на улицу, чтобы посмотреть на Нику. Она не заставила себя ждать. В той же эффектной жокейской форме и высоких сапогах она была похожа на амазонку. Больше на лице Ники я не видел напряжения. Все морщинки разгладились. Она пустила Шоко сразу в галоп, навстречу ветру.
Просторное поле для поло позволяло и коню, и наезднице получать удовольствие от прогулки на двести процентов. Это точно намного лучше, чем небольшой загон в Измайлово.
Я стоял у ограждения, опершись на перила, смотрел на счастливую Нику.
– Ваша? – спросила меня какая-то девушка, что неслышно подошла справа.
– Лошадь или девушка? – брякнул я.
Собеседница засмеялась, натягивая перчатки.
– Это ведь конь, а не лошадь. Поправила она меня. Я спрашивала про наездницу. Ваша… жена? – она скосила глаза на мою руку. – Невеста?
Она подняла голову, и я смог узнать ее. Чуть не упал. Забыл, о чем она меня спрашивает и лишь потрясённо выдохнул:
– Леди Элизабет…
– О, брось, – жена президента закатила глаза. – Давай еще книксен сделай. Я просто спросила про подружку. Твоя? Или пускаешь слюни на постороннюю женщину? Тогда я вызову охрану.
Я, наверное, побелел, как полотно. А она снова рассмеялась и пояснила:
– Шучу. Я просто шучу.
– Английский юмор? – уточнил я все еще немного растерянный.
– Типа того. Лиза.
Она протянула мне руку без всяких книксенов.
– Дима. Довлатов. – Зачем-то отрывисто представился я по фамилии.
Лиза Громова трясла мою руку, вздернув брови и улыбаясь еще приветливее.
– О, Довлатов, который фин.аналитик из Пало-Альто, ага?
Я снова чуть не упал. Лиза отпустила мою руку и сама ответила на мой немой вопрос.
– Ты ведь сосед Клима и Эрика в Кремниевой. Друг Казаевых? Все, поняла, почему я тебя раньше здесь не видела.
– Эм, да. Раньше я не очень любил лошадей.
– А теперь?
– А теперь приходится.
– Очень понимаю. Ну ладно, увидимся.
Ей подвели лошадь и леди Элизабет Торнтон, она же Лиза Громова, легко запрыгнула в седло и умчалась куда-то в парк. Я стоял и пытался осмыслить наш легкомысленный разговор. Вроде бы пора привыкнуть, что рядом со мной живут первые люди страны. И здесь в Москве, и там в Штатах. Но каждый раз я удивлялся. Как удивился, встретив Эрика Берга просто в кофейне и, выяснив, что мы живем через три дома друг от друга. Также я не мог равнодушно познакомиться с женой президента. Похоже, скоро и с самим Громовым придется иметь честь, если буду часто тут бывать.
Похоже, я буду. Ведь это последнее, что связывает меня с Никой. Кроме чувств, конечно, на которые я продолжал делать ставку.
– Что с тобой? – спросила меня Ника, подъехав и спешившись.
– Не поверишь – познакомился с женой нашего президента только что.
Мышка хмыкнула.
– Ну да, я бы не поверила, но встретила ее в конюшне. – Ника пыталась звучать равнодушно, но я слышал, как ее переполняют эмоции. – Она милая, да?
– Угу, на Машку нашу похожа немного по манере общения.
Ника засмеялась.
– Хамила она тебе что ли?
– Нет, просто говорила то, что думает.
– Это крутая черта, – оценила Мышка.
– А иногда непозволительная роскошь. Но жена президента может себе позволить.
– Пожалуй. Пройдешься с нами? Хочу сама его отвести.
– Конечно.
Я поплелся за Никой и Шоколадом, стараясь не чувствовать себя лишь гостем на этом празднике людей и коней. Шоко вел себя очень хорошо. Говорят, он капризничал при переезде, но сейчас от Ники и ее коня за версту несло гармонией и равновесием. Они шли в одном темпе. Ника подкармливала его морковкой. Он признательно фыркал и ласково тыкал ее мордой в плечо. Ника отвела коня в стойло и скормила остатки лакомства.
– Николетта Сергеевна, вы разрешите другим гостям кататься на Шоко? – спросил конюх, как только Ника отошла от загона.
– Да, конечно. Ему только на пользу дополнительная активность.
– Спасибо. Он очень понравился дочке премьер-министра, но у нас не было распоряжений. Вы сможете подписать разрешение у администратора?
– Разумеется. А сколько лет девочке?
– Одиннадцать. Она недавно вернулась из Эдинбурга, будет учиться теперь в Москве. Кажется, Шоколад похож на ее коня.
– Надеюсь, они подружатся, – от души пожелала Ника. – Всегда грустно терять близких. Людей или даже коней.
Конюх лишь склонил голову, соглашаясь.
– Всего доброго.
Ника развернулась и пошла к раздевалкам. Я остался стоять, как дурак, не зная, окрикнуть ее или ждать на улице. Но она сама задержалась и поманила меня пальцем. Я подошел.
– Ты ведь довезешь меня до дома? Я понятия не имею, как вызвать такси в это место.
– Конечно, отвезу, – пообещал я. – Подожду тебя у машины.
– Хорошо.
Она ушла переодеваться. А я на стоянку. Везти Нику домой мне совершенно не хотелось. Но и коварный план по ее завоеванию я вроде бы исполнил. Только Мышка не спешила упасть на землю и целовать мне ноги за все, что я сделал для ее коня. Правда и голову не откусила за инициативу. Но довольствоваться этим мне не хотелось.
Я пытался придумать хоть что-то, но так и не смог. Обычно в кризисных ситуациях мой мозг почти моментально выдавал супер-решение. Иногда казалось, что это совершенно отбитый маневр, но всегда работало. А сейчас, когда моя жизнь теряет смысл, я вообще не могу ничего придумать. Все варианты казались нелепыми. Единственное, что мне оставалось – это быть самим собой и быть честным.
Я стоял на парковке, ждал Нику. Увидел ее издалека. Мышка шла ко мне. В руках у нее тоже был стакан с кофе.
– Они сварили мне капучино и добавили сироп манго. В нем даже кусочки и мякоть, – сообщила мне Ника, едва подошла к машине.
– Не вкусно? – уточнил я.
– Напиток богов.
– Угостишь?
Она протянула стакан, и я сделал глоток. Чуть сладковато, но Ника любила такой вкус. Мышка не спешила, и я тоже
