Сердце Мэгги мучительно сжалось при мысли, что из-за нее может пострадать матушка Конте. Она прикусила нижнюю губу:
— Майкл, чего ты от меня хочешь?
Майкл впился взглядом в Мэгги. Каждое его слово казалось ей последним гвоздем, который забивают в крышку гроба. Ее гроба.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой. — Майкл помолчал. — По-настоящему.
Мэгги вскочила с кровати:
— Что?! Мы не можем так поступить! Ты что, спятил? Мы станем мужем и женой в глазах закона! По возвращении в Штаты нам придется аннулировать брак или развестись. Или что там положено в таких случаях? Боже мой, это же чистой воды безумие! Поверить не могу, что все это происходит на самом деле. Я угодила в какой-то дурацкий любовный роман!
— Успокойся. — Майкл пересек комнату и крепко схватил ее за руки. — Мэгги, выслушай меня. Я обо всем позабочусь. Незачем делать это событие достоянием гласности. Мы произнесем брачные обеты, примем поздравления и покинем Италию. Я возьму на себя оформление документов и все расходы. Никто ничего не узнает. Я прошу тебя сделать это ради моей матери, ради моих родных. Я понимаю, что это уже чересчур, но все равно прошу.
Окружающий мир опасно покачнулся. Майкл ожидал ответа, и лицо его оставалось так спокойно, словно он предложил Мэгги поужинать вместе, а не обвенчаться. Истерические мысли лихорадочно метались в голове, но Мэгги отогнала их и погрузилась в себя, пытаясь понять, что же делать.
Мать Майкла больна. Да, при заключении сделки речь шла о поддельном браке, но если сейчас рассказать всю правду, это приведет к катастрофе. Его сестры будут страдать оттого, что их обманули. Венеция не сможет выйти замуж, и кто знает, какая за этим последует трагедия? Неужели это так страшно — дать парочку обетов и превратить поддельный брак в настоящий? В конце концов, этот брак будет существовать только на бумаге. Ничего не изменится, и вряд ли кто-нибудь узнает, как все было на самом деле. Дома у Мэгги нет никого — ни любовника, ни близких людей, помимо Алексы и Ника. Может быть, у них и вправду выйдет так, как было задумано. Если она сегодня обвенчается с Майклом, то уже завтра сможет запрыгнуть в первый же самолет, улететь в Нью-Йорк и притвориться, будто всего этого не было.
Да, именно так. Ее удел — отречение.
Майкл окажется у нее в неоплатном долгу, и уж Мэгги позаботится о том, чтобы он отныне близко не подходил к Алексе. Всего лишь незначительная жертва ради достижения великой цели. Горстка нелепых слов из какой-то там книги. Священной книги, конечно, но все же написанной простым смертным. Верно? Сущие пустяки.
Mia amore.
Слова эти пронзили Мэгги насквозь, и она задрожала всем телом. Кого она пытается обмануть? Майкл попросил ее остаться. И держался так, словно ему от нее нужны были не только утехи плоти. Согласившись, она подвергла бы себя риску безоглядно привязаться к нему и в итоге потерпеть сокрушительный крах. Майкл и так опасно близко подобрался к тайне ее прошлого, а Мэгги дала себе слово, что никто никогда не станет ее жалеть. Поклялась много лет назад, что никто ничего не узнает.
Впрочем, есть один способ сделать так, что она останется неуязвима.
— Я согласна. — Майкл подался было к Мэгги, но она покачала головой. — На одном условии, Граф. Хватит давить на меня. В конце недели мы доиграем этот спектакль — и наши пути разойдутся. Навсегда. Мы больше не будем спать вместе. Не будем притворяться, что между нами что-то есть.
Майкл впился в нее испытующим взглядом. Вереница противоречивых чувств промелькнула в его глазах.
— Значит, именно этого ты хочешь?
Дурацкие слезы подступили к глазам, но Мэгги безжалостно отогнала их и вздернула подбородок.
— Да, — солгала она. — Именно этого я хочу.
— Мне очень жаль, что ты так думаешь, cara, — прошептал Майкл. На лице его отразилось сожаление… и еще что-то, неразличимое и опасное. — Va bene.
Мэгги выдернула руки из его рук, решительно прошла к двери и распахнула ее настежь.
— Карина, поднимись сюда и помоги мне надеть подвенечное платье. И пускай откупорят шампанское.
Внизу лестницы раздался ликующий вопль, и по ступеням зацокали, приближаясь, дробные шаги. Майкл кивнул и, не сказав больше ни слова, прошел мимо Мэгги в коридор.
Чувствуя, как перехватило горло, она мысленно готовилась к самому грандиозному представлению своей жизни и старалась ничем не выдать, как ей холодно и пусто.
* * *
Горизонт пылал раскаленно-оранжевым сиянием солнца. Мэгги стояла перед священником на задней террасе виллы. Всего за пару часов сестры Майкла преобразили дворик, придав ему неброскую элегантность, от которой у Мэгги захватывало дух. Пышные розы ярко цвели в корзинах, развешанных среди бумажных фонарей, которые заливали мягким светом пешеходную дорожку. Мать Майкла сидела в кресле, опершись спиной на подушки, колени ее были накрыты изящным покрывалом ручной работы. Сестры Майкла, в разноцветных нарядах, шли перед Мэгги, у каждой был крошечный букетик белых лилий. Но, только взглянув на своего лжесупруга, который очень скоро станет ей настоящим мужем, Мэгги осознала, что вся ее жизнь вот-вот разительно переменится.
Черный смокинг ладно облегал широкие плечи и мускулистую грудь Майкла, волосы его были стянуты на затылке, и чеканные черты лица смягчились, когда он с восхищением воззрился на Мэгги. Ослепительно-белое платье с низким вырезом и длинными, до запястий, рукавами ниспадало к ее ногам, очертив стройную фигуру. Позади нее тянулся небольшой шлейф. Майкл взял ее руку, поднес к губам и поцеловал в ладонь. От прикосновения вверх по руке Мэгги пробежала жаркая дрожь, и когда Майкл почуял этот отклик, его полные губы тронула едва заметная улыбка. Он взял Мэгги под руку, словно опасался, что она сбежит. Священник встал перед ними и начал церемонию. Слова путались, сливаясь в невнятный поток, до тех пор, пока Мэгги не начала произносить свой брачный обет.
В горести и в радости…
В болезни и во здравии…
Любить и почитать…
Пока смерть не разлучит нас…
В кронах деревьев пели птицы. Данте с отвращением покосился на Мэгги. Кот восседал рядом с ней, вылизывая лапу и дожидаясь, когда закончится неудобоваримое действо. Легкий теплый ветерок, дразня Мэгги, подхватывал ее слова и уносил вдаль над холмами. Глубокая тишина воцарилась во дворе. Семейство Конте ждало ее ответа.
— Да.
Поцелуй был невесомей перышка, но, когда Майкл поднял голову, Мэгги беззвучно охнула при виде того, каким счастьем засияли его непроглядно-черные глаза. Она не успела задуматься, что бы это значило, тут же оказавшись в его объятиях, ей вручили бокал шампанского, и все ее существо пронизала откровенная до дрожи истина.
