, окриков режиссера и голых статистов. От мыслей о съемках на чело Тины набежало облачко, Бернс, внимательно разглядывающий свою подопечную, встревожился:
– Случилось что-нибудь?
– Нет, – Тина улыбнулась ему очаровательной и неожиданно скромной улыбкой, отчего у продюсера засосало под ложечкой от дурных предчувствий.
– Долго мы тут еще будем отсвечивать? – недовольно спросил он у Розы Исааковны, в общем-то, не надеясь на ответ.
Роза Исааковна успокаивающе погладила его ладонь, задержав пальцы на обручальном кольце.
– Роман, ничего не начнется, пока не прибудет мэр.
– Мэ-эр, – проблеял Роман Израилевич, но тут же оглянулся, не услышал ли кто-нибудь, но рядом никого не оказалось, и он продолжил, – с ума посходили! Васька недавно из исполкомовских, а уже мэр! Куда мы катимся, добро бы градоначальник, все как-то по-русски.
– Роман, – снова огладила Бернса супруга, – я бы не советовала тебе…
– Тоже мне советчица нашлась, – грубо одернул жену Бернс, и Роза Исааковна покорно замолчала.
Стало шумно, в зале появился директор местного ликеро-водочного завода Степан Звягинцев. Краснолицый, статью похожий на русского богатыря, громогласный и неуклюжий Звягинцев, приветствуя знакомых, оглушительно хлопал их по спине и утробно хохотал.
– Набрался уже… – пробормотал Бернс, отворачиваясь и частично прячась за стати Розы Исааковны. Но сии маневры были напрасны, Звягинцев, тут же отреагировал на движение, в считанные секунды он пересек зал, бесцеремонно расталкивая гостей, и схватил за рукав уже полностью исчезнувшего в тени своей жены Бернса.
– Ромка! Подлец этакий, морда жидовская! Делаешь вид, что не знаешь Степку Звягинцева?
– Эээ… – прохрипел Роман Израилевич, моля о пощаде.
– Зато я тебя знаю, как облупленного! – заявил Звягинцев, и выхватил бокал с шампанским из рук опешившего от такого напора Бернса. – Все мочу пьете?
– Степан Савельич, уж ты бы не шумел так, видишь народу-то сколько, газетчики опять же…- отводя за локоток в сторонку, пытался приструнить Звягинцева Бернс.
– А мне-то что, не посмеют! Как горло промочить захотят, так все равно к Степке Звягинцеву на поклон, у нас времена знаешь какие? В любой день сухой закон могут объявить! И кто тогда царь горы?
– Не водкой единой… – вступил было Роман Израилевич.
– Ею родимой! – отвечал заводчик. – Единая российская валюта.
– Ну ладно, Степан Савельич, согласен, только тут вот какое дело. У Арташеза праздник, не порть его. Айвазян мужик конкретный, сам знаешь.
Звягинцев одобрительно замычал и согласно кивнул головой, затем сгреб Романа Израилевича в охапку и расцеловал троекратно по-русски.
– Хороший ты мужик, Роман, уважаю, – Степан стукнул себя кулаком в богатырскую грудь и, тряхнув головой, пообещал. – Все, шуметь не буду.
– Вот и правильно, а еще лучше, езжай домой.
– Домой? – переспросил Степан.
– Тебя Давид мой проводит, – Бернс был готов пожертвовать многим, чтобы отправить подвыпившего Звягинцева с глаз долой.
– Еще чего, – возмутился заводчик, но не тем, что его отправляют домой, – своих лоботрясов девать некуда! Пусть танцует парнишка, вишь какая краля у него… на Тинку Гранд похожа.
