в это болото желаний. Элиот возбужден слишком сильно, чтобы остаться джентльменом до конца.
Он забрасывает мои ноги себе на плечи и движения становятся резкими.
Вытягиваю руки над головой, цепляясь пальцами за край стола, и ныряю с головой в незабываемые ощущения. Периодически я выхватываю глаза Элиота, которые непрерывно следят за мной. Кажется, он даже забывает моргать.
Циклические движения, стоны, искусанные губы. Его руки на моем теле, две пары глаз затуманенные вожделением. Все повторяется с неимоверной скоростью. Предел близко, и полное отсутствие сожаления.
Сначала кончаю я. Себе он позволяет после, когда я почти отдышалась, но все еще нахожусь в легкой эйфории. Моя готовность повторить марафон еще раз пугает и отрезвляет сразу же после бурного оргазма.
Я сажусь, утыкаясь лбом в его плечо, лишь бы не заглядывать в глаза. Наваждение схлынуло, оставив паршивое послевкусие.
Не жалеть. Только не жалеть.
Элиот гладит мое тело, запоминая плавные изгибы. Еще немного и я предложу сбежать. Приму правила игры, забирая самое сильное звено в собой.
Мужской голос звучит опьяняюще, но пульсация отдает в виски:
— Я точно знаю, что ты забываешься со мной.
Он оказывается прав, с ним я забываюсь, от его рук, под его ласками. Мне просто хорошо, здесь и сейчас, но это похоже на издевательство. Я использую его, а он позволяет мне это делать.
— Все еще предлагаешь бежать?
— Если не уйдешь сейчас, то не уйдешь никогда. Он ведь даже не Сток, он хуже. Своеобразный, жестокий и злопамятный. Мартин неплохой человек, но он акула в этом мире с острыми зубами в два ряда. Ему только повод дай.
Я перескакиваю с темы, занятая собственным тягучими мыслями:
— Как называют женщин, которые спят с разными мужчинами?
— Пожалуйста, не надо.
Он отворачивается, чтобы не видеть мой полный отчаяния взгляд. Я признаюсь в этом себе и хочу услышать признание от него.
— Как их называют, Элиот? — я повышаю голос, требуя ответа.
— Шлюхи, — из его уст это больше походит на комплимент, потому что он не презирает меня.
— Я шлюха, Элиот.
Мужчина резко поворачивается и закрывает мне рот рукой, не желая слышать от меня столь откровенные гадости.
— Это не про тебя, Эйва. Ты не знаешь, что такое шлюха, не имеешь понятия какие они и что вытворяют.
— Но именно так я себя чувствую. Я предаю Мартина и морочу голову тебе.
— Если Мартин узнает, он просто убьет меня. Другого исхода не будет, Эйва. Мы либо уходим отсюда вдвоем, либо все плохо закончится для нас обоих.
Элиот не спрашивает о моих чувствах. Он знает, что я не отвечу. Я и сама не знаю ответ. Оба стали мне дороги, два сильных и уверенных в себе мужчины незримо воюют за мое сердце. Мне бы радоваться, но ощущение дрянное.
Тишину нарушает рев мотора, раздавшийся так неожиданно, будто машина стояла под окнами все это время. Свет фар бьет в окна, освещая помещение даже в самых темных уголках.
Элиоту хватает всего пары секунд, чтобы прийти в себя.
— Одевайся, живо.
Я вскакиваю со стола и хватаю платье с пола. Натягиваю его на голое тело. Резинка для волос, которая по счастливой случайности осталась болтаться у меня на запястье, прячет мою растрепанную прическу в высоком хвосте.
Элиот уже одет, и даже футболка аккуратно заправлена. А мои трусики исчезают с заднем кармане его джинс. Ничего не выдает нас, кроме моего колотящегося сердца.
Мы перемещаемся в гостиную. Охранник включает яркий свет и, не дожидаясь, пока в дверь постучат, распахивает ее сам.
— Мы вас не ждали, — голос Элиота ровный и спокойный, как и он сам. — Чуть было за оружие не схватился.
Мартин проходит в гостиную в сопровождении Криса.
— А должен был схватиться, Элиот. Самое ценное охраняешь, — Росс звучит наигранно жестко, будто уже что-то подметил.
Крис устраивается у входной двери, сцепив перед собой руки в замок. Он слегка напряжен, будто получил определенные указания.
Элиот выбирает позицию между мужчинами, чтобы видеть обоих. Он уже готов.
Мартин подходит ко мне и, увлекая в стальные объятия, целует в губы. Напористо, не давая отстраниться.
Мне становится неловко от происходящего на глазах у остальных, но я поддаюсь.
Руки Росса скользят по моей талии, к самым ягодицам, и по-хозяйски сжимают их через тонкую ткань. Мое сердце отчаянно рвется наружу, а в глазах предательски поселился страх.
Мужчина на минуту замирает, что-то разглядывая на моем лице. Не стесняясь посторонних, запускает руку под подол платья и не находит там того, что хотел обнаружить. Росс напрягается настолько, что я почти слышу, как трещит рубашка на его бицепсах.
— Я смотрю, вы не скучали без нас, — голос пропитывается металлическими нотками.
Он пытается отойти, но я приклеиваюсь намертво к его плечам. Ему приходится грубо стряхивать мои руки.
Мартин оборачивается к начальнику охраны и начинает неминуемое представление:
— Охраняешь с душой, Элиот. Только в ход пустил не тот ствол.
Меня прилично трясет, но я боюсь не за себя. Я подставляю Элиота, на нем обязательно отыграются, не сейчас, так потом.
— Мартин, — делаю шаг к нему.
Росс игнорирует меня, в данный момент для него никого не существует.
— Понравилось, Элиот? За такую стоит воевать?
Начальник охраны не находит сил признаться, но и отрицать не решается, потому что боится навредить мне. Он просто молчит, упираясь взглядом в босса.
— Крис, — произносит Мартин, и тот послушно выходит из дома, точно зная, что он него требуют.
Через несколько минут мужчина возвращается с несколькими бойцами, которых я знаю лично.
Я многих запомнила и даже выучила их имена, ведь это охрана Мартина, моя охрана.
— Эйву — в клуб. Я подъеду через пару часов.
Я делаю резкий выпад в сторону Росса:
— Что ты устраиваешь?
Мартин даже не реагирует, он взглядом уничтожает Элиота.
— Крис, —
