65 глава
Ксюша
Первый контраст, к которому невозможно быть готовой — это то, насколько здесь тепло по сравнению с родным городом. Улетала из зимы, а прилетела не в лето, конечно, но здесь очень тепло, как ранней весной. В Сан-Франциско все по-другому. Пусть мы с родителями и путешествовали по Европе, но здесь, на другом континенте, будто другой мир.
Может, мне все это кажется, потому что мой мир рухнул и за грудиной больно ноет. Я хочу забыть, переступить, но ничего не выходит. Его запах въелся под кожу, его шепот звучит в ушах, его поцелуи до сих пор горят на коже. Когда эти чувства перестанут мучить меня? Иногда эта пытка становится невыносимой. Иногда дрожат руки и хочется набрать цифры, которые я знаю наизусть, и услышать в трубке родной тембр. Я помню, как он звучит, не могу забыть и вряд ли когда-нибудь смогу. Пусть его отец испытает когда-нибудь на себе в квадрате всю ту боль, на которую он нас обрек. Вместо этого я набираю маму и сообщаю, что приземлилась.
В зоне ожидания меня встречает группа студентов с табличкой с моим именем. Это ребята из студенческой ассоциации, Майк и Лиза, так они встречают всех международных студентов. Меня привозят в главный университетский кампус и проводят до общежития. Майк помогает поднять чемодан на второй этаж, где находится моя комната. Лиза предлагает провести экскурсию по этажу и показать, где уборная, душевые и столовая с кухней. Я охотно соглашаюсь и внимательно слушаю. Здесь будет проходить вся моя новая жизнь на ближайшие пару лет. Я сама сделала этот выбор, так будет лучше.
Кирилл
Сколько прошло времени с тех пор, как она ушла? День? Два? Неделя? Я сбился со счета, наверное, я вовсе не считал. Делаю глоток виски прямо из бутылки. Он обжигает горло теплом и дарит забытие, ненадолго. Когда назойливые мысли снова нападают, я делаю еще глоток и так по кругу.
Я все равно звоню ей и пишу. Пусть она не читает, не отвечает и в трубке только гудки, я все равно буду продолжать. Зачем? Не знаю, просто по-другому не могу. Разве чувства поддаются логике? Еще глоток, еще…
Проваливаюсь в сон в надежде на забыться, но сон такой же беспокойный, как и мои мысли. Я бегу, пробираясь сквозь густые ветки в посадке за ней. Вижу, как развеваются ее волосы и чувствую ее запах, что ветер доносит до меня, но догнать не могу. Я тянусь к ней руками, но ее силуэт исчезает в тумане, а я падаю с обрыва.
После сна я чувствую себя таким же разбитым. Без нее нет покоя, она забрала его с собой. Я уже не сопливый мальчишка, но пережить это мне кажется непосильной ношей даже для мужчины. Как продолжать жить, когда тебе вырвали сердце и дыра в груди продолжает кровоточить? Может, рана и затянется со временем, но заполнить пустоту будет нечем, она ушла и забрала все.
Уже месяц я пытаюсь продолжать жить как раньше. Выходит откровенно паршиво, но по-другому не получается. Я бы хотел вернуться на месяц назад и пожить прежней жизнью хоть немного, чтобы моя девочка была рядом.
Сначала я хотел ее ненавидеть за то, что ушла, влюбила в себя и покинула меня… Не вышло… И я уже был готов молиться на нее, если бы она снова позвонила в мою дверь. Я, ни о чем бы не спрашивая, расцеловал бы ее и все было бы как прежде.
Сейчас я живу будто в вакууме, все ощущения притупились. Я сам не понимаю, что думаю и что чувствую, просто существую по инерции. Вернулся в офис и работаю на автомате, благо, там все как прежде. Хорошо, что в жизни есть вещи, которые никогда не меняются. Стабильность привносит равновесие в мое хаотичное внутреннее состояние.
Где сейчас Ксюша, я узнал от Матвея. К людям отца обращаться не стал, знал, что доложат. Поэтому обратился к Матвею. Правда, сначала у Наташи спросил:
— Я не знаю, Кирилл, правда, не знаю. И девчонки не знают, — Пташка вздохнула.
Вот так, она сожгла мосты и исчезла из жизни своих подруг. А она покинула не просто меня, она покинула страну и даже континент. Улетела за океан, чтобы я не мог дотянуться. У нее новый номер и новая страница в Инстаграм. Правда, там нет ее фото, а ведь когда-то она так любила делать селфи.
Как-то по дороге домой услышал песню. Она въелась в мозг, поэтому простые слова я повторял снова и снова.
"Как ты там? Как ты там? Есть ли тот, кто целует нежно по утрам. Как ты там? Как ты там? Тепло ли тебе, кто сегодня придёт во сне. Как ты там? Как ты там? Я скучаю так по твоим рукам. Как ты там, как ты там? Я знаю, что время лечит, но мне пока не легче."*
Эта песня так подходила под состояние моей души, что звучала в моей голове круглосуточно.
В конце января отец вызвал к себе.
— Все, хватит! Что ты, как тряпка, — рычал он.
Самое удивительное, что мне было плевать. Настолько плевать, что я перестал реагировать на его слова. Меня ничто не задевало, ни угрозы, ни ор. Мне было откровенно всё равно.
— У тебя ко мне дело? Или ты просто нашёл, на кого поорать.
— Ты уезжаешь. Пора уже исполнить свой долг.
— И кому я должен? Тебе? За то, что лишил меня семьи и разрушил мои отношения?
— Ну вот, я лишил, я и помогу создать новую, — непробиваемый, как всегда. — И отношения новые построить тоже помогу.
— Не нуждаюсь. И шантажировать тебе меня больше нечем. И вообще, пошёл ты нахрен! Я увольняюсь.
Я снова выпадаю из жизни. Хотя, разве она была? Просто раньше заставлял себя ходить на работу, а сейчас и этого делать не нужно. Опять теряю счёт дням. Путаю день с ночью. Снова пью. Похоже, это у меня в крови. А что можно ждать от сына алкоголички? Того, что он тоже станет алкоголиком.
Просыпаюсь от стука в дверь. Кажется, если я ее сейчас не открою, ее просто нахрен выбьют. На пороге стоит Матвей. Оценив мой внешний вид, только качает головой и говорит короткое:
— Собирайся.
— Я никуда не поеду.
— Поедешь.
Он сам начинает рыться в вещах, забрасывая чистое белье, футболки, штаны и свитер в дорожную сумку.
— Одевайся, Наташа ждёт.
Эта фраза удивила, ведь моё присутствие ее скорее раздражало. Она считала, что я слишком ее опекаю. И только после того, как она пошла к психологу, общаться с ней стало легче.
Матвей привез меня в свой дом за городом. Наташа бросилась на шею и расплакалась.
— Пожалуйста, не бросай меня. Кирюша, пожалуйста.
— Ну что ты, Пташка. Ты чего?
— Кирилл, я прошу, пожалуйста, возьми себя в руки. Родителей нет, но ты хоть не бросай, — рыдала она.
Зажмурился сильно-сильно, сдерживая слёзы. Моя сестрёнка, обнял ее крепко. Мой самый родной человечек.
— Не брошу. Пташка, не брошу.
Матвей загнал меня в баню, чтобы вывести из меня токсины выпитого алкоголя.
— Кирилл, — серьезно начал он, когда мы скрылись в парилке. — Я сейчас скажу, а ты подумай. Не принимай решение сгоряча, — я кивнул, соглашаясь. — Твой отец… Хрен с ним. Ты можешь все бросить, место я тебе всегда найду, но… Он не вечный. И все, что у него есть сейчас, станет твоим и Наташи. Ты извини, если сейчас я выгляжу меркантильным чмом. Но я не доверяю ему. И знаешь, вы обязаны получить компенсацию… За всё! Я хотел, чтобы ты был ее тылом и опорой.
— Так у нее есть ты.
— А ты подумай, если Камилла родит, чьи имена вычеркнут из завещания? И я это говорю не потому, что мне мало… А потому, что считаю, что он должен вам. А потом делай, что хочешь, хоть по частям продавай. Но удержи фирму в своих руках.
Слова Матвея заставили задуматься. Он прав. Хоть какую-то компенсацию мы должны получить. А дождаться смерти отца будет моей целью. По крайней мере, хоть для чего-то я буду жить. Нет, есть ведь Пташка, для нее и буду.
И Ксюша…
66 глава
Ксюша
Три с половиной года спустя
Сегодня я получаю диплом. Мне даже предлагают остаться и работать в одном из госпиталей, но я хочу домой. Все эти годы меня тянуло туда и за все это время я была дома лишь раз. Мне было стыдно перед девчонками за свое исчезновение, и я согласилась прилететь к восьмому марта. Тогда Наташа объявила, что беременна, и эта новость сгладила присутствие Кирилла, которого там не должно было быть.
