Олег перевернулся на другой бок, пытаясь выбрать позу, увеличивающую его жизненное пространство на кровати. Сима недовольно поморщилась и подтянула к себе простынь. Последнее время ее раздражало в Олеге все: как он ест, спит, курит, поправляет очки указательным пальцем, ходит. Она ничего не могла с собой поделать и срывалась на Олеге совершенно без повода. Только его мягкий, покладистый и отходчивый характер не давал разгораться ссорам. Но что удивительно, чем более дипломатично, тактично вел себя Пырьев, тем больше росла ее неприязнь к нему. Сима чувствовала, что ее отношение к мужу переходит в стадию едва подавляемого изо дня в день отвращения. Естественно это коснулось и постели: любовные утехи превратились для Симы в обузу, обязанность, которую она должна была выполнять. Только обязанность, ничего из того, что раньше как магнитом тянуло ее в объятия Олега. Она не могла даже представить, что может так охладеть к нему. Но самое удивительное, что ее это не пугало. Она ждала, что будет дальше. Это был самый настоящий кризис в отношениях, который подогрело знакомство Симы с обаятельным молодым человеком по имени Род накануне Нового года.
Ее сердце замирало, когда она вспоминала, как ей совершенно не хотелось ехать на научную конференцию, но руководитель почему-то выбрал в качестве представителя от их кафедры именно ее. Сима получила возможность несколько дней отдохнуть от неприятной для нее обстановки на кафедре: на время конференции ей можно было не приезжать в университет, и это был единственный положительный момент. Когда в просторном зале рядом с ней в кресло опустился улыбающийся молодой человек, Сима почему-то почувствовала тревогу. Но это была приятная, будоражащая тревога, от которой чуть сбивалось дыхание, на лице появлялась лукавая полуулыбка и хотелось обращать на себя внимание.
Во время перерыва сосед вдруг повернулся к ней и протянул руку.
– Давайте познакомимся, – у него был приятный баритон. До этого они ограничились вежливыми кивками, но теперь, кажется, ему это показалось недостаточным.
– Давайте, – улыбнулась Сима.
Через несколько минут она полностью попала под обаяние этого черноглазого, черноволосого мужчины с отличным английским, отличными манерами, великолепным чувством юмора. Сначала они говорили исключительно по теме доклада, представленного на конференции. Род свободно оперировал терминами, которые едва укладывались у Симы в голове. До приезда сюда она думала, что разбирается в пространственных моделях молекул и конфигурациях, а после недолгого общения со своим новым знакомым поняла, что уровень ее познаний еще очень невысок. Она делала умное лицо, пыталась время от времени вставлять реплики. Сима боялась, что произведет на Рода плохое впечатление, но он произнес фразу, вселившую в нее уверенность и некую гордость.
– Вы прекрасно ориентируетесь в материале, – внимательно глядя ей в глаза, сказал Род. – Сколько времени вы занимаетесь этой проблемой?
– Я всего полгода в Австралии и чуть меньше на кафедре в Мельбурнском университете, – без запинки, стараясь контролировать свой английский, ответила Сима. Правда, когда она следила за речью, то слова словно застревали в горле, медленнее и менее уверенно сходили с языка. – Я рада, что занимаюсь такой интересной темой.
– Я тоже, тем более что встретил такую великолепную собеседницу. А ведь я не хотел ехать в Сидней, – заметил Род, и во взгляде его мелькнуло беспокойство.
– Честно говоря, я тоже, – улыбнулась Сима.
– Знаете, а я скоро получу новую работу в Мельбурне.
Конференция пролетела невероятно быстро: время научных сообщений сменяли короткие перерывы, потом снова доклады. Сима едва заставляла себя что-то конспектировать. Все ее внимание было приковано к соседу, расставаться с которым она не хотела. Сима ощущала себя как-то особенно в его присутствии. Ей было знакомо такое чувство. Оно посещало ее всего два раза в жизни: первый – когда она решила, что влюблена в Сашу Ивановского, второй – в Олега. Это было невероятно, но Сима позволила себе забыть о том, что в Мельбурне ее ждет Пырьев. Казалось, что не несколько часов езды на поезде разделяло их, а расстояние гораздо большее, непреодолимое. Здесь, в Сиднее, она была свободна, разрешила себе быть свободной. Почему? Что побудило ее продолжать знакомство?
В тот последний вечер она наблюдала, как Род пишет ей свой адрес, номер телефона, и пыталась придумать что-то, чтобы не отвечать тем же.
– Я надеюсь, что мы отбросим предрассудки? – протягивая ей небольшой листок отрывного блокнота, заметил Род. – Я о том, что совершенно нормально восприму ваш звонок. Не думайте, пожалуйста, о том, что инициатива исходит от вас, что женщинам это не к лицу и так далее. Хорошо? Я буду ждать. Я очень хотел бы первым позвонить вам, но, мне кажется, вам нужно время, чтобы понять, стоит ли нам вообще продолжать знакомство. Я прав?
– Скорее да, чем нет, – тихо ответила Сима. Она ненавидела поезд, который должен был через несколько минут умчать ее в Мельбурн, и враждебно поглядывала на вереницу вагонов.
– Как странно вы ответили. Вот и получится, что я не стану подгонять вас, но готов хоть сейчас пригласить вас в гости.
– Нет, не надо. Я должна сегодня уехать. Конференция закончилась, мое пребывание здесь определяется временем ее проведения, – грустно ответила Сима.
– В Мельбурне вас ждут? – Род не хотел задавать этот вопрос, но он сорвался с языка.
– Да, муж, – прямо глядя ему в глаза, ответила Сима.
– Вы ничем меня не удивили. Такая женщина не может быть свободной, – улыбнулся Род. – И всетаки я надеюсь, что вскоре вы позвоните. Я буду ждать. Вы очень понравились мне, Сима. Боюсь, что я даже влюблен.
Она ничего не ответила на это откровенное признание и теперь очень сожалела об этом. Все это время она вспоминала глаза Рода: они сияли огнем страсти, восхищения, притягивали. Симе было не по себе оттого, что это вообще происходит с ней. Но с другой стороны, именно эта сумасшедшинка придавала остроту ощущению. В последнее время она потеряла способность удивляться, радоваться, позволив состоянию безразличия и раздраженности сменять друг друга. Или это было предвестием неожиданного знакомства, которое не выходило у Симы из головы? Может быть, это совершенно естественное состояние разлада с самой собой, окружающим миром, когда ты не знаешь, чего хочешь и отчего так тошно просыпаться каждое утро? Все станет на свои места, как только произойдут перемены.
Сима заерзала, разбудив Олега. Он сонно потянулся и сразу попытался нащупать часы, лежавшие на тумбочке. Поднеся их близко к глазам, положил на место и только после этого повернулся к Симе.
