за упокой. Катя встала рядом. Про себя сказала спасибо его родителям. За то, что вырастили её мужчину именно таким.
Они уже вышли на улицу, им навстречу попался священник. Совсем молодой. С Вадимом за руку поздоровался. — Катя, знакомься, это отец Максим. — Здравствуйте, Катя. — Здравствуйте, — Катя никогда лично не разговаривала со священниками. И встреть она его на улице без подрясника, в жизни бы не подумала, кто он. — Кать, мы с Максимом одно училище закончили. Он бывший штурман-подводник. Катя понимающие кивнула. Так вот откуда такой разворот плеч и выправка!
— Ну что, Ветер, венчаться то будете? Вадим предостерегающе качнул головой, мол, не дави. — Если решите, то милости прошу. Может и не надо сразу после регистрации. Дело такое…
Катя загрустила. Вадим обнял её за плечи, притянул к себе. — Катюш, мы никому ничего не должны. Давай делать только то, в чем оба уверены. И то, что оба считаем правильным. Не надо себя торопить. Наша любовь меньше не станет.
— Спасибо, — прошептала Катя. — За что, родная? — За то, что ты меня всегда правильно понимаешь. И слушаешь. Не только то, что я говорю. А то, что думаю и чувствую. — Я просто очень тебя люблю. Тебя очень просто любить. И очень сложно одновременно. — Сложно? Почему? — Потому, что хочется соответствовать. И весь мир перевернуть, только бы ты рядом со мной счастлива была. — Не надо мир. Пусть стоит. Мне из всего мира нужен только ты. — Значит я счастливчик. — Ты мой. Мой персональный счастливчик.
Они брели по парку, мимо того места, где Вадим когда-то забирал Катю у патруля. Где впервые взял её за руку. Прошло меньше года. Казалось, что гораздо больше. Оба отлично помнили те первые минуты отчаянного счастья.
— Знаешь, мне уже тогда было понятно, что я тебя не отпущу. Катя сразу поняла, о чем это Вадим. Она снова кивнула и ещё крепче сжала его ладонь.
89.
Мелочи. Детали. Кусочки мозаики. Бусины на нитке.
Катю очень сильно впечатлило, что в поход Вадим может уйти на пол года. И тогда она будет жить вот этим. Яркими мгновениями, которые запомнит сейчас.
Про продолжительность отсутствия на базе стало понятно из разговоров на дне рождения. Потом попалась на глаза старая газета "Мурманский вестник" со статьёй о встрече из дальнего похода фрегата "Алексей Касатонов". За время, пока фрегат был в походе, в семьях моряков родилось два мальчика. Мужчин не было дома сто пятьдесят один день.
Теперь Катя относилась к каждой минуте, как к драгоценности. Запоминала впрок. Складывала в сундук памяти. Как Вадим везёт их чемоданы к контролю в аэропорту. Как пьёт кофе перед вылетом. Как смотрит сквозь стекло на самолёты на летном поле. Как снова и снова целует кончики её пальцев.
Внутренний фотоаппарат у Кати в голове щелкал затвором со скоростью пулемёта. Запомнить-запомнить-запомнить.
Вдохнуть запах любимого мужчины. Задержать дыхание. Пусть он переместиться в лёгкие, а оттуда разнесется по всему организму. — Катюш, всё в порядке? Тревожит что-то? — Нет-нет, прошлый раз сильно трясло перед посадкой и уши болели.
Катя сказала чистую правду. Прошлый полет был тяжёлым. И очередной раз удивилась. Ветров был очень чувствительным к переменам в её состоянии, всегда тонко настроенным именно на неё.
На Вадима обращали внимание. Стюардессы и пассажирки улыбались. Иногда многозначительно. Вадим даже взгляд на них не переводил. Подавал Кате руку, помогал снять пальто, убирал багаж. И всегда касался её.
От этих мимолетных касаний искрило перед глазами. Хотелось спустить вокруг них непрозрачный купол. И позволить себе настоящий поцелуй. А так Вадим едва касался губами то её виска, то лба, то кончика носа, то уголка губ.
В Москве они оказались уже поздно вечером. И даже тут, где, казалось бы, Катя была дома, а Вадим в не очень знакомой обстановке, именно он брал на себя все решения. Кажется, до Кати теперь доходил смысл фразеологизма "как за каменной стеной".
Квартира, в которой раньше жила Лёля, а теперь обитала Катерина, показалась ей теперь не такой домашней. Дом ощущался совсем в другом месте. На полторы тысячи километров севернее. Вадим виду не показывал, что ему не очень комфортно. — На две недели это будет наш дом, — вдруг сказал он, просто явно прочитав её мысли, — Мой дом там, где ты. Всё очень просто, — добавил, увидев её удивлённый взгляд.
И обстановка сама собой разрядилась. Будто одной фразой Вадим разрушил все уже существовавшие и все возможные барьеры.
Им предстояло за несколько дней решить немало серьёзных вопросов. А Кате ещё и сдать один экзамен, к которому она совершенно не готовилась.
90.
Теперь они поменялись местами. Катя убегала утром в университет. Вадим каждый день встречал её после занятий к зависти всех девочек.
Праздное времяпрепровождение всегда давалось Ветрову с трудом. Все-таки привычки, заложенные ещё в Нахимовском, давали о себе знать. Поэтому утро Вадим посвящал свой учёбе, чтобы максимально облегчить и освободить июнь.
Катерина еле высиживала занятия. Можно было бы совсем туда не ходить, но досдавать семинарские задания потом — хлопот не оберешься.
Она выбегала из здания университета, запрыгивая сходу на руки к Вадиму, прижимаясь и сливаясь с ним. Ей это было так же жизненно необходимо, как дышать. А Вадим всегда легко её подхватывал, целуя так, будто они не виделись не одно утро, а по меньшей мере месяц.
Иногда в голове проскакивало гадкой горькой каплей в потоке мёда, что, наверное, всю жизнь так продолжаться не будет. Поцелуи могут стать короче и формальнее, взгляды не такими зовущими. Но московский солнечный апрель гнал эти мысли прочь вместе с редкими перьевыми облаками.
Первый и самый главный вопрос — подача заявления на заключение брака. Вадим с Катей потерпели поражение уже в первом раунде. Заявление следовало оформлять через сайт государственных услуг, на котором Ветров не был зарегистрирован.
Половина дня ушла на борьбу с компьютером, логином и паролем. Потом выяснилось, что личность Вадима будут подтверждать аж тридцать дней. Тридцати дней у них в запасе не было. А чтобы сделать это быстрее, нужно идти в специальное отделение банка или ехать в многофункциональный центр.
В банк они ввалились за десять минут до окончания рабочего времени. Девушка-оператор долго ходила и выясняла, как же сделать то, о чем они просили. Охранник уже перекрыл вход для новых посетителей. Их пытались убедить прийти в другой день. Никому не хотелось возиться с их ситуацией в последние
