Мин Ен поморщился и отвел взгляд. Сам зашел в это место, никто не тащил, так что нечего сейчас морду кривить. У людей праздник и празднуют они его так, как принято у них на родине: шумно, стуча кружками по столу и разражаясь гоготом.
Вот один поднялся и нетвердой походкой двинулся к бару. Его объемный живот туго обтягивала клетчатая рубашка, а ремень джинсов выглядел так, будто вот-вот был готов сдаться и оставить хозяина в одних трусах.
Американец остановился около Сунан, попытался влезть на стул, не смог. Отодвинул его в сторону, встал рядом, ухватившись за край стойки и перестав, наконец, раскачиваться, точно парусник под порывами ветра.
Парни обменялись настороженными взглядами.
— Эй, красотка, — с лающим техасским акцентом, заплетаясь в словах, озвучил на весь бар свою мысль американец, — давай к нам. Пиво нальем и остальное тоже, — он загоготал одному ему понятной шутке. Обернулся к приятелям, те дружно поддержали, показывая поднятые вверх большие пальцы.
Мин Ен побелел и начал вставать с места, но на его плечо, останавливая, легла рука Чан Ука.
— Ты же одна, так почему бы не развлечься? Не бойся, не обидим, — американец хекнул и попытался обнять девушку.
Та уклонилась и что-то тихо ответила. От возмущенного вопля задрожали стекла.
— Что сказала, стерва?! Да я тебя размажу! — лицо парня начало медленно краснеть, пары алкоголя ударили в голову, смешались с адреналином, превращаясь в убойную смесь под названием: «Щаз всех замочу!»
— Отвали от нее или не слышал? Девушка не хочет идти с тобой.
Сунан медленно обернулась, искоса посмотрела на вставших рядом четырех парней, нахмурилась, недоверчиво покачала головой. Продолжая хмуриться, бросила на стойку пару купюр.
— Эй, — бугай попытался остановить её, но тут же охнул, получив в солнечное сплетение.
— Эй! — из-за стола начали вставать двое его дружков, явственно горя желанием отомстить за нанесенный приятелю урон.
— Уходим, — Мин Ен ухватил Сунан за локоть, поволок за собой.
Ши Вон опрокинул стол, и он погреб за собой не успевшего встать американца.
— Прости, — Чан Ук шлемом по голове приложил парня у стойки, когда тот, бешено вращая выпученными глазами и ревя, точно бык на родео, бросился на них. Его голова с глухим стуком встретилась со шлемом, американец хрюкнул и осел на пол, завалившись на подоспевшего на помощь приятеля. Оба рухнули, подмяв под себя столик и стул.
Под визг официантки они покинули закусочную.
— Господин! — по парковке уже бежали телохранители.
— Все нормально, — остановил их Мин Ен, — мы в порядке. Ключи, — он повернулся к девушке.
— Что? — та вскинула брови, потом зло прищурилась.
— Ключи или хочешь вернуться? Понравились те парни?
— Да хоть бы и так!
Аккомпанементом их спора стал нарастающий звук полицейской сирены.
— Пусти, — дернулась Сунан.
— Не раньше, чем отдашь ключи!
Они какое-то время мерялись остротой взглядов, потом Сунан сдалась, вложила в ладонь Мин Ена ключи. Тот, не глядя, перебросил их одному из телохранителей.
— Отгонишь домой.
В лимузине было тепло, пахло кожей, а еще корицей. Мягкое сидение не просило, требовало расслабиться, и Сунан сдалась. Вытянула ноги, откинула голову и прикрыла глаза. Учитель говорил: иногда полезнее отступить, чем продолжать сражаться против течения, и позволить реке унести тебя туда, куда она хочет. Дай ситуации развиться, и будущее подарит тебе больше шансов, чем настоящее.
— Спасибо сказать не хочешь?
Она хотела сказать, но вряд ли ее слова понравились бы богатому мальчику. Интересно, его когда-нибудь наказывали? Или самым страшным для него в детстве было остаться без ужина? Нет, так нельзя. Ей совсем не интересно, лишали его ужина или нет. В голове становится слишком много Мин Ена и это надо прекратить.
— Вижу, что нет. Злишься? Зря. Мы всего лишь хотели угостить тебя ужином. Знаешь, так принято среди нормальных людей. Угощать друзей ужином.
Сунан хмыкнула. Он сказал: «Друзей?» Серьезно?
— К тому же ты не поела нормально, а это веская причина поужинать в нашей компании.
У нее была веская причина закончить этот фарс прямо сейчас. Пальцы легли на ручку двери, проверяя блокировку.
— Собираешься выпрыгнуть на ходу? И подарить мне свой байк? Думаю, тебе он дорог. Что скажешь? Вечер с нами, и я его верну. Обещаю.
Вдох, выдох. Спокойно. Когда-нибудь она отомстит этому засранцу, но не сейчас. Рано или поздно мальчикам надоест новая игрушка, надо лишь подождать. Охотника всегда привлекает трепыхание жертвы. Сегодня ей придется побыть хорошей девочкой, чтоб ослабить интерес четверки к себе.
Но каков подлец! Шантажировать ее собственным байком!
— Если на нем будет хоть одна царапина, — проговорила медленно, разделяя слова.
— Я куплю тебе новый, — поднял вверх обе руки Мин Ен, — договорились?
— Ужин, — она посмотрела на него, склонив голову, — только ужин.
— Ужин и пара коктейлей, — улыбнулся парень так, что Сунан вынуждена была признать: улыбка у него потрясающая. Вот и ее сердце дрогнуло, не смотря на жесткий контроль хозяйки.
«Всего лишь ужин», — повторила себе. Так почему на душе неспокойно, словно впереди ловушка? Потому, что она не может просчитать намерения Мин Ена или потому, что этот парень каждый раз ухитряется обернуть ситуацию в свою пользу?
— Это не похоже на ресторан, — сказала, пройдя через стеклянные, обрамленные золотой рамой двери. Это точно не было рестораном. Мягкие пуфики, картины, хрустальные люстры, манекены и вешалки с одеждой, а еще продавщицы с радушными улыбками близких родственников, надеющихся на ваше наследство.
Сунан работала в таком месте пару месяцев — к вечеру скулы сводило судорогой, а щиколотки ныли от стояния на каблуках.
— Неужели думаешь, в ресторан можно идти в этом? — и засранец обвел ее фигуру выразительным взглядом.
Она представила, как с тихим шелестом лезвие покидает ножны, как оно оказывается у горла Мин Ена… Поймала его понимающую ухмылку и прикусила губу. Этот демон испытывает ее терпение. Неужели не понимает, как тяжело сдерживать желание его убить?
— Госпожа, господин, — закланялись продавщицы.
— Нам вечернее платье, белье, туфли, чулки. Не ярко, но стильно. А мне покажите, что у вас из нового.
— Ты думаешь, я позволю? — прошипела Сунан, ухватив парня за локоть и остановив его на пути к примерочной.
— Если так важно, вернешь одежду вечером, а сейчас тебе вот туда, — он кивнул на примерочную, около которой уже стояли продавщицы с ворохом одежды в руках.
Сунан еле слышно застонала и сделала шаг к двери. Охрана на выходе — не проблема. Улица оживленная — легко затеряться.
— Что-то не так, обезьянка? Ты побледнела.
Сунан мысленно закатила себе пощечину. Забыла? Она должна быть сегодня хорошей девочкой, а хорошие девочки любят мерять красивую одежду.
— Все нормально, здесь немного душно, — вымученно улыбнулась и поплелась в примерочную.
Ткнула пальцем в первое попавшееся платье — черное, в тон настроению, и нырнула за бархатный занавес.
Примерочная была больше, чем ее нынешняя комната, а еще в нем было до кучи зеркал, которые отражали во всех ракурсах злую тощую девицу с уродскими косичками и прикушенной от еле сдерживаемых эмоций губой.
Надо успокоиться. От примерки одежды еще никто не умирал.
— Вон, — рявкнула на сунувшуюся было внутрь продавщицу. Забрала одежду и предупредила: — Я сама.
Еще не хватало, чтоб ее одевали чужие люди, которые могут и иголку в шве забыть или еще какую гадость сделать.
Долго тянула с молнией на комбинезоне. Казалось, разденется и сюда заглянет кто-нибудь из четверки. «Нет», — тряхнула головой. Не посмеют. Если бы относились к ней, как к доступной, вели себя по-другому.
Она давно научилась отличать липкие мужские взгляды, от которых потом хотелось принять душ. Четверка смотрела иначе: с любопытством, покровительством и насмешкой, но похоти в их взглядах не было. Может, это и было настоящей причиной того, что она еще здесь, а не удирает из магазина?
