— Как все?!
— Они уже задали все вопросы.
— Задали тебе, а не мне. Что ты им сказала?
— Я сказала, что мы ехали домой под дождем, видимость была ужасной, а мистер МакКенна выбежал непонятно откуда. Утром им придется вернуться на место еще раз, чтобы поискать что-то, что они могли пропустить и что останется после дождя. А я завтра заеду на стоянку и заберу машину. Где Дилан?
— Он пошел спать. Наверное, подумал, что ты уже дома. Что мы ему скажем, мама? Он же поймет, что что-то случилось, когда увидит, что машины нет. Плюс ко всему это был мистер МакКенна, мой учитель. Надо же быть такой невезучей! То есть у меня плохие оценки по истории США, и все подумают, что я сделала это специально. Что я скажу друзьям?
— У тебя нормальные оценки по истории.
— Не надо было идти на программу подготовки к колледжу. У меня нет никаких шансов пройти конкурс на экзамене в июне. Я дура.
Это было что-то новое.
— Ты скажешь им, что мы не видели мистера МакКенну из-за дождя. И что мы ехали медленно.
— Ты все время говоришь «мы».
Да, Дебора понимала это.
— В машине только у меня были водительские права. И только я несу ответственность.
— Но за рулем была я.
— Ты была под моим присмотром.
— Если бы ты была за рулем, ничего бы не случилось.
— Неправда, Грейс. Я не видела мистера МакКенну, хотя смотрела на дорогу так же, как если бы сама сидела за рулем.
— Но там сидела не ты.
Дебора замолчала, но только на минуту. Потом она медленно сказала:
— Полиция решила, что машину вела я.
— И ты не сказала им правду? Мама, это обман!
— Нет, — ответила Дебора, в очередной раз обдумывая это. — Они сами пришли к такому выводу. Я ничего не говорила.
— Мама!
— Ты несовершеннолетняя, — объясняла Дебора. — Ты была за рулем, потому что я разрешила. А это значит, что ты ехала по моим правам, то есть ответственность несу я. Машину я вожу уже двадцать два года без единого нарушения. Ко мне отнесутся не так строго, как к тебе. — Грейс открыла рот, чтобы возразить, но Дебора прижала руку к ее губам. — Так будет правильно, родная. Я точно знаю. Мы не можем контролировать погоду, мы не можем отвечать за действия других людей. Мы соблюдали все правила и сделали все возможное, чтобы остановиться. С нашей стороны не было никаких нарушений.
— А если он умрет?
— Не умрет.
— А если все-таки умрет? Это будет убийство.
— Нет, — возразила Дебора, хотя от слова «убийство» у нее по спине пробежал холодок. — Это будет несчастный случай, автотранспортное происшествие. А поскольку мы абсолютно ничего не нарушали, никакого наказания не последует.
— Это дядя Хол сказал?
Хол Труттер был мужем Карен, подруги Деборы. И хотя ни он, ни Карен не приходились ей родственниками, ее детей они знали с рождения. Их дочь Даниель была на год старше Грейс.
Дебора часто виделась с Карен. В последнее время она не совсем уютно чувствовала себя в обществе Хола, но это уже другая история.
— Я с ним еще не разговаривала, — ответила Дебора дочери, — но уверена, что он согласится. В любом случае, мистер МакКенна не умрет.
— А если он на всю жизнь останется калекой?
— Ты слишком все драматизируешь, — сказала Дебора, хотя ее терзали те же страхи. Разница была в том, что она — мать. Ей нельзя паниковать.
— Я видела его ногу! — плакала девочка. — Она была вывернута в другую сторону, так, словно он упал с крыши.
— Но он не упал с крыши. И он точно жив, мне только что сказала медсестра. А сломанные кости можно вылечить.
Грейс опять заплакала:
— Это было ужасно! Я никогда не забуду этот звук.
Дебора тоже его не забудет. В ее ушах все еще звенел звук удара, хотя прошло уже несколько часов. Ей вдруг стало тяжело стоять, и в поисках опоры она сжала плечи Грейс.
— Мне нужно принять душ, дорогая. Я промерзла, и ноги грязные.
Обняв дочку, Дебора проводила ее вверх по лестнице и по коридору. Кроме трех детских комнат (третья для последнего ребенка, который мог бы быть у Деборы и Грэга) была еще так называемая «семейная» комната, с письменным столом, диваном, креслами и телевизором с плоским экраном. Когда Грэг ушел, Дебора провела здесь столько вечеров с детьми, что в конце концов просто перебралась в третью детскую.
Пока они шли к комнате Грейс, девочка опять грызла ногти. Убрав руку дочери ото рта, Дебора молча посмотрела на нее долгим взглядом.
— Все будет хорошо, — прошептала она, прежде чем отпустить ее.
* * *
Сообщения перестали приходить перед маминым приходом, чему Грейс была только рада. Что она могла сказать Мэган? Или Стефи? Или Бэкке? Моя мама взяла на себя вину за то, что сделала я? Моя мама солгала, чтобы меня не арестовали? Моя мама может сесть в тюрьму, если мистер МакКенна умрет?
Грейс думала, что развод — это плохо. Но сейчас было намного хуже.
* * *
Дебора надеялась, что душ ее успокоит. Согревшись, вымывшись и наконец обсохнув, она смогла думать более ясно. Но эту прояснившуюся голову просто распирало от мыслей о происшедшем. Звук дождя не помогал. Стук по крыше дома напоминал стук по крыше машины, как в тот вечер, когда умерла мама. Тогда тоже шел проливной дождь.
Пробравшись в комнату Дилана, Дебора опустилась на колени возле кровати. Его глаза были закрыты, темные ресницы лежали на щеках, которым уже недолго быть гладкими. Это был нежный ребенок, на долю которого выпало слишком много переживаний, и хотя Дебора знала, что его проблемы со зрением поддаются лечению, ее сердце все равно болело.
Ей не хотелось его будить, но она не могла уйти, не прикоснувшись к сыну, и поэтому провела рукой по его светлым волосам. Потом пошла в свою комнату, юркнула в кровать и натянула одеяло до подбородка. Едва успев устроиться поудобнее, Дебора услышала шаги Дилана, приглушенные старыми теплыми носками, которые он надевал каждую ночь. Это была последняя пара, которую Рут Барр связала перед смертью. Сначала они были слишком велики ему, а теперь казалось, что они вот-вот разлезутся на части. Дилан не позволил Деборе их выбросить, говоря, что благодаря им бабушка Рут остается живой. Сейчас Деборе тоже нужна была мама.
— Я старался не уснуть, пока ты не придешь, — пробормотал Дилан.
Притянув его к себе, Дебора подождала, пока он положит очки на ночной столик и устроится рядом с ней. Мальчик почти сразу же уснул. Через минуту к ним присоединилась Грейс, забравшись в постель с другой стороны. Было тесновато, но все же лучше, чем лежать без сна одной. Дебора взяла дочь за руку.
— Я не смогу уснуть, — прошептала девочка, — совсем, до самого утра.
