– Вот именно.
– Но если ты права, что теперь делать?
– Думаю, ты должен сообщить ей, что все знаешь. И убедить ее в том, что ее проблемы разрешимы. И еще… Я бы рассказала Вите, что случилось с его женой.
– А это зачем?
– Он имеет право знать.
– Слушай, да, может, он про Аню и думать забыл!
– Вряд ли. – Лада покачала головой. – Впрочем, это выяснить нетрудно. Он же с Колдуновым постоянно общается.
– Я всегда считал, что Витька Ане не пара. И раз она сама не хочет его видеть, так тому и быть. Пусть лучше она себе какого-нибудь норвежца найдет!
– Но не нашла же, – мягко возразила Лада. – Давай я все-таки с Колдуновым поговорю.
Валентин нехотя согласился.
Они попили чаю, и Лада стала собираться домой. За переживаниями об Ане она почти забыла, какие надежды возлагала на сегодняшний визит к Валентину.
Сумароков сидел у огня и ругал себя за легкомыслие. Вот появилась Лада и сразу во всем разобралась! А он, идиот, чуть не поверил Кате – будто Аня уехала, потому что муж ее избивал. Слава Богу, что не поверил, иначе бы Сотникова уже и на свете не было.
Как он мог потерять голову от обыкновенной девчонки! Остается только утешаться, что он не один такой, умнейшие мужики теряли способность соображать при виде круглой упругой попки и стройных ножек… Ох, не зря в Средние века женщин называли «сосудами греха».
Между прочим, никто не заставлял его пить из этого сосуда! Надо развестись с Катей, жениться на Ладе и провести остаток дней в союзе с женщиной, которая всегда его понимала.
Он услышал, как во двор въехала машина, вскоре в гостиной появилась Катя.
– Как прошел день? – ехидно поинтересовалась она. – Надеюсь, Лада не дала тебе скучать?
Валентин не поддержал ее тона.
– Сядь, Катя, мне надо поговорить с тобой.
– Что случилось? – Она сняла белый пиджачок и, оставшись в черной маечке, села на диван.
– Тебе придется объяснить, зачем ты оклеветала Аниного мужа.
– Ты о чем это?
– Ты сказала мне, что видела на Ане синяки. Что Виктор ее бил.
– А разве нет? Ты же врач, должен знать, что просто так выкидышей не бывает. Я действительно видела на ней синяки, и что я должна была подумать?
– А вот Аня утверждает, что ничего подобного не было!
Катя фыркнула и попросила у него сигарету.
– Ты что, не знаешь свою дочь? Она же святая! Кроме того, она прекрасно понимает, что бы ты сделал с Сотниковым, если бы она тебе призналась. Витенька оказался бы в морге, а ты в тюрьме!
– Однако ты-то не побоялась мне сказать! Или хотела видеть меня в тюрьме?
– Я сказала потому, что надо было ее спасать! Аня любила его и никогда бы сама не сдала. Я о ней заботилась! И, знаешь, – она потупилась, – у него была причина приревновать Аню в тот вечер.
– И какая же, интересно? – прищурился Валентин.
– В тот день я случайно встретила Вадика Дымова. Помнишь, мы вместе в секции занимались? Он Ане очень нравился. Ну, я в тот вечер к ним заехала, вот и рассказала про Дымова.
– Зачем?
– Ох, Валя! Я же просто так рассказала, не специально! Откуда мне было знать, что Сотников такой псих?
– Не ври. Ты ничего не делаешь просто так, не специально!
– Валя! Ну зачем ты так со мной? – В прекрасных Катиных глазах показались слезы.
– Ты врешь! Ты специально поссорила Аню с мужем! – зло сказал Сумароков. – И ты плохая актриса. Однажды я поверил твоим слезам, больше не поверю.
Катя быстро вытерла слезы, поднялась с дивана и походкой пантеры прошлась возле камина. В ее движениях было столько грации, что Валентин почти увидел длинный, нервно подрагивающий хвост. Наконец она остановилась прямо перед ним.
– А может быть, все гораздо проще? – спросила она легким тоном. – Я тебе нравилась, пока была девочкой, а когда стала взрослой женщиной, разонравилась. Вот ты и придумываешь всякую ерунду, чтобы оправдаться! Просто тебе новую телку захотелось, помоложе!
Он поднялся, от злости почти не почувствовав боли в ноге.
– Я уже предупреждал тебя, чтобы играла, да не заигрывалась! Быстро собирай вещи и вон из моего дома! О своем решении я тебе сообщу.
Катя молча повернулась и пошла к двери. Ее плечи вздрагивали, но Сумароков на нее не смотрел – он наливал себе виски.
Через пару минут он услышал шум мотора.
На лодке Сотников изголодался по настоящей хирургии и теперь готов был работать сутками напролет. В трудах тоска отступала, возясь с чужими детками, он на время забывал, что Аня его бросила.
Витя видел много страданий и много горя, по сравнению с которым его собственное казалось не таким уж огромным.
Сегодня он дежурил в академии. Экстренных больных привозили очень мало, ровно столько, сколько необходимо для учебного процесса, поэтому с точки зрения профессионального роста эти дежурства были бессмысленны. На них Витя или отсыпался, или читал, или распивал с другими докторами бесконечные чаи. Приняв больного с почечной коликой, он зашел в комнату дежурного врача. Там профессор Колдунов распекал травматолога, молодого щуплого мужчину в тонких золотых очках. Увидев Витю, Колдунов попросил его подождать и вернулся к прерванному разговору.
– Вот что, Антоша, завязывай со своими эстетскими диагнозами. Будь проще! Ну зачем ты написал в журнале – перелом чешуи височной кости? Умнее ничего не мог придумать?
– А что не так? – удивился Сотников, разворачивая пакет с бутербродами. – Диагноз как диагноз. У этой косточки действительно есть чешуя и есть каменистая часть.
– Все так. Только не надо забывать, что по журналу девчонки передают телефонограмму в милицию. Вот они и передали – перелом чешуи. А про височную кость менты слушать не стали. Перезванивают мне и спрашивают: вы что там, обдолбались или пьяные просто? Дальше что будет: вывих перьев? Воспаление рогов? Я еле сообразил, в чем дело. Не первый раз же, Антон! Про закрытый перелом хвоста помнишь? Проверяющий не сразу догадался перевернуть страницу и прочитать заветные слова «таранной кости», которые все объяснили. Так что, ребята, время вычурных диагнозов для вас миновало. Никого вы не поразите своей эрудицией, а в идиотское положение попадете.
Ян Александрович открыл банку растворимого кофе:
– Угощайтесь.
Выпив кофе, травматолог ушел в приемный покой, и Витя с Колдуновым остались наедине.
– У меня к тебе, Виктор, разговор есть. Важный.
– Слушаю, Ян Александрович.
Профессор помолчал.
– Я давно ничего не знаю о твоей личной жизни… Как Аня?
Сотников опустил голову.
– Аня уехала. Еще до того, как я на лодку попал.
– Что ж ты мне ничего не рассказывал?
– А что тут рассказывать? – Витя тяжело вздохнул.
