— Скажу так, Тейт. Бюджет скуден, как и ваши представления о светской жизни, — не упустил возможности съязвить наставник.
— А поточнее? — спросила девушка.
— Точнее узнаете, когда предоставите на мое рассмотрение первоначальный сценарий мероприятия. Неужели вы думаете, что я доверю вам располагать средствами факультета без предварительного согласования деталей? Это должно стать проверкой ваших возможностей, а не моим личным крахом.
— Понятно… — пробормотала Карли.
Она восхищалась способностью профессора Доменико кристально излагать свою мысль. Подтверждением исчерпанности темы стал щелчок на противоположном конце телефонного провода с последующими короткими гудками.
Имя Лоренцо казалось ей красивым. В сочетании, с фамилией Доменико оно звучало весомо и благородно. Но с прибавлением звания «профессор» почему-то ужасало. Он не был стар, как сначала показалось студентке Тейт. Вероятно, в его позе было много напускного…
Она отвлекалась на ненужные мысли, а блестящие идеи по поводу организации рождественской вечеринки так в голову и не шли, если не считать безумного желания ограничиться чаепитием с плюшками. Лично Карли так бы и сделала, но в этом случае на одобрение преподавателя не приходилось рассчитывать.
Нырнув под одеяло, Карли принялась грезить, как было бы все волшебно, удайся ей пройти проверку Лоренцо. Конечно, ее сморил непродуктивный сон, тогда как отсчет времени, данного на подготовку рождественского мероприятия, был запущен…
Карли пила кофе, не разбирая вкуса. Перед ней был раскрыт блокнот. Она делала тезисные записи, которые затем нещадно вымарывала.
Кризис идей — так она квалифицировала свое состояние. Хотя пыталась быть методичной, последовательной, поэтому разбила всю пугающую уймищу аспектов на группы: место и тематическое декорирование интерьера, меню закусок и напитков, фонотека, дресс-код… Ей постоянно чудилось, что она упускает из внимания львиную долю наиболее значимых обстоятельств.
Она мысленно хваталась за голову. Любой аспект заводил ее в тупик.
Дресс-код… И тотчас вспомнилась отповедь профессора Доменико по поводу неудовлетворительного внешнего вида Карли. Такая, казалось бы, мелочь, а на кону стояла ее юридическая карьера. А что могло быть важнее для усердной студентки?
Прежде у нее не возникало сомнений в адекватности собственных целей. Когда-то в детстве она решила, что станет отличным законником, будет защищать слабых и невинных от сильных и беспринципных. Ею двигало желание быть полезной многострадальному человечеству в деле его избавления от агентов темных сил.
Ей и невдомек было, что успешность ее миссии может зависеть от того, касалась ли она волос расческой по пробуждении или нет. Предъяви ей эту претензию кто угодно другой, она бы рассмеялась ему в лицо. Но замечание исходило от такого авторитетного человека, как профессор Доменико, который и сам выглядел всегда безупречно, и его челядь в суде сбивалась с ног, стремясь поспеть за ним во всем.
Его насмешливое лицо запечатлелось в сознании, неустанно возникая перед мысленным взором. В своем смятении Карли была близка к лихорадочному состоянию, продолжая терзать блокнот, вновь и вновь перечеркивая только что сделанные записи. В итоге она дошла до полного ступора и вакуума мыслей и, захлопнув свой блокнот, поднялась из-за стола.
Девушка бросилась из дома, однако затормозила в прихожей. В поле ее зрения попалось зеркало, и она вновь вспомнила слова наставника, вооружилась расческой, прошлась по своей всклокоченной рыжей гриве, придала этому взрыву очертания прически и только после этого вышла на улицу.
У нее все же было в резерве секретное оружие!
Маделейн Дюпре, одна из лучших студенток старших курсов, была старше Карли на три года. Она окончила частную школу в Швейцарии, и ее можно было считать экспертом в вопросах жизни высшего общества, европейского шика, да и не только. По слухам, без которых никогда не обходится, Маделейн расширяла свои знания и навыки за счет близкого знакомства с важными людьми, такими как судья Роджер Уоррингтон, например.
— В черном? Карли ты в своем уме? — спросила ее Маделейн.
— Но черный — традиционный цвет юридического сообщества. Очень элегантный. Он стройнит. В сочетании с другими цветами…
— Карли, прекрати сыпать банальностями и послушай меня, — остановила ее старшая подруга. — Это рождественская вечеринка. А ты хочешь уподобить ее съезду похоронных агентов. Ты не видишь здесь противоречия?.. Давай отложим обсуждение дресс-кода на потом. Что у тебя с меню?
— Черный отменяется? — обреченно спросила Карли, которая еще минуту назад была уверена, что это ее единственная стоящая идея.
— Отменяется, милая, отменяется… Давай что-нибудь пооригинальнее.
— Например?
— Оранжевый!
— Оранжевый?! — с недоверием повторила Карли. — Брось, Маделейн.
— Да, именно так. Оранжевое правосудие! Апельсины и лимоны! Цитрусовые дольки на бокалах для коктейлей. Сочно и свежо!
— Но что это будет означать, Маделейн? — изумленно спросила Карли.
— Все что угодно. Мы легко подгоним решение задачки под ответ. Во-первых, апельсин и рождественская ель — вековой союз, это всем известно. Во-вторых, мы не зелень какая-нибудь! Мы спелые и в соку. Апельсиновый сок — залог здоровья, а значит, и процветания. В-третьих, рыжий цвет ассоциируется с радостью, тогда как юриспруденция — это скорее нечто антагонистическое. В лозунге «Оранжевое правосудие!» мы сможем совместить эти противоположности. Обрядим рыжего лиса в мантию, нахлобучим парик, назовем прокурором. Рыжего кота сделаем адвокатом. А лев у нас будет верховным судьей. Да и ты, рыжая, тоже будешь как нельзя кстати.
— Нет, пусть это будет «Оранжевая справедливость!» — предложила Карли, глаза которой мигом зажглись.
— Это даже лучше! — поддержала Маделейн Дюпре. — Вечеринку назовем «Ночь справедливости». В программе у нас будет, к примеру, аттракцион «Звездные тяжбы», «Апельсиновый… разбор»…
— А что это такое?
— Не дрейфь! Придумаем… А оденемся мы от мадам Ксандры. Она дает напрокат такие офигенные костюмы. И уложимся мы в твой бюджет, не волнуйся.
— А это не будет походить на костюмированный детский утренник? — обеспокоено спросила ответственная устроительница.
— Твоим меню ведь предусмотрены алкогольные коктейли? — уточнила Маделейн.
— Да, конечно, — покивала младшая студентка.
— Так какой же это детский утренник, дорогая? — резонно осведомилась та. — Самый настоящий предновогодний тематический маскарад для больших девочек и мальчиков.
