Резкий свет, резкий визг резины, толчок, звук упавшего тяжёлого тела. Я падаю от толчка в спину. Мне не убежать. Я съёживаюсь в комочек, закрывая руками лицо.
– Ну ты что, малыш? Всё хорошо, – слышу голос Андрея. Он поднимает меня, прижимает к себе крепко. У наших ног лежит дядя Жора. Его шея неестественно вывернута. Из раскрытой ладони выпал нож.
Меня ослепляет свет фар машины, что резко тормозит рядом с нами. Я узнаю её. Это та самая машина, что стояла на стоянке у кладбища. Какие-то люди выскакивают из неё.
– Он не успел обидеть тебя, дочка? – спрашивает пожилой мужчина.
– Да нам в другую сторону-то, – объясняет женщина средних лет Андрею, – да я говорю своему, неладно что-то, давай-ка, отец, проедемся. Темно же уже, не разберёшь ничего, – извиняюще говорит женщина.
Потом мы все вместе ждём полицию и скорую помощь. Я вдруг замечаю у Андрея кровь на груди, смотрю на неё с ужасом. Андрей, поймав мой взгляд, прислоняется к машине, прикрывает глаза. Его лицо внезапно кажется мне белым как снег. Я кидаюсь к нему, сдёргиваю с себя кофту, пытаюсь стянуть ему грудь, чтобы остановить кровь.
«Пожалуйста, пожалуйста, только не умирай, я не смогу без тебя, я люблю тебя…» – бормочу я в горячке. И не сразу осознаю, что оказываюсь в кольце его рук… Андрей прижимает меня к себе так сильно, что я не могу вздохнуть. И спрашивает, улыбаясь: «Правда, любишь?»
– Ты что, притворялся? – в шоке произношу я.
– Чуть-чуть, – улыбается он. И жадно целует меня в свете фар полицейской машины…
глава 80
Марианна
– Ну вот, а потом Андрей так всё перекрутил, что получилось, что дядя Жора споткнулся и неудачно упал. А те люди, что поехали проверить, чего это мы бежим, подтвердили. Они тоже видели, как дядя Жора упал… И в полиции всё это классифицировали как несчастный случай…
Мы сказали, что дядя Жора хотел меня ограбить… Смартфон мой забрать… И дело закрыли, не открыв. И ещё очень много денег на ремонт полицейского участка дали, чтобы моё имя вообще не упоминалось. Но это всё Андрей. Он всё и говорил за меня. И договорился там со всеми очень быстро… Он в нашей полиции всех знает откуда-то…
А потом, уже совсем поздно, ещё Эдуард Андреевич приехал. Они завтра с Андреем придут к нам, мам! Руки моей просить… У тебя…
Нет, не сказала про Алёнку. Ну не с руки было, мам. Андрей же ещё руку поранил. Нет, не очень серьёзно, об дяди Жорин нож. Ну не пугайся ты, мам. Всё же кончилось хорошо.
Андрей сказал, что это очень хорошо, что дядя Жора сдох, потому что слухи, что это я была замешана, ну, с Петром Дормидонтычем, по городу поползли бы, однозначно. Андрей сказал, дяде Жоре по любому рот заткнуть пришлось бы, раз в его башке я всплыла всё-таки.
Ещё Андрей сказал, что даже удачно всё вышло. И те люди, Андрей сказал, что не из нашего города были… Ой, ну мам! Есть у меня своё мнение, не делось никуда! Просто Андрей говорит… Ха-ха-ха! Мам! Ну если он всё правильно говорит…
Мам, а правда, что папа тебя у дяди Жоры отбил? А, ухаживал просто… А ты его послала… Это, получается, примерно, как Сашка за мной? Ой, ну не собираюсь я их сравнивать! Ну ладно, ладно, пусть типун мне на язык… А Андрей сказал, что…
А, мам, а ты руку мою согласишься Андрею отдать? Как это, подумаешь, мам?! Ты что, мам! Ой, ну не знаю я, как мы про Алёнку говорить будем! Скажем как-нибудь… Ой, мам, как до утра дожить! Нет, что ты, я ни за что не усну!
~~~
– Здравствуйте, уважаемая Валентина Николаевна… Весьма рад познакомиться… Гм, у Вас, как это в старину говорилось, товар, у нас купец… – Эдуард Андреевич протягивает моей маме огромный букет невиданно крупных ромашек, но отвлекается на звонкие уверенные шлепки маленьких ручек по нашему деревянному полу…
Падают, падают из рук Эдуарда Андреевича бесконечным дождём ромашки, покрывая чистотой белоснежных лепестков наш пол. А среди ромашкового поля шустренько ползёт Алёнка, с интересом глядя на замерших мужчин, не отводящих от неё взгляд.
Медленно-медленно становится на колени Андрей, протягивая руки к своей дочке… И прижимает к себе крепко, пряча лицо в воздушных колечках Алёнкиных волос. Мне показалось, или в глазах Андрея правда на миг блеснули слёзы? Показалось, наверное… Потому что он улыбается и говорит что-то дочке. А Алёнка смеётся и тянет своего папу за волосы цепкими пальчиками…
глава 81
Марианна
– Батюшки! Маринка! А синее-то, синее! – Дашка вскакивает, всплёскивая руками.
– Да это вообще не наша традиция, Даш, – улыбается Надюшка.
– Ну и что же, лишним не будет. Батюшки, где синее-то взять?
– Да на подол с внутренней стороны бантик голубенький прикрепим и всё, чего вы, девчонки, правда, паникуете-то раньше времени, – рассудительно говорит Элька Ронтиди.
– Зачем ленточку? А подвязка-то? – бабушка Изабелла с Алёнкой на руках внимательно наблюдают за моими последними приготовлениями.
– А, ну да! Мамуля тебе кучу подвязок на выбор прислала, Марианн! – вскакивает Анжела, – вот же они! – и моя новая родственница из кучи фирменных пакетов выуживает большую белоснежную коробку с золотыми вензелями, – зная мою мамулю, здесь все цвета радуги, – улыбается Анжела.
– Ой, красотища какая… – девчонки столпились вокруг разноцветных воздушных штучек, аккуратно разложенных на блестящем шёлке.
– Жалко, в цейтноте всё делать приходится, – сетует Анжела, – даже насладиться подготовочкой не успели, правда, Марианн? – Анжела мечтательно вздыхает, обнимает меня. – Ах, когда я буду выходить замуж, я возьму на подготовку полгода! Как это принято в английской королевской семье, – скромно опускает реснички Анжела.
– Лучше год, – смеётся бабушка Изабелла.
– Нет, ну Андрюшка какой, правда, ну как можно подготовиться к такоому событию за неделю, а?! – вопрошает Анжела.
Даа… Андрей хотел, чтобы мы расписались на следующий же день… Сказал, что и это слишком долго… Но наши родственники встали дружной стеной и выторговали целую неделю… Всю эту неделю мы с Анжелой и Дашкой мотались по бутикам…
Анжела страшно расстраивалась, что времени так мало, и мы не сможем нормально слетать в Париж. Я ужасалась от цен в этих бутиках. Первый раз я даже не могла поверить, что какие-то трусики, например, могут стоить четверть моей зарплаты… Как это… А моё свадебное платье… Оно мне страшно понравилось сразу… Но когда я увидела цену, мне захотелось зажмуриться…
Но Андрей взял с меня обещание, что от цен я буду абстрагироваться. Потому что у его невесты всё должно быть только самое лучшее. У его невесты! Это я! Я его невеста! Вся эта неделя подготовки к свадьбе прошла для меня так… так необычно. Я словно бесконечно купаюсь в искрящихся волнах океана счастья…
И сейчас, когда до нашей свадьбы остаются считанные минуты… Я наслаждаюсь каждой секундой, всем тем, что происходит вокруг меня. Я счастлива так, что в своём эгоизме часто забываю абсолютно обо всех, кроме Алёнки…
С того самого момента, когда Андрей на ступеньках нашего полицейского участка вдруг прошептал мне в губы: «Выходи за меня замуж, моя маленькая…» И повторил это громче, потому что я не поверила своим ушам. И повторил ещё раз, чтобы я не сомневалась. А полицейские дали салют в нашу честь сигнальными ракетами… Услышали потому что…
– Там тёть Маша с тётей Вероничкой организовали целый кордон перед нашим подъездом, – улыбаясь, рассказывает вошедшая мама. – Твой будущий муж так просто не пройдёт.
– Ой, главное, чтобы не заставили стихи рассказывать и песни петь, – смеётся Анжела.
– Рассказать стих там есть кому, – улыбается, розовея, Элька Ронтиди. Мы с Дашкой понимающе переглядываемся.
Эта неделя, что прошла, ознаменовались ещё одним событием. Мы с Дашкой и Андреем провернули целую операцию, нами лично с Дашкой спланированную и строго просчитанную. Андрей подвёз нас к нашему универу, а Дашка побежала следить за передвижениями Глеба Метёлкина, того самого старшекурсника, по которому вот уже третий год безответно страдает Элька. Вернее, страдала!
