Перед отъездом из России я сходила на осмотр к врачу, со мной все в порядке. Просто надо как следует выспаться…
– А кто тебе мешает спать? – язвительно заметил он. – В чем проблема? Ложишься и спишь.
Яна на секунду подняла взгляд на Давида, пытаясь угадать: он правда не понимает или прикалывается?
А потом зачем-то призналась:
– После того, как вспомнила тот вечер с Филлингом, больше не могу нормально спать…
– При чем тут вообще Филлинг? – спросил Давид, приподняв левую бровь.
Он так это сказал, будто для него сам факт изнасилования не имел вообще никакого значения. Ну еще бы, он же ничего такого не переживал, отчего бы ему прочувствовать ситуацию? Сочувствие уровня «бог».
Яна запыхтела, прищурила глаза и неожиданно для самой себя прошипела:
– Представь, что это не меня, а тебя вырубили какой-то дрянью, а потом совали в тебя все, что хотели. Как бы ты себя после этого чувствовал? Мог бы спокойно закрывать глаза? Засыпать? Вряд ли!
После того, как она бросила все это ему в лицо, Давид замолчал надолго. Впервые после того, как снова возник в ее жизни, он не нашелся что ответить.
Яна старалась больше не смотреть на его напряженное лицо. Честно попыталась впихнуть в себя еще пару ложек супа.
Вздрогнула, когда услышала звук пододвигаемого к ней стула, затем почувствовала руку Давида на своем плече, вскинула на него взгляд. Ожидала чего угодно, но не слов поддержки.
– Как бы там ни было, со мной ты будешь всегда в безопасности, малышка… – заговорил он вкрадчивым голосом. – Тебе больше нечего бояться…
А через секунду Давид поднял руку и провел пальцами по ее щеке, накрыл рукой ее ледяные пальцы, лежавшие на столе.
Яна безошибочно определила – экс-супруг снова начинает возбуждаться. И это за пару секунд непосредственного контакта руками. Слишком характерно участилось его дыхание, снова появилось что-то дикое во взгляде. Прямо как вчера…
«Нет! Нет! Нет!» – заорала она про себя.
Она подстриглась под мальчика, нарочно не красилась, оделась как огородное чучело, а он все равно к ней лип.
Не помог камуфляж… Очень похоже, что царь Давид во что бы то ни стало желает с ней сегодня спариться.
Лицо Яны скривилось.
– Я с тобой в безопасности? – спросила она с надрывом.
– В полной, – кивнул Давид, не замечая ее реакции. – Никто не посмеет тебя тронуть, я позабочусь…
Его слова показались ей насмешкой. Она резко дернулась в сторону, вскочила с места. Хотела молча уйти куда подальше, не провоцировать его, но с губ все же сорвалось:
– Никто меня не тронет, говоришь? Точнее, никто, кроме тебя
Глава 42. Разговор по душам
Сначала Давид даже не понял, что произошло. Вот Яна была рядом, вот он дышал ею, а потом – раз и нет. Встала и бросилась вон, будто он прокаженный.
Что называется, почувствуй себя оплеванным оленем.
Сладкий дурман, проникший под кожу, стоило ему коснуться бывшей жены, мгновенно выветрился. Трезветь было жутко неприятно. Что бы он только ни отдал за то, чтобы Яна осталась на месте, позволила ему и дальше себя обнимать. Но все, что ему оставалось, – наблюдать, как она уходит прочь.
Давиду очень хотелось броситься следом, схватить мерзавку за локоть, заставить объясниться. Но он не собирался показывать, как его задели слова бывшей жены.
Ишь ты, поди ж ты, тронуть ее ему нельзя!
Он никакой не монстр, чтобы Яна так уж сильно чуралась его прикосновений. Тем более что ничего ужасного он с ней делать не собирался. Разве простое объятие – это так уж плохо?
Давид так и не понял, какая вожжа попала ей под хвост. Что заставило взвиться, как бешеной и убежать из ресторана.
Он всего лишь пригласил ее на обед, в надежде хоть немного времени провести вместе. Пожалел ее, постарался проявить сочувствие. И что получил в ответ!
Хамка и сумасбродка, вот она кто.
Давида очень задел рассказ Яны о том, что она больше не чувствует себя в безопасности. Да и выглядела она при этом совсем неважно. Он понимал, что, скорее всего, она притворялась, но что-то в ее голосе и жестах пробудило в нем древний как мир инстинкт защитника. Бывшая жена показалась ему до невозможности трогательной и уязвимой. Захотелось ее обнять, чисто по-человечески утешить. А в ответ она обвинила его непонятно в чем, будто он собирался ее изнасиловать, не меньше. И это при том, что он ни разу не взял ее силой!
Мерзавка не ценила его добрых порывов, того многого, что он для нее делал. Справедливо ли это? Совершенно нет.
А ведь он по всем фронтам пошел у нее на поводу, неужели она этого совсем не видела?
Давид не потащил ее в Россию сразу, как планировал, вместо этого остался в Нью-Йорке. Хотя, по-хорошему, ему давно пора в офис, и без того упустил кучу времени, пока сидел в гребаном бункере. Он, конечно, держал руку на пульсе в удаленном режиме, но это все не то.
Опять же, Давид не уложил Яну в постель той же ночью. Дал ей время свыкнуться с новой ролью. Многие ли поступили бы так же по отношению к предательнице? Совершенно точно нет. Где ее благодарность за его терпение, деликатность?
А все же у него из головы не шел рассказ о том, как Яне страшно теперь засыпать. Стоило закрыть глаза, и лицо бывшей жены тут же возникало перед ним. И ведь понимал, что это игра на публику, ничего больше. Но как пробирало! Аж до костей.
Если хоть
