Свободные отношения - Ольга Джокер

Открыв сумочку и достав кошелёк, я направляюсь к кассе, чтобы расплатиться за кофе. В этот же момент бариста, приготовившая заказ для новой клиентки, как раз выходит из-за барной стойки и стремительно идёт к одному из столов. Я не успеваю отшатнуться, поэтому мы непроизвольно сталкиваемся и чайник, который стоит на подносе, проливается на моё платье и болезненно обжигает руку.

— Ох, какой ужас! — вскрикивает девушка. — Простите, пожалуйста, я не хотела!

Спешно отвечаю, что ничего страшного не случилось, а у самой огнём горит кисть руки и пальцы. Больно даже пошевелить.

Оставляю купюры на столе, игнорирую предложение воспользоваться аптечкой и выхожу на улицу.

Вдохнув свежий воздух, я думаю о том, что сегодня определённо не мой день. И окончательно убеждаюсь в этом, когда открываю дверь собственной квартиры. Внутри всё леденеет от страха, когда я осознаю весь масштаб бедствия.

На полочке для обуви стоят туфли Натана, а на крючке висит его новый пиджак. Вещи, которые я разбросала в прихожей, когда собиралась в ресторан, он, похоже, старательно убрал в корзину для грязного белья.

Сняв туфли и оставив сумочку на полке, я медленно иду по коридору и прислушиваюсь к звукам в квартире. Ошибки быть не может — Натан и правда дома, потому что на кухне работает телевизор и кофейный аппарат.

Застыв в дверном проёме, я нервно жую нижнюю губу и с огромным усилием поднимаю взгляд на мужа. Он сидит за барной стойкой и пронзительно на меня смотрит. Тоже волнуется, я это вижу.

— Привет… Давно ждёшь? — спрашиваю его.

Натан кивает и здоровается одними губами. В этот момент мне кажется, словно я умираю на месте.

— Неужели со вчера? — догадываюсь с ужасом и чувствую, как подгибаются ноги.

* * *

Натан снова утвердительно кивает, хотя его ответ и так для меня очевиден — слишком много времени я знаю этого мужчину.

— Почему ты не позвонил ещё раз? Почему не был настойчивее? Почему не предупредил заранее? Я бы… Я бы приехала!

Делаю робкие шаги по кухне, не зная, куда деть руки, стоит ли присесть и о чем вообще разговаривать с мужем. В ушах громко бьётся пульс, заглушая звук работающего телевизора и кофемашины.

Приезд Натана оказался настолько неожиданным, что я не придумала ни единого адекватного оправдания своему поступку. Всё, что сейчас крутится в голове кажется слишком мелким, надуманным или пафосным. Можно попытаться сказать ту правду, что идёт от души, но боюсь, что нас двоих порвёт на части, если я произнесу это вслух.

— Я вернулся домой после десяти — как раз после твоего звонка, — произносит Натан. — Хотел сделать сюрприз, но он, как видишь, не удался.

— Ужасно, это ужасно, — словно заведённая повторяю я.

Хожу по кухне, заламываю руки. Представляю как муж ждал меня дома и сходил с ума от неизвестности. Не спал, нервничал и много курил — судя по полной пепельнице на подоконнике. Он знал, что я с другим мужчиной. Предугадал, почувствовал. С десяти вечера и до десяти утра Нат представлял, как я сплю в чужих объятиях и занимаюсь с сексом не с ним.

— Часто ты так…? — спрашивает с нерадостной усмешкой.

Натан не отрывает от меня свой взгляд. Сосредоточенно и внимательно смотрит, словно пытается разглядеть во мне больше, чем нужно. Его глаза как высокоточный сканер человеческой души — заглядывают в самые потаенные уголочки и без спросу ворошат недавнее прошлое.

— В первый раз, — отвечаю на одном выдохе.

— Ясно, — слегка качает головой.

— Я не специально, Нат. Устала, уснула. Проснулась рано-утром и тут же приехала домой.

Муж тянется к пачке сигарет, а я автоматически открываю окно, чтобы дым выходил на улицу. Заодно включаю вытяжку.

Натан не курил, когда мы познакомились, но начал, как только стал ссориться с отцом и узнал, что у того есть давняя постоянная любовница. Он врал жене и сыну много лет подряд и это была трагедия для пятнадцатилетнего парня!

Помню как успокаивала Натана и сидела у него на коленях. Рассуждала о верности, выборе и обязанностях настоящего мужчины. Я не знала, что сказать, чтобы утешить, потому что мои родители всегда были образцовой парой. Чересчур идеальной и до сих пор влюблённой.

Поддавшись секундному импульсу, подхожу к мужу со спины и обхватываю его руками за талию. Я мечтала, чтобы мы тоже были такими! И ведь у нас получалось долгое-долгое время. До того момента пока мы не открыли наш брак.

Утыкаюсь лицом между лопаток, вдыхаю запах своего мужчины. Голова кружится, мысли плывут. Натан напрягается всем своим телом и будто бы не дышит, когда я его касаюсь. Он в брюках и белой чуть помятой рубашке. Наверное, приехал и даже не раздевался.

Я стою, прижавшись к мужу, бесконечное количество минут. Надоедливое солнце слепит в лицо, к глазам подбираются слёзы. Я слышу как громко работает сердце Натана несмотря на внешнюю холодность и сдержанность. Бах-бах-бах. Почти невесомо целую мужа между лопаток и с трудом отлипаю.

— У нас заканчиваются капсулы, — произношу, подойдя к кофемашине и незаметно вытирая слёзы.

— Купим.

— Отлично.

Руки подрагивают, когда я выполняю привычные автоматические действия. Выливаю остывший кофе в раковину, включаю воду и мою посуду. Внутри меня что-то надламывается. Очень контрастное утро. Сейчас я чувствую себя ужасно, а часом ранее купалась во внимании Скорикова и любовалась им. И что самое страшное — мне это нравилось.

— Ты надолго приехал? — спрашиваю Натана. — Я думала, что минимум до среды тебя не дождусь. Сегодня как раз должен позвонить Баранов по поводу новой партии кирпича. Нужно проконтролировать. Если ты будешь рядом — я буду благодарна, потому что порой устаю от контакта с этим энергетическим вампиром.

Без умолку сама с собой разговаривая, я забрасываю последнюю капсулу в кофемашину и откидываю волосы за плечи. Мне жарко. Платье липнет к спине, на лбу проступила испарина. Натан всё это время сидит неподвижно — я только и могу, что смотреть ему в спину. И гадать, о чем он думал этой ночью. Была бы моя воля — я бы предпочла об этом не знать.

— Влада, сколько у вас было встреч? — негромко спрашивает муж, перебивая поток моей болтовни.

Я тут же замолкаю и опускаю глаза в пол.

— Много.

— Мне нужно знать. Хотя бы примерно.

— Семь? Десять? Да, где-то так, но я не считала.