и прошу первым делом сменить входную дверь. Они снимают мерки при мне и обещают, что уже завтра будет стоять другая дверь. Я вношу часть денег, за материал и з их работу, прощаюсь и еду к другу. Чертовски голоден. За весь день не переставал набирать Алену. Не отвечала.
На работе Людмила Марковна сказала, что она месте. Правда сказала, что Алена написала заявление об увольнение. Дурочка моя. Я вернусь и обязательно поговорю с ней, объясню что и как. Знаю, должен был изначально обо всем рассказать, но рядом с ней кроме как о сексе я ни о чем не способен думать. Я же люблю ее, как вчерашний пацан влюбился в нее! Теперь я это точно знаю.
За все время нахождения в Париже, всего пять дней, я неоднократно пытался связаться с ней. Безрезультатно. На работу ходит и безупречно, как всегда, выполняет свои обязанности, и как мне сказала Людмила Марковна, ждет моего возвращения, чтобы я подписал ее заявление.
Ага, сейчас.
Я за эти пять дней не раз просил Юру проследить за Аленой. Проводить незаметно к дому. мало ли, зимой рано темнеет, мне было так спокойней. Юра хоть и ворчал, но провожал, незаметно. Она никуда не уезжала, строго после рабочего дня возвращалась домой. Моя девочка.
А по возвращению домой, я не смог открыть своим ключом дверь в ее квартиру.
После сто пятидесятого, безрезультатного звонка, я начинаю тарабанить дверь.
— Алена, — говорю как можно спокойным голосом, не хочу спугнуть, но клянусь, это для меня пиздец как сложно, потому что она не выслушав меня, сделала выводы, додумала остальное, обиделась, и сменила замок, черт возьми. Если так пойдет, то мы можем открыть выставку дверных замков и входных дверей. Я понимаю, сам виноват, надо было обо всем ей рассказать, но уже получилось как получилось. Что теперь не впускать меня надо?
— Алена, открой дверь, пока твои ворчливые соседи не проснулись! — это уже кричу, терпения все меньше и меньше. Стучу!
— Дальше не старайся, я уже проснулась, — слышу голос старушки за спиной. Неохотно поворачиваюсь и давлю улыбку! — ай! Это опять ты?
— Снова Я!
— Не могу сказать, что рада видеть тебя! — хмыкает старушка, на вид миловидная, но противная. В прошлый раз, когда я ломал замок, тоже выходила, ворчала и грозилась вызвать полицию, если я в тот же миг не перестану вламываться в чужую квартиру. Только после долгих уговоров, она молча зашла к себе в квартиру. Тогда я сказал, что просто поругался со своей девушкой. Знали бы стольких мне сил и терпения понадобилось, чтобы убедить ее в этом. Около ста комплиментов это точно, — что, хочешь сказать опять поругались?
— Я ничего не хочу сказать! Не собирался во всяком случаи, — ложу руки в карман, расслабленно смотрю на то, как старушка двигается в мою сторону.
— Ты что за негодяй такой? Ааа? — она при этом тычет пальцем мне в грудь, я прокашливаюсь от услышанного, прихожу в легкий шок, вот так просто можно кого-то оскорблять, да? — сколько можно обижать девочку, чтобы та не открывала тебе дверь и через день меняет замок? Это же огромные деньги! Ты хоть знаешь, как она работает? С утра до ночи вкалывает не пойми где! Я только вижу ее ранним утром, когда она уходит на работу, и поздним вечером, когда возвращается. Где твоя совесть, аа???
— Да не обижал я ее! С чего вы взяли?
— Разве стала бы она сейчас закрываться от такого, так ты? Хватит, уходи, дай людям отдыхать!.
— Я не мешаю никому! Идите спите!
— Да ты, как чокнутый стучишь! Если не уйдешь, придется вызвать полицию, и не надо мне говорить, что я красивая и молодая, не прокатит, как в прошлой раз. Ясно? — если честно, ее речь вызывает у меня смех, я сдерживаюсь, как могу.
— Ясно. Но Я не уйду, вызывайте кого хотите! — отворачиваюсь от нее и опять стучу, — Алена, если ты не хочешь, чтобы я снес эту дверь вместе с рамкой, то открой ее.
— Ух ты какой, рыцарь недоделанный! — ворчит старуха, — ну ну, давай ломай, а я буду глядеть на все это.
— Алена! — я кричу, уверен, что она стоит за дверью, — открывай! Мы с… — гляжу на старушку, — как вас звать?
— Наглец! Отойди от двери!
— Как ваше имя?
— Чо повторяешь по несколько раз? Ангелина Семеновна!
— Алена, если ты не откроешь я пойду к Ангелине Семеновне! Открывай!
— Иж ты чего захотел! Я не пущу тебя к себе, даже и не подумаю!
— Ална! — ставлю палец на звонок и не убираю, даже когда старушка пытается отнять мою руку от звонка.
— До чего же упертый, тьфуй ты! — она только отступает, дверь открывается, — ну слава Богу, доченька!
— Здравствуйте, — Алена мило улыбается соседке, — простите, что потревожили вас, этого больше не повторится.
— Конечно не повторится, — отвечаю грубым голосом, — ты больше не будешь менять замки!
— Этого больше не повториться, потому что молодой человек, — при этом она не смотрит на меня, — больше не придет сюда.
— Дочка, — говорит старушка, — если он обижает тебя, этот грубиян, то я вызову полицию!
— Я ее не обижаю! Алена, — пытаюсь зайти в дом, но эта вредина выставляет руку, преграждает мне путь, — нам нужно поговорить!
— О чем? Ах да, ты хочешь рассказать, как развлекался в Париже?
— Алена, — смотрю на старушку, которая смотрит на меня убийственным взглядом.
— Ах ты ж негодяй этакой!
Я перехватываю руку Алены и вместе заходим в ее квартиру.
Ангелина Семёновна тоже.
— Я на всякий случай останусь с тобой дочка, пока он не уйдет, не дам тебя в обиду!
В коридоре на тумбочке в ряд выставлены старые замки. Смотрю и смеюсь.
— Детский сад, Алена, — она обиженно надувает губки и идет в сторону кухни, оставляя нас с Ангелиной Семеновной стоять в прихожей. Старушка по-хозяйски снимает с плеч шаль, дает мне со словами, повесить, и движется вслед за Аленой.
Я снимаю верхнюю одежду и иду к ним.
— Я Ангелина
