— Отлично! — Женщина встала. — Вам нужен пропуск для выезда с парковки?
— Нет, благодарю вас. — Кейт пожала женщине руку и вышла из офиса.
Перед Кейт под низким небом угольных оттенков лежала Пайонир-сквер. Прилегавшие к ней узкие улочки были забиты машинами, а вот пешеходов было совсем немного. Даже бездомные бродяги, которые обычно обитали на лавочках в сквере и стреляли у прохожих сигареты и мелочь, в этот пасмурный, холодный день предпочитали укрыться в другом месте.
Кейт быстро зашагала по Первой авеню, застегивая на ходу свое пальтишко, которое носила еще в колледже. Она успела на автобус и вышла на остановке перед своим офисом без трех минут четыре.
Приемная их офиса была пуста. Кейт повесила пальто, бросила сумку и папку для бумаг на свой стол и направилась в кабинет Джонни.
— Я вернулась.
Джонни разговаривал по телефону, но знаком показал Кейт, чтобы она не уходила.
— Ну и чем же, по-твоему, — говорил Джонни в телефонную трубку, — я могу помочь тебе в этом деле?
Несколько секунд он, нахмурившись, слушал ответ.
— Хорошо. Но и ты будешь мне должен.
Повесив трубку, он улыбнулся Кейт, но это была уже не прежняя улыбка Джонни, та, от которой Кейт теряла голову. Прежней улыбки Кейт не видела у него с тех пор, как он провел ночь с Талли.
— Ты сегодня в костюме, — сказал Джонни. — Не думай, что я не заметил. В наших краях это может означать только две вещи. И поскольку мне известно, что ты не ведешь новости по телевизору…
— «Могелгард и партнеры».
— Рекламное агентство? И на какую же должность ты претендуешь?
— Администратор по работе с клиентами.
— Что ж, у тебя это отлично получится.
— Спасибо, но мне еще не предложили эту работу.
— Обязательно предложат.
Кейт ждала, что Джонни скажет еще что-нибудь, но он просто смотрел на нее так, словно что-то его беспокоило. Вероятно, глядя на Кейти, он вспоминал о ночи, проведенной с Талли.
— Пожалуй, мне лучше вернуться к работе.
— Подожди. Я работаю над репортажем для Майка Херта, мне бы не помешала помощь.
— Ну конечно.
Несколько часов они сидели рядом, склонившись над столом, голова к голове. И переделывали несколько раз проблемный сценарий. Когда они закончили работу, на улице было уже темно.
— С меня обед, — сказал Джонни, убирая бумаги. — Уже почти восемь.
— Ничего ты мне не должен, — возразила Кейт. — Я просто делала свою работу.
— И как я буду без тебя обходиться? — вздохнул Джонни.
Несколько месяцев назад, когда в душе Кейт еще жила надежда, от таких слов ее бросило бы в жар. Может быть, даже еще неделю назад.
— Я постараюсь подыскать замену.
— Ты думаешь, тебя легко будет заменить?
Кейт не знала, что на это ответить.
— А теперь я…
— Я должен тебе обед, не вздумай отказываться. Бери пальто, и пошли.
— Хорошо.
Они спустились вниз и сели в машину Джонни. Через несколько минут машина подъехала к плавучему строению на озере Юнион.
— Где это мы? — поинтересовалась Кейт.
— У меня дома. Не волнуйся, я не собираюсь сам готовить тебе обед. Просто решил переодеться. Ты-то разодетая.
Кейт изо всех сил пыталась справиться с эмоциями, снова пробудившиеся в ее сердце. Она ни за что не допустит, чтобы все началось вновь. Слишком долго она изводила себя мечтами о счастливом конце, который, как оказалось, был невозможен. Кейт прошла вслед за Джонни по мосткам на корабль, который оказался неожиданно вместительным.
Джонни тут же подошел к камину, где уже были сложены дрова, поджег, наклонившись, газеты, пробуждая к жизни яркое пламя. Затем он обернулся к Кейт и спросил:
— Хочешь выпить?
— Ром с колой найдется?
— Конечно. — Джонни сходил на кухню, приготовил и принес два коктейля. — Посиди пока тут, я сейчас вернусь.
Несколько секунд Кейт стояла, не зная, что делать. Она оглядела гостиную, поражаясь тому, как мало здесь было фотографий. На тумбочке рядом с телевизором стояла в рамке фотография пары средних лет в ярких одеждах. Мужчина и женщина стояли, прильнув друг к другу, на фоне растительности, наводившей на мысль о джунглях, окруженные детишками.
— Мои родители, — раздался за ее спиной голос Джонни. — Майра и Уильям.
Кейт резко обернулась, чувствуя себя так, словно ее застали за подглядыванием.
— Где они живут? — спросила девушка, отходя к дивану и присев на него. Ей было необходимо сохранять дистанцию.
— Они были миссионерами. Их убили в Уганде эскадроны смерти Амина.
— А где был в это время ты?
— Когда мне исполнилось шестнадцать, меня отправили в школу в Нью-Йорк. Больше я их не видел.
— Значит, они тоже были идеалистами?
— Что значит «тоже»?
Кейт не собиралась объяснять Джонни, что́ она открыла для себя в нем.
— Не важно, — сказала она. — Тебе повезло: тебя вырастили люди, которые во что-то верили.
Джонни посмотрел на нее, нахмурившись.
— Поэтому ты и стал военным корреспондентом? Чтобы воевать по-своему?
Джонни вздохнул и покачал головой. Он подошел к дивану и сел рядом с Кейт. И взглянул на нее так, словно видел впервые и хотел рассмотреть получше. От этого взгляда сердце Кейт забилось сильнее.
— Откуда ты знаешь?
— Ты о чем?
— Откуда ты знаешь меня?
Кейт улыбнулась, надеясь, что улыбка скроет ее растерянность и смущение.
— Мы много времени проработали вместе.
Последовала долгая пауза, прежде чем Джонни спросил:
— Так почему же на самом деле ты уходишь, Муларки?
— Помнишь, ты говорил о том, что ужасно хотеть чего-то, чего не можешь иметь? Мне никогда не стать ни суперрепортером, ни первоклассным продюсером. Я не из тех, кто живет и дышит новостями. Мне надоело делать то, в чем я недостаточно хороша.
— Я сказал, что ужасно хотеть кого-то, кого не можешь иметь.
— Ну… это одно и то же.
— Разве? — Джонни поставил бокал на журнальный столик.
Кейт устроилась поудобнее на диване, подобрала под себя ноги и повернулась к Джонни:
— Представь, мне тоже известно, что значит хотеть кого-то.
Джонни посмотрел на нее скептически. Наверное, вспомнил, как Талли подкалывала подругу, смеялась над тем, что Кейт ни с кем не встречается.
— И кого же ты возжелала?
Кейт понимала, что должна солгать или уклониться от ответа, но сейчас, когда Джонни был так близко, Кейт вдруг захлестнуло волной желания, поглотившего ее целиком. Господи, помоги, но дверь, кажется, открылась снова. И хотя Кейт допускала, что, может быть, это всего лишь иллюзия, самообман, она чувствовала, что должна пройти и через это.
