и его решений.
— Господи, как ты мне надоела, убогая, — прошипела молоденькая гламурная фифа и оскалилась, когда ее сестра отвернулась.
— Веди себя прилично, — осекла дочь женщина и покосилась на меня.
— Почему мы должны приходить к ней? У нас на это слуги есть, — гордо вздернула подбородок девушка, не впечатлившись моим присутствием.
Ее глаза словно просканировали меня, и она сразу же причислила меня к невидимке, которая не стоит ее внимания. Губы презрительно скривились, а в глазах отразилось пренебрежение.
— Главврач здесь друг дедушки Глеба, он часто ходит к нему, а мы должны предстать перед семьей Вознесенских в выгодном свете.
— Глеб? Он здесь? — сразу же загорелась девушка, а затем замолчала, когда моя соседка по палате обернулась, достав из тумбочки телефон.
— Ты поправляйся, дорогая, — сухо улыбнулась ее мачеха и похлопала по руке, еле сдерживая на лице проступающую брезгливость.
Видно было, что находиться здесь ей не нравится.
Они даже не стали дожидаться, когда Нина что-то напечатает. Она так и осталась сидеть на кровати с занесенной рукой и телефоном, глядя лишь им вслед. Только удивления на ее лице написано не было.
— Мы пойдем.
Они встали и развернулись, направляясь к выходу, продолжили разговор, более не скрываясь, ведь видеть их губы Нина не могла.
— Они хотели видеть женой Глеба Нину, ее мать была аспиранткой главврача, но твой отец не может так опозориться и предоставить им ущербную невесту, так что ты вытянула счастливый билет в семейную жизнь, дочь. Твоя задача — понравиться этому Глебу, и отец сделает тебя единственной наследницей. Тогда нам больше не придется содержать Нину.
Они ушли, а вот мне сильно не понравилось выражение лица Нины. Слишком грустное и печальное. Она напомнила мне птицу с оборванными крыльями, которую насильно держали в клетке, не позволяя вылететь даже на несколько секунд.
— Не обращай внимания. Они у меня своеобразные. Любят шопинг, — виновато пожала Нина плечами и набила на телефоне текст.
В горле встал ком. Она ведь не слышала истинную причину, по которой они так спешно удалились.
— Они пришли соблазнять какого-то Глеба. Это друг вашей семьи? — хотела поднять ей настроение и вскрыла то, что услышала, вот только добилась прямо противоположного эффекта.
Буквально за секунду с ее лица спали все краски, и она побледнела. Прижала руку к груди, словно ее вот-вот хватит удар, и откинулась на подушку. С ее глаз потекли слезы, но она быстро вытерла их рукавом, улыбнулась, как ни в чем не бывало, но я уже всё увидела. Неужели этот Глеб не просто должен был стать ее женихом… Она его любила?
Мне показалось, будто ее, наоборот, должна была порадовать отмена договорного замужества.
Сердце у меня вдруг заболело, отвлекая от собственных проблем, и я подкатила к ней на коляске. Положила ладонь на кровать, и она схватилась пальцами за мою руку. Вот так мы и застыли, поддерживая друг друга, словно во всем мире остались только мы вдвоем.
Покинутые семьей.
Вот только у меня был Дамир… Кажется.
Дамир
— Это был опасный ход.
— Зато действенный. Вы всё записали? — вздернул бровь, наблюдая за выражением лица мужика напротив.
Наши взгляды сквозь быстро рассеивающийся туман и новые кольца дыма говорили сами за себя. Каждый остался доволен результатом.
— Пока этого недостаточно, — цокнул. — Мало для отстранения его от должности.
— Меня это не волнует. Только…
— Справедливость, да. Я помню. И не жалко вот так родственника под статью подставлять?
Подобный вопрос от собеседника в нынешней ситуации мог вызвать у меня лишь смех. Не больше.
— Вас вдруг взволновала моя совесть? Оставьте, нас обоих это не волнует.
— Ты прав, — недовольная пауза.
Слишком привык контролировать своих подчиненных. Не нравится моя дерзость. Его проблемы.
— Помни, о чем мы договаривались.
— Прокурор мне ваш не нужен, — хмыкнул, еле сдержавшись, чтобы не сплюнуть на пол. — И он мне не родственник.
— Пока.
Пропустил сказанное мимо ушей. Стиснул челюсти, развернулся и вышел из прокуренного помещения.
Баш на баш. Вины за собой не чувствовал. В конце концов, дядька Дины пошел на должностное преступление и сам подставился под статью. Знал о всех последствиях заранее.
Осталось дождаться и увидеть, что собирается дальше делать отец Виктора. Дмитрий Ланковский хоть и слыл равнодушным бизнесменом, к близким питал некую слабость. Теперь он знает, что я рою под них, и непременно заявит о себе.
Я ожидал, чего угодно, но не предусмотрел одного. Вывертов судьбы.
Кристина
Время уже послеобеденное, меня как раз скоро заберут на физио, а с утра ни одного посетителя, и это начинало меня тревожить.
Нина спала после уколов, и будить ее мне не хотелось. Со своими внутренними проблемами разберусь сама.
— Добрый день! — раздался мужской грубоватый голос после пары стуков о косяк.
Первое, на что я обратила внимание, это костяшки пальцев, которыми он бил по дереву, и только потом взгляд охватил фигуру целиком.
— Добрый!
На вид состоятельный и знающий себе цену мужчина. Лет пятидесяти, но выглядевший моложе своего возраста. Серый костюм, галстук с золотым зажимом и запонки, куда же без них. Таких я видела только в сериалах и не думала, что доведется лицезреть в реальной жизни.
— Вы к Нине? — махнула головой в сторону соседки, заметив его какой-то беспомощный взгляд, который он кидал с меня на нее. — Она спит.
Мужчина при этом продолжал молчать. Замер, как вкопанный, продолжая смотреть мне в лицо. Стало как-то даже не по себе.
По позвоночнику волной прошел страх, но почти мгновенно улетучился, когда я услышала родной голос Олеси, отчитывающей в коридоре медбрата за нерасторопность.
— Я… — наконец, он отмирает, прокашливается в кулак и делает шаг вперед.
Голос у него на этот раз хрипит, а сам он выглядит так, будто увидел перед собой призрака. Не обращает больше внимания на Нину, смотрит только на меня.
— Завгородняя, на процедуры! — зычный окрик Олеси прервал наш зрительный контакт, и я сразу пришла в себя.
Нервно вцепилась пальцами в подлокотники коляски и облизала потрескавшиеся сухие губы.
— Я готова, — сумбурно качнула головой вверх-вниз.
Медсестра встала около мужика и вздернула бровь, глядя на него вопросительно и требуя ответа на невысказанный вопрос.
— Я помогу, — кивнул, неправильно истолковав ее посыл.
Вот только его слова мы обе восприняли обычной вежливостью.
— Поехали, Крис, — проигнорировала его Олеся и двинулась ко мне, закатывая при этом глаза.
И не надо так меня грозно буравить своим рентгеном. Посмотрела на нее гневно, чтобы она там не надумала себе лишнего. Я и сама вижу его
