— И куда же ты собиралась уйти? М? Мари!
В его голосе дикое рычание!
Сейчас точно! Будет буря!
— Я даже не думала об этом! И…
— Разве я не сказал тебе, что делаю все для нас, Мари? Каждый мой шаг! Каждое действие! Я всегда. Думал о нас. О том, как будет лучше для нас двоих! И никогда! Никогда, черт возьми, ни в единой мысли не отделял тебя и себя!
— Да… Но… Прости, Бадрид. Тогда этих слов мне было мало!
— Иди ко мне, — его рука вдруг резко дергает меня на него.
Сама не понимаю, как вдруг оказываюсь у Бадрида на коленях.
— Прости меня, девочка, — его руки гладят мое лицо. Зарываются в волосы.
А глаза безумно. Бешенно горят.
— прости. Я знаю. Ты пережила страшное, если решилась на такое! Но я научусь. Научусь говорить больше. Больше пояснять. И слышать! Только и ты. Ты тоже не должна молчать! Переживать все свои сомнения и страхи в себе! Обо всем, Мари! Обо всем, девочка, отныне мы будем говорить! Даже о самой малости!
— Ты… ты не злишься?
Мои глаза округляются сами собой.
Я приготовилась к чему угодно! Вплоть до того, что он разорвет сейчас брачное свидетельство и откажется от меня! Навсегда!
— Я?
Он запрокидывсает голову и начинает хохотать.
— Нет, Мари, — его руки сжимают мою грудь, вызывая стон. Заставляя дрожать всем телом. Пальцы прижимают разбухшие, до одури чувствительные соски, а я сама прижимаюсь к нему еще сильнее.
— Не злишься? Правда?
Еле выдыхаю со стоном.
— Нет, девочка моя. Я. Люблю тебя сейчас еще больше. Еще сильнее! Только настоящая Багирова была бы способна на все ради своего ребенка! Ты не девочка! Ты самая настоящая тигрица! За свою любовь и за своих детей надо уметь без всякой жалости разрывать всех на части! И ты на это способна! Уже в который раз ты поражаешь меня своей силой, Мари!
— Не останавливайся!
Глухо шепчу, когда он отстраняется.
Беременность распалила во мне дикую страсть!
И сейчас… Когда бури не случилось…
Все мое тело ноет от жажды его прикосновений! Ноет и дрожит под его руками!
— Я изголодалась по тебе, Бадрид, — тихо шепчу под его рваный стон, опускаясь по его шее жадными поцелуями.
— Каждую ночь… Прижимаясь к тебе… Мое тело стонет от желания. Чувствовать тебя… В себе… твои ласки…
— Мари, — он хрипло стонет, запрокидывая голову.
— Я боюсь. Ты знаешь мой напор… Я же тебя…
— Ты не причинишь вреда, Бадрид! Наоборот! Я жажду тебя так сильно…
— Блядь, — скрипит зубами, а его руки уже скользят по всему моему телу, вырывая новые и новые стоны, которых я не могу больше сдерживать
— Что же ты со мной делаешь, девочка… Что… Ты… Со мной…
Его губы накрывают мои.
Жадно. Рвано.
Язык резко толкается мне в рот, а пальцы уже пробираются к трепещущим складочкам.
— Бадрид…
Резко выдыхаю в его рот, чувствуя, как реальность куда-то улетает.
Он осторожно проводит пальцами по тугому узелку клитора, заставляя все тело вспыхивать изнутри.
Раздвигает дрожащие мокрые складочки, и новый стон срывается прямо в его горло.
Жадно хрипит, срываясь.
Резко обхватывает мою голову рукой.
Врезается. Таранит языком так, как будто сейчас пронзит насквозь.
А мне так нужно.
Чувствовать его.
Пить. Впитывать. Каждый толчок. Каждый его хриплый стон!
— Мы никогда. Никогда, слышишь!
Резко отстраняется от меня, полыхая почти безумными от голода и страсти глазами.
— Никогда больше до такого не дойдем! Всегда. Мы будем вместе. Неразрывно!
— Мы и так вместе! Всегда, — шепчу, сама потянувшись к его губам.
Впиваюсь в них, зарываясь руками в его густые волосы.
— Люблю, — шепчу, прижимаясь разбухшими сосками к его рубашке.
Трусь сама. Трусь об него. Как кошка!
Как же я изголодалась! По нам! По тем нам, между которыми ничего не стояло!
— Я с ума сойду, если еще хоть раз тебя потеряю, — рычит мне в распахнутые губы.
Жестко дергает бедро вверх.
Ведет по нему рукой, а я со стоном откидываюсь прямо на стол.
Одним махом сбрасывает с него какие-то бумаги вместе с ноутбуком.
Срывает мою одежду, отправляя рывком куда-то в сторону ее обрывки.
— Моя, — жадно шепчет, спускаясь острыми поцелуями вниз. По шее. По ноющей груди, по животу…
— Ох…
Прикусываю губу, пытаясь сдвинуть ноги.
— Куда?
Раздвигает бедра еще сильнее. Сжимает руками так, что я и шелохнуться не могу!
— Ты моя. Мари. Вся. Насквозь! Моя! Чего ты можешь еще стыдиться?
Хрипит, и вдруг резко прижимается языком к дрожащему, изнывающему клитору.
А у меня глаза закатываются.
Из груди сам собой вылетает хрип.
Я просто падаю. Падаю спиной на гладкий стол.
— Не стыдись, девочка. Ты прекрасна. Блядь. Как ты прекрасна!
Шепчет, толкаясь мне внутрь языком.
Водит пальцами по припухшим складочкам. Медленно и осторожно.
А внутри закипает кровь. Пожар разгорается такой. Что из меня сейчас прорвется пламя!
— Бадрид, — всхлипываю. Пытаясь подняться. Цепляюсь за его плечи.
— Кричи, — о. Боже.
Его голос отдается прямо внутри меня. Ударяет в стенки.
И из глаз вылетают искры, когда его язык начинает таранить меня изнутри.
И я сдаюсь.
Просто отдаюсь его такой жадной, такой голодной, ласке! Чувствуя, как всю насквозь, снова и снова, пронзает током!
— Бадрид, — шепчу, чувствуя, как спазмы оргазма сжимают его язык внутри меня.
И с его именем просто уплываю. До полной темноты перед глазами!
Меня подхватывают сильные руки.
Тело совсем не слушается. Голова сама опускается на мощную грудь любимого!
А внутри все простреливают счастливые вспышки!
Наконец!
Наконец я могу просто отдаться своей любви! Без всяких преград!
Вот так. Просто доверчиво расслабиться. Зная. Что никто. И ничто больше менжду нами не встанет!
— Не уходи!
Притягиваю его к себе, когда Бадрид бережно укладывает меня на кровать.
— Останься…
Шепчу, прижимаясь к его губам.
Слышу, как колотится его сердце.
Рвано. Жадно. В безумной скачке.
Как со свистом выдыхает воздух сквозь сжатые зубы.
— Тебе не нужно сдерживаться, Бадрид! Даже доктор сказал, что это полезно! А ведь он твой друг! И лучший в своем деле!
Опускаюсь поцелуями по каменно напряженной груди.
Млею. Тихонько стону, когда его руки крепко сжимают мои плечи.
Сама расстегиваю его брюки. Резко дергаю молнию вниз, освобождая напряженный. Налитый кровью член.
Обхватываю его рукой, чувствуя, как он тут же жадно дергается.
Забываю про его прошлый протест.
Опускаюсь губами прямо к его вздыбленному изголодавшемуся органу.
Сама стону в ответ, слыша его хриплый стон.
Облизываю багровую от прилившей крови головку. Слизываю капельку смазки. Наслаждаюсь его терпким вкусом. Жадными толчками оплетающих огромный ствол вен.
Голова кружится от его терпкого, такого мужского запаха.
И от того, что могу делать приятное любимому!
Сжимаю его огромный орган у самого основания.
Жадно всасываю головку, насколько получается вобрать в себя.
А между ног уже полыхает настоящее пламя!
Я мокрая. Такая мокрая, что все простыни подо мной пропитываются влагой.
— Блядь, Мари. Никто. Никогда. Не имел такой власти надо мной!
Шепчет, мягко отстраняя меня.
С дикой жадностью впивается мне в губы. Просто сминает меня своим напором.
И нежно, так аккуратно, что я выдыхаю рваный стон прямо в его горло, раздвигает припухшие от его прежних ласк складочки.
Заставляет содрогнуться всем телом от каждого его прикосновения.
— Не могу. Не могу больше ждать, — шепчет, забрасывая мои ноги себе на плечи.
— Не жди, — выдыхаю, откидываясь на постели.
Он медленно. Осторожно проникает внутрь. Совсем чуть-чуть, даже не наполовину, а меня уже начинает скручивать в новой, мощной, сметающей все, волной наслаждения!
