Юлия Климова
Чуть-чуть не считается!
– Точно такую же дрянь я ела три года назад на свадьбе одноклассницы… Бедняжка! Она выходила замуж за стоматолога и наивно полагала, что это и есть неземное счастье! – Полина закатила глаза, склонила голову набок и тут же потянулась к рюмке.
– Они развелись?
– Нет, по-прежнему живут душа в душу и в следующем году планируют родить ребенка. Настоящего ребенка… понимаете? Он будет писать, какать, плакать и мешать им спать, а они станут покупать памперсы и умиляться.
– А вы не задумывались о том, что это и есть настоящее счастье?
Полина сфокусировала взгляд на собеседнице. Эту полную седую даму, одетую в строгое бежево-коричневое платье, она впервые увидела час назад, когда, поругавшись с барменом, пересекла зал и плюхнулась за первый попавшийся столик (с решительной надеждой выпить и закусить). Вот и все. «Извините, что навязываю вам свое общество…» Ага, извините. На подобных банкетах становится весело только тогда, когда хорошенько злоупотребишь алкоголем. Кажется, процесс пошел…
Полина попыталась выдернуть из памяти имя собеседницы, но не смогла. Возможно, они и не представились друг другу… Да, не представились… Угу.
– Вы шутите?
– Ничуть.
– Ладно, не буду с вами спорить, мне сейчас совершенно не до философских тем. Лучше ответьте на вопрос: вы считаете нормальным устраивать ужин на триста персон в честь дня рождения дочери? – Полина насыпала соль между большим и указательным пальцем левой руки и взяла рюмку. – В лучшем случае именинница знает двадцать человек из присутствующих… Я с ней, собственно, и незнакома. Кстати, мой папочка в честь меня никогда такие фуршеты не устраивал, а мог бы… А хотите, я научу вас пить текилу?
– Нет, спасибо, я предпочитаю вино.
– Ну и напрасно! – Слизнув соль, Полина залпом выпила и торопливо закусила долькой лайма. – М-м-м, – протянула она, блаженно закрыв глаза. – Это фантастика! А еще я обожаю текилу-бум. Наливаете в стакан текилу и тоник, закрываете сверху ладонью и-и-и… хрясь стаканом об стол! А потом быстренько употребляете это бурлящее чудо вовнутрь. – Она засмеялась и скользнула взглядом по залу. – А это кто?
– Не знаю, – пожала плечами дама. – Но вы о нем спрашиваете уже не в первый раз.
– Да? А впрочем, возможно, его лицо мне кажется знакомым. – Полина чуть нахмурилась и хмыкнула. С интересом изучив высокого парня в явно дорогом костюме, она пришла к выводу, что он самовлюбленный кобель, который наверняка, бессовестно пользуясь смазливой внешностью, меняет молодых дурех с хроническим постоянством. – А почему его девушка… ну, коротконогая платиновая блондинка, так странно на меня смотрит? У нее рот перекошен или мне это только кажется?
– Потому что когда вы шли сюда от барной стойки, то задели ее бедром, и еще потому, что каждый раз, когда вы спрашиваете об этом мужчине, вы вытягиваете руку вперед и указываете на него пальцем.
Полина скосила глаза на свою руку и на совершенно прямой, протыкающий воздух указательный палец. Да… действительно… немножко вытягивает и немножко тычет…
– Ерунда, – фыркнула она, опуская руку. – А вот пойду сейчас и приглашу его на танец, и посмотрим, как его подружка сначала позеленеет, а потом умрет от злости.
– Зачем?
– А не знаю, – ответила Полина. Широко улыбнулась и вновь выпила текилу. – За вас, – с опозданием произнесла она тост и, громыхнув стулом, поднялась из-за стола.
Разноцветные шары ламп, подносы с высокими бокалами, этажерки с мини-закусками, улыбающиеся лица приглашенных, яркие пятна вечерних нарядов подпрыгнули, замелькали и наконец-то приняли устойчивое положение. Полина пригладила красный шелк платья, поправила съехавшую с плеча тонкую бретельку, усмехнулась и повернулась к круглой оркестровой сцене.
– Танго! – крикнула она и для верности еще громче уточнила: – Я хочу танцевать танго!!!
Музыкантам, видимо, было все равно, что играть, к тому же желание гостьи – закон. Замешкавшись на пару секунд, они добросовестно выдали то, что вполне могло сойти за роковой и страстный мотив полутонов и намеков, и Полина, удовлетворенно кивнув, оставив свою собеседницу в одиночестве (уже долгожданном), зацокала каблуками по глянцевому полу. Толпа приглашенных, удивленная многообещающим криком «танго!», расступилась и приготовилась к незабываемому зрелищу…
Нарочно игнорируя платиновую блондинку, Полина остановилась точно напротив мужчины, вызывающего живейший интерес. На этот раз взгляд отказался фокусироваться.
– Как насчет танго? – требовательно спросила она и, сделав еще шаг, врезалась в его грудь.
– С удовольствием, – ответил он, беспардонно прижав Полину к себе (хотя какие уж теперь церемонии…).
Она почувствовала терпкий аромат его парфюма и… не менее выраженный запах алкоголя. О! Кажется, они нашли друг друга в этом мире – ему тоже скучно, и он тоже хорошенько злоупотребил. Полина запрокинула голову и звонко засмеялась, но тут же пришлось оборвать веселье, потому что партнер по танцу приступил к исполнению виртуозного танго. Вместе с ней.
Тарарира-рурарам…
К ее щеке прижалась его гладковыбритая щека…
Тарарира-рурарам…
Пальцы сплелись, руки вытянулись вперед…
Тарарира-рурарам…
Резкий поворот – и мелкими шажками в обратную сторону… выпад, еще и еще… Голова закружилась, и Полина вцепилась в плечо партнера, пытаясь вспомнить: а как вообще танцуют танго? Какие нужно выделывать па?
Парирурарам…
Он повел ее влево, споткнулся, крутанул и – бамц! – задел локтем официанта… бамц, бамц!
– А что было на подносе? – практично поинтересовалась Полина.
– Шампанское.
– Не жалко, – улыбнулась она и закрыла глаза – все равно уже ничего не разобрать.
Тарарира-рурарам…
Ей показалось или он действительно спустил бретельку с ее плеча?..
Тарарира-рурарам…
Ей показалось или замочек «молнии» пополз вниз?..
Тарарира-рурарам…
Еще один поворот, вперед-назад, остановка… Полина игриво подняла ногу и попыталась закинуть ее как можно выше, но потеряла равновесие и… повисла на руке партнера в позе «без пяти секунд мостик».
– Однако, – изумился он.
– А то! – фыркнула она, поднимаясь.
– Осторожно! – донесся из первого ряда зрителей испуганный женский голос…
Бамц! Бамц! Бамц!!!
Петр Петрович Шурыгин бросил курить десять лет назад. За эти долгие годы рука неоднократно тянулась к пачке сигарет, и каждый раз причиной тому была одна из его дочерей. Ни происки конкурентов, ни задержки поставок, ни изредка возникающие проблемы с кредитами, ни бесконечное строительство загородного дома, ни что-либо другое не сбивали его с жизненного ритма настолько, чтобы потерять контроль над собой, сесть за стол в кабинете, выдвинуть ящик и потянуться к припрятанным сигаретам. А вот дочери – да… Тысячу раз да!
