— Какого черта ты творишь?! Что непонятного я сказал. Чего ты прешь в мой дом, как гребанный зомби, — его слова звучали не слишком громко, безэмоционально и холодно. Было похоже, что он сдерживает ярость.
Я молчала. Надеялась, что он бросит меня на пороге и уйдет, а я потом зайду через черный ход. Но Камиль не уходил, а все смотрел и смотрел.
У меня аж ладони вспотели от нервного возбуждения. Еще я чувствовала его фирменный запах духов Dior и его собственного тела.
Вся эта ситуация выбивала меня из равновесия в прямом и переносном смысле. Я еще подвернула ногу и чувствовала, как распухает лодыжка.
— Давай вставай и проваливай отсюда. Кто тебя впустил? Здесь частная территория. Наверное, моя бабка окончательно свихнулась. Она вечно всякую нечесть в дом тащит. Проваливай, говорю, — Камиль пнул меня ногой под задницу. Его начинала забавлять моя беспомощность. Я попыталась подняться, поспешила отвернуть от него лицо. Чуть прихрамывая и держась за поручни, начала спускаться с лестницы. Подальше от этого ублюдка.
— А ну ка стой. Стой, я говорю, — я лишь быстрее пошла от него. Мужчина в несколько шагов подскочил ко мне и развернул к себе, схватив больно за локоть. Он сразу узнал меня, просто не хотел верить в мой приезд.
Я гордо вскинула к нему лицо. Пусть хорошо рассмотрит насколько я по сравнению с ним жалкая беспризорница. Опухшие веки и красный нос от слез, взлохмаченные коричнево — медные длинные волосы, обычный свитер и джинсы.
Я сейчас в самой худшей своей форме, может испугается.
А вот он блистал. Я аж чуть зажмурилась. Из несуразного подростка, со своим большим носом похожим на птенца, он превратился в грозного мужчину орла. Его нос с горбинкой уже не казался большим, потому как само лицо стало шире. Острые скулы и ровный подбородок, на котором к вечеру проступила черная щетина. Глаза — маслины блестели из под длинных ресниц под черными бровями. А вот мягких кудряшек уже не было. Он был коротко острижен и по модному причесан на один бок. На шее под воротом расстегнутой рубашки у него виднелась черная татуровка. Змея, которая будто кусала его в артерию и с ее зубов капал яд.
Камиль поджал губы и просканировал меня с ног до головы. Он ничем не выдал удивление. Лишь его выпирающий кадык ходил нервно по шее и мне показалось, что участилось дыхание.
— Смотрю, на запах смерти уже слетаются стервятники. Привет, сестренка. Ты так ужасно выглядишь, что я решил, что ты бомжиха. Не рад тебя видет! Надеюсь, ты хотела вернуться на свалку, поэтому послушно отошла от дома? — Камиль выплевывал оскорбления так легко, будто о погоде говорил.
И это — мужчине тридцать четыре года! Походу жизнь его не научила манерам. Но и мне ведь не восемнадцать, чтоб обижаться и бояться его, а еще сходить с ума от прошлой больной любви.
Я вырвала руку из его захвата.
— Я просто не хотела с тобой заходить в дом. Я прийду позже, подожду пока вонь твоей циничности и грубости развеется, — я отвернулась и спустилась еще на одну ступеньку. А затем демонстративно села на нее. Да пошел он…
— Проваливай откуда выползла. Я не хочу тебя видеть, — процедил мужчина сквозь зубы.
Я от его наглости аж встала с холодного мрамора и развернулась снова к нему. Его черные глаза смотрели словно из мрака. Даже белков не было видно. Будто он или безумный или действительно демон.
— Серьезно? А я так надеялась от тебя на теплый прием. Что посидим у камина как семья, пожарим мясо на выходные, посмотрим вместе кино. А ты оказывается, мне не рад?! Так вот, ты эгоист, представь себе, что мне плевать на тебя. Самым моим большим желанием было никогда тебя больше не видеть. Так что пошел на хрен. Я приехала не к тебе, — зло выпалила я.
И подумав, какого черта, я буду сидеть из за него на ледяных ступеньках, пошкандыбала с припухшей ногой обратно к двери в дом. Даже плечом его толкнула.
— Конечно, не ко мне. Ты приехала сразу, как узнала, что старуха при смерти и есть чем поживиться. Как была корыстной детдомовской подстилкой, так ей и осталась. Только сильно постарела и потаскалась за годы своей никчемной…
Я даже не поняла как ударила его. Хлестко, прямо по его наглой морде. Вся моя пятерня отпечаталась и покраснела на его щеке. Я быстро одернула руку и побежала быстрее в дом, чтоб скрыть слезы ярости и боли от слов этого ублюдка. Он стал еще противнее и грубее.
— Ты об этом очень пожалеешь, Ева, — он сказал это тихо, но с такой клокочущей злобой, что я с грохотом захлопнула дверь и постаралась как можно быстрее подняться по леснице и спрятаться в своей комнате. Его ненависть всегда уничтожала меня. Доставляла ощутимую боль в груди.
Я закрыла дверь в свою спальню на замок, будто боялась, что Камиль пойдет за мной и снова начнет издеваться.
Разделась и быстро пошла в ванную. Я замерзла. Руки и ноги обледенели. Мне нужно было отогреться в теплой воде.
Вспомнила за любимую бабулю, единственный лучик света в темноте этого дома…
Слез уже не было. Я все выплакала в лесу. Но горечь обиды и безысходности отложили печать грусти на моем лице.
Я посмотрела в зеркало. Мое отражение меня саму напугало. Оттечное лицо, опухшие веки. И красные губы с носом. Я действительно выглядела мягко говоря не очень. Почему меня так задели слова Камиля о моей внешности?! Мне должно быть все равно. Но он ранил меня своим пренебрежением.
Никогда я — беспризорная дворняжка, не буду на его уровне. Никогда моя внешность, сколь идеальной не была б, не нравилась ему.
Я наполнила ванную горячей водой и погрузила истерзанную усталостью и нервами плоть в воду.
Чуть прикрыла глаза и нехотя вспомнила единственный день, в который Камиль был со мной нежен…
*****
Глава 7
Мне было восемнадцать. Я была веселой и радостной в тот солнечный день. С самого утра я прихорашивалась и выбирала наряд для встречи. Самой долгожданной. Сегодня возвращался Камиль из Англии. Он окончил обучение в университете с достаточно хорошими оценками. Родители ждали его и готовили к его возвращению праздничный торт. Бабушка порхала, как на крыльях.
Несмотря на несносный характер юноши, его в доме все очень любили. А родители особенно. Ко мне Жанна и Эрнест не испытывали и доли того обожания, с которым относились к сыну.
Я выбрала красное платье с открытыми плечами. Я хотела сразить его сразу при встрече. Камиль с его черными глазами и мягкими кудрями уже крепко засел в моей голове. Я твердо решила признаться ему в любви, потому что не представляла свою жизнь без этого надменного нахала. Он мне представлялся чудовищем из романа, которыми я упойно зачитывалась в то время. И я была уверена, что такая красавица, как я, растопит его ледяное сердце.
Моя грудь, наконец то, выросла и оформилась в упругую двойку. А бедра стали круглее. Линии фигуры стали более женственными и плавными. Я мечтала, как Камиль проведет своими длинными пальцами по моему животу. Наша кожа так отличалась. У меня молочно белая, а у него оливковая, будто с бронзовым отливом загара. Вся его внешность говорила о том, что в его днк большая доля от отца итальянца. Он завораживал меня своей красотой и неприступной холодностью. Я не могла дождаться, когда вырасту и смогу удивить его своей внешностью.
Я готовилась не один месяц к его возвращению. Усердно занималась танцами и подкачивала попу в спортзале. А еще постоянные маски для лица и волос, жирные крема для тела и лазерная депеляция. Все для него.
Я подготовила свое тело идеально. И готова была подарить его ему безвозмездно и навсегда.
Пытаясь унять нервное возбуждение, я расчесала длинные волосы, немного сбрызнула их легкими духами. Подкрутила ресницы и мазнула пухлые губы красной помадой. Я намерена была встретить Камиля во всеоружии, чтоб у него отняло дар речи, когда он увидит, как выросла его неродная сестренка.
Когда я спустилась в холл, Жанна охнула и запричитала
— Ева, куда ты так вырядилась. Сейчас приедит Эрнест с Камилем, пойди переоденься. Такой вид не приличный для такой юной особы.
