- Я умею причинять боль, не касаясь. – шепчет он. – Показать?
Мерзкий язык почти касается меня, я пытаясь отвернуться, шепчу одними губами:
- Отпусти.
- Хорошо, я приведу врача. – он выходит и закрывает меня на ключ. С каждым поворотом я чувствую себя все безнадежнее.
У меня мало времени, его почти нет. Альбинос может вернуться в любую минуту. Надеваю кроссовки и набрасываю ветровку с капюшоном. Нужно бежать отсюда без оглядки. До ближайшего населенного пункта несколько километров по серпантину, но я обязательно что-нибудь придумаю.
Я быстро, не думая о последствиях, сдерживая трепет внутри меня от страха и адреналина, пролажу в окно. Ноги дрожат, подгибаются. Стараюсь быть аккуратнее, если я упаду и сломаю ногу, то точно не смогу сбежать.
- Тебя не учили выходить через дверь? – знакомый хриплый голос позади меня переворачивает все, ломает и пугает больше, чем Альбинос со своим отвратительным языком. Оборачиваюсь к нему, глядя в испуге.
Между ног становится прохладно от влаги при воспоминании тяжести его тела на мне.
Внизу, подо мной стоит ОН, в его присутствии у меня потеют ладони и происходит дежавю, я срываюсь и лечу вниз. Внутри меня все сжимается и холодеет.
Уже знакомые, сильные руки с легкостью меня подхватывают и ставят на ноги. Он будто был готов, знал что произойдёт. За это время он стал сильнее, хрипов стало меньше, а движения стали более плавные и мощные.
С его головы сняли бинты и теперь можно было рассмотреть его полностью. Его лицо завораживало и пугало, он был божественно красив и жесток: шатен с волчьими глазами.
- Уберите руки от меня. – зло бросаю я и отворачиваюсь от него, застегивая молнию под подбородок, хочется укрыться от его глаз. Нужно бежать отсюда со всех ног.
Он хватает меня за руку, разворачивая к себе и утаскивая в кусты, скрывая в гуще зелени, притягивает и прижимает к своему бугру на штанах. У этого мужчина постоянный стояк? Пытаюсь высвободиться из его лап, шиплю и кусаюсь, его это только распаляет, он не замечает моих брыканий. Как вода разбивается о скалы, так и мои удары не причиняют ему никакого дискомфорта.
Он не умеет разговаривать, и слова мне не говорит, просто его руки накрывают мои ягодицы и ощупывают их. Нагло. Без спроса. Словно имеет право. Чем он лучше Арсена Алиева?
Я пытаюсь вырваться, оттолкнуть его, ударить, укусить, сделать хоть что-нибудь, но ничего не удаётся. Время тикает. Альбинос скоро начнёт мои поиски. Он тискает, как одержимый, не выпуская меня. У меня из глаз даже сыпятся искры от его прикосновений. Тело горит, плавится в его руках.
Его руки тянутся к моим штанам, он приспускает их и проникает к складочкам, находит заветную точку и я впиваюсь зубами в его плечо, чтобы не закричать на всю больницу.
Страх, что он поимеет меня прямо в кустах, отрезвляет и я хватаю его за бок, там где была рана, надавливаю пальцами, причиняю боль, заставляю отпустить.
Он шипит, ослабляя хватку.
- Не попадайся мне на глаза… - хрипло мне на ухо говорит он. И прежде, чем я успеваю что либо понять, он скрывается, растворяется будто и не было, словно померещилось. У кустов раздаётся шум и я ощущаю присутствие Альбиноса, в своей белой одежде он похож на врача. Слышу его змеиное шипение.
Я только успеваю подтянуть штаны, чтобы предстать перед своим тюремщиком в приличном виде. На лице того ни одной эмоции, он не удивлён и не зол, просто выполняет свою работу. Он хватает меня, до боли в костях, оставляя синяки.
- Сегодня твоё окно заколотят. – спокойно говорит он и мое сердце ухает вниз.
________________________
Моя тяга к медсестре достигла такой маниакальной точки, что я вижу ее в любой женщине. Опять при виде этой наркоманки сорвался, чуть не трахнул в кустах, как мальчишка. Мне это не свойственно, я не беру женщин против воли, не схожу с ума.
Меня трясло. Завтра мне привезут профессионалку, пусть снимает с меня усталость.
Кто-то слабо поскребся в дверь, еле слышно. Даже на этот звук мой ствол отозвался, напрягся, настроился на нее. Мне хотелось вкусить невинность этой девчонки, а то, что она за дверью – я был уверен. Мой член улавливал ее, как радар.
Она стояла в дверях, опустив глазенки и переминаясь с ноги на ногу, в ее руках был поднос с лекарством. Медсестра боится меня и стесняется так, что забывает дышать, грудь почти не двигается.
Долго ее не было.
- Здравствуйте. – почтительно пролепетала она. Моя скромница. Волосы все также были собраны в тугой пучок учительницы. – Как Ваши легкие?
- Уже лучше. – честно ответил я. – Заходи.
Она вошла, осматриваясь и протягивая мне заготовленное обезболивающее. Ее огромные глазища проникали в самую душу, голубые озёра. Какие же они бездонные!
На ее носу была небольшая россыпь веснушек, в прошлый раз я не заметил их. Даже зажмурился. Нужно завязывать с обезболивающим, с ними я сам не свой. Глядя на Яну теперь я вижу наркоманку, они будто сливаются у меня в одну женщину.
Медсестра совсем подавленная, глаза на мокром месте.
- Примите, пожалуйста, и я пойду. – ее голос совсем глух, дрожит Колибри.
– Что случилось? Кто тебя обидел? – у меня даже глаза наливаются кровью при мысли что кто-то мог ее трогать, обидеть. Можно ли так проникнуться к женщине, которую видел один раз?
- Никто. – поспешно ответила она, но даже сейчас глаза мокрые. Еще немного и она разревётся. Я заводился. Сжав кулаки и делая несколько вздохов, спросил повторно:
- Кто?
Она задрожала, слезы потекли по ее щекам. Понимая, что плотина прорвалась, она прикрыла глаза рукой и рванула к двери, чтобы скрыться от меня. Преградив путь и поймав ее, нежно отвёл руки от лица и поднял лицо, чтобы посмотреть в ее глаза. Она тут же опустила их и задрожала, а мне хотелось заставить ее смотреть в глаза, упиваться ее эмоциями и светом, скрытым внутри нее.
Она была такая хрупкая, что было страшно ее обнимать, вдруг я сломаю ей что-нибудь? Яна прижалась ко мне всем телом, пытаясь найти утешение, ища поддержки. И мне хотелось ее защитить, сломать того, кто перечинил ей боль.
- Я задал вопрос. – я очень старался, чтобы голос был мягче.
- Я…- она запнулась. После чего прижалась к груди щекой и прошептала: - обнимите меня, пожалуйста.
Ее просьба ввела меня в некий транс, она не понимала о чем просит, какие последствия могут быть… Хотя, к черту все. Наклонившись, я накрыл ее губы…
Слаще мёда… Непорочная и чистая, такая маленькая. Сколько ей лет? Если она уже учится и работает, должно быть больше двадцати, но кажется подростком. Личико кукольное.
Она поднимает голову, глядя на меня своими наивными глазами полными слез и хлопая ресницами, на которых дрожат маленькие капельки, ее губы, раскрасневшиеся от поцелуя, томно приоткрыты.
- У тебя есть кто-то? – спрашиваю я, проводя рукой по ее пылающей щеке, продолжая прижимать. Таких красивых девочек мужчины хотят всегда. Глупо предполагать, что она живет в монастыре и хранит обет безбрачия. Спрашиваю не потому, что отступлюсь, если есть, а для того, чтобы прихлопну его – кто бы он ни был.
- У меня есть жених. – говорит она, всхлипывая. Не похожа на счастливую невесту и на пальце не вижу кольца. Я не тащил ее к себе и цепями не приковывал, выбор сделан и дороги назад нет. Не нужно залазить в клетку к зверю, если не осознаёшь риск и последствия.
- У тебя БЫЛ жених. – поправляю я, дёргая за волосы и заставляя смотреть мне в глаза Она бледнеет, от чего веснушки на носу становятся ярче.
- Вы очень добрый. – шепчет она, отстраняясь и поправляя халат, который задрался во время поцелуя. – Врачи шепчутся, что Вы убийца, способны убить любого просто так. Что если кто-то сделает Вам что-то не так на процедуре, Вы убьете его… но Вы не похожи на человека, который бездушно убивает…
- Ты ошибаешься. – усмехаюсь я. Снова становится трудно дышать, но не из-за боли в легких, а неудовлетворенного желания. Устал от прелюдии и разговора, хочу разодрать уже халат, узнать что скрывается под ним. Останавливают только ее глазища, размером с блюдца, которые смотрят на меня боготворяюще, послушно и преданно. – Я ни хрена не добрый, я хуже убийцы.
