– Это мои, – услужливо прочирикала Таш и еле увернулась от полетевшего в нее сапога.
У Хьюго оставалось всего пять минут до старта. Слишком мало. Бодибилдер был таким же крупным и своенравным, как и Сноб. Правда, он, как и конь Таш, тоже оказался способен выложиться по максимуму. И он не подвел наездника.
Поначалу Хьюго дергался, но потом показал лучший за последние недели результат.
Теперь он смог посмотреть на ситуацию с юмором. До очередного заезда оставалось полчаса, и он миролюбиво пил с Таш кофе в вагончике, смеялся, шутил и критиковал себя за несдержанность.
Таш отыскала свои бриджи, а Хьюго, закрывшись газетой, завел разговор про съемочную группу Лисетт.
– Они мне безумно надоели, – жаловался он. – Их арт-директор, Шон, бродит по дому, как хозяин. Вчера зашел в ванную к Стефану, попросил не обращать на него внимания и стал измерять окно.
– Гас тоже недоволен, – хихикнула Таш. Она натягивала бриджи, уже не заботясь о том, увидит ее бедра Хьюго или нет. Но ее собеседник не выглядывал из-за газеты. – Говорит, ты его сторонишься. – Таш несколько смягчила нелестное высказывание Гаса о Хьюго. – Больше не приезжаешь на ферму…
– Я заезжал сегодня за тобой. Вы тоже ко мне не заходите.
– Гас пытался, – напомнила ему Таш и тут же прикусила язык, боясь нарушить хрупкий мир. Но она знала, что Гас действительно очень обижен.
Девушка не видела лица Хьюго, все еще загороженного газетой, но его голос прозвучал виновато:
– Надо будет позвонить ему и извиниться. По правде говоря, я был не в форме, когда он пришел. Только-только прочитал, как полощут мое имя в газетах. Но было неправильно вымещать гнев на Гасе. Он повел себя как настоящий друг, а я – как идиот.
Таш захотелось немедленно рассказать Гасу, что Хьюго решил пойти на примирение.
Из окна она видела Индию, неспешно прогуливающую Сноба по лужайке.
– Должен признать, ты прекрасно выступила. – Хьюго поставил на стол пустую чашку. – Твой конь делает успехи. В последнее время ты едва справлялась с ним.
Таш пожала плечами:
– У Сноба все зависит от настроения. А у меня после выступления ужасно болят руки.
Хьюго серьезно взглянул на нее:
– Если ты не уверена, что справишься с ним, Таш, то лучше воздержись от выступлений. Или ты безоговорочно доверяешь лошади, или играешь в опасную игру.
– Думаю, я с ним справлюсь, – вспыхнула она.
– Конечно, это не мое дело… но я беспокоюсь о твоей безопасности. – Хьюго смотрел на нее прямо и открыто. – Если Сноб вдруг понесет тебя не в ту сторону, ты покинешь Бадминтон в карете «скорой помощи». Конь должен слушаться тебя, даже если ему захочется увеличить темп или прыгнуть через высокий барьер.
Таш поджала губы, обидевшись, что ее поучают.
– Серфер тебя слушался, – напомнила она, – и доверял тебе.
– Возможно, даже слишком! Да, лошадь обязана повиноваться, но у нее должен срабатывать инстинкт самосохранения: если она чувствует, что не может взять преграду, пусть остановится. У Сноба есть этот инстинкт, а у Серфера не было. Я приказал, и он послушался. Я виноват.
Таш не верила своим ушам. Хьюго никогда раньше не признавал своих ошибок.
В вагончик ворвался холодный воздух, это Индия заглянула в дверь. Таш улыбнулась, заметив, что у нее на шляпе лежит морда Сноба. Индия была единственной, чьи шляпы приходились жеребцу по душе.
Не отвлекаясь, Хьюго продолжал наставления.
– Я это говорю к тому, – объяснял он, – что излишний энтузиазм Сноба может оказаться не лучше беспрекословного подчинения Серфера. Потому что ты, в случае его неповиновения, ничего не успеешь поделать.
– Этого не случится. – Таш взяла секундомер.
– Я могу уделить тебе пару часов на этой неделе, если хочешь, – предложил Хьюго. – Приезжай в Маккоумб, у меня есть несколько идей, как исправить положение.
– Спасибо. – Таш пришла в изумление от этих слов: уже год, как Хьюго отстранился от участия в ее делах. – Конечно, хочу, это будет здорово! Когда? – Она покраснела, понимая, что в ее голосе слышится плохо скрываемый восторг.
– Давай завтра. – Он безразлично пожал плечами и щелкнул зажигалкой.
– Отлично. – Таш старалась не улыбаться слишком широко.
Индия, все еще стоявшая в дверях, удивленно посмотрела на нее.
– Но завтра же твой день рождения, Таш! – напомнила она. – Гас сказал, что ты можешь весь день лениться, объедаться шоколадом и смотреть спутниковое телевидение.
– Я не люблю лениться, – быстро откликнулась Таш и вспыхнула, осознав, что солгала: ее с полным основанием все считали самозабвенной лентяйкой.
Занимаясь Горбунком, она не видела Хьюго до своего очередного заезда. На сегодня его выступления закончились, и теперь он в широком сером свитере, с сигаретой во рту и банкой пива в руках беседовал о чем-то с Брайаном Седжвиком.
– Спорим, я тебя обойду! – окликнула его Таш.
– У тебя нет шансов, – засмеялся Хьюго. – Ты должна уложиться вовремя, а на этой кляче ты далеко не уедешь.
Дух соперничества заставил девушку с быстротой молнии рвануть со старта. Горбунок уступал Снобу в пылкости, но зато не тратил время на выяснение отношений с наездницей. Он брал преграды легко, как будто играл в забавную игру. Таш чувствовала его силу и податливость, ее уверенность окрепла, и она даже не смотрела на секундомер. Девушка не стремилась к победе, это просто была репетиция для Горбунка перед Бадминтоном, но, раз уж конь в отличной форме и готов к серьезным испытаниям, она выбрала кратчайший маршрут. Когда они пересекли финишную черту и Таш посмотрела на секундомер, ее удивление было безмерным: они пришли к финишу на десять секунд раньше!
– Боже, да этот конь в отличной форме, – присвистнул Стефан и, засунув в рот хот-дог, помог ей спешиться. – В чем твой секрет?
– В постоянно отсутствующем женихе, – улыбнулась Таш. – Чтобы не проводить вечера в одиночестве, я тратила все время на тренировки. – Она поцеловала Горбунка в розовый нос. Конь облизал хозяйку и полез к ней в карман за угощением.
– Ну-ну. Результаты еще не объявлены, но, думаю, ты выиграла, – говорил Стефан с набитым ртом. – Хьюго наверняка злится, что ты отняла его первую за неделю победу.
Но Хьюго совершенно не казался злым. Увидев Таш, он похлопал ее по плечу и протянул банку пива.
– Молодчина, – улыбнулся он. – Это было великолепно! Держи сигарету, мы должны это обсудить.
Таш шагала рядом с ним и, дрожа от радости, пересказывала свое выступление прыжок за прыжком. Ей редко удавалось найти такого благодарного слушателя. Гас и Пенни, бывалые наездники, часто побеждавшие и проигрывавшие, знали все наперед, а Найл, хоть и старался проявлять интерес, на самом деле отчаянно скучал во время ее рассказов.
