Разглядывая свое отражение в зеркале бледно-голубой ванной комнаты, я раздумываю над косметикой. Без нее я выгляжу мягче, моложе и уязвимее.
Я всегда крашусь.
Я провожу по лицу влажной губкой, наношу основу под макияж, скрывая свои недостатки: небольшой прыщик на лбу у корней волос, несколько веснушек, которые я заработала, раскатывая в детстве летом на велосипеде… Я прячу все детали, которые делают меня человеком. На щеки румяна, серый контур вокруг глаз.
Это версия меня самой для большого мира. Эта не та женщина, с которой мистер Дейд встретился в Вегасе.
Я похоронила ту женщину под прозаичной одеждой.
Я прибыла к офису Maned Wolf Security Systems за пятнадцать минут до намеченного срока, и теперь могу полюбоваться зданием, в котором он расположен. Оно могло бы выглядеть холодно с его темной зеркальной поверхностью, но здесь, в Санта-Монике, в нем отражается солнце и пальмы, и это придает башне тепла.
Он был таким же теплым, когда я касалась его. Поцелуи на моей шее были такими нежными, даже когда он вжимал меня в стену. А потом были его пальцы… когда он гладил меня ими, засовывал их внутрь меня, играл на мне, как пианист, извлекающий из инструмента чарующие звуки Лунной сонаты Бетховена… теплые… сильные…
Мой пульс учащается, когда звонок телефона возвращает меня в реальность.
– Алло?
– Мисс Фитцджеральд? Я Соня. Личная помощница мистера Дейда. В планах произошли некоторые изменения. Мистер Дейд хотел бы встретиться с вами в баре Le Fête. Он расположен в квартале к югу от нашего офисного здания.
– Есть особые причины для переноса места встречи?
– Мистер Дейд конечно же покроет все дополнительные расходы и плату за автостоянку.
Я вовсе не это имела в виду, но, похоже, секретарша вряд ли способна дать мне удовлетворительный ответ.
Я посмотрела на здание, потом на кейс в своей руке.
– Я буду там… Моя фирма сама покроет дополнительные расходы.
– Могу я спросить, где вы сейчас находитесь?
– Здесь, – сказала я, – прямо у вашего офиса. В одном квартале от Le Fête.
Я даю отбой и иду мимо здания с темными окнами из тонированного стекла с отраженными в них пальмами к мистеру Дейду.
Он выглядит точно так же. Я стою у стойки администратора и могу беспрепятственно разглядеть его. Он сидит один за маленьким барным столиком и читает что-то на iPad. На нем легкая серая рубашка из хлопка и черные брюки. Ни галстука, ни пиджака, ничего из того, что может потребовать мир, который он держит под контролем.
Опять же, мистеру Дейду не нужна одежда, чтобы заявить о своей властности. О ней говорит сама манера держаться. Она читается в напряженном взгляде карих глаз, силе тела; она читается в его уверенной улыбке, которую он адресует мне.
О да, он меня сразу заметил, и под его испепеляющим взглядом я с трудом припоминаю кое-какие вещи: держи голову высоко, иди целенаправленно, дыши, не забывай, кто ты.
Я пробираюсь к нему через столики.
– Мистер Дейд, – приветствую я его холодным профессиональным тоном и протягиваю руку.
– Кейси. – Он встает и берет мою ладонь, изображая крепкое рукопожатие, но задерживается чуть дольше положенного. – Я так рад снова видеть вас.
Он опять гладит мою кожу большим пальцем. Такая мелочь, я могу легко прекратить это. Но я ничего не предпринимаю, и у меня вверх по руке бегут мурашки.
Он замечает это, и его улыбка становится шире.
– Во время нашей последней встречи это выпало из вашей сумочки. – Он протягивает мне мою же визитную карточку. – Я нашел ее на полу своего номера.
Я отнимаю у него руку и сажусь.
– Я всегда провожу встречи в офисе, мистер Дейд.
– Боюсь, сегодня мой офис был не готов к вашему приему.
– Не готов?
Он кивает, и перед нами словно из ниоткуда вырастает официантка с подносом.
– Чай со льдом. – Она ставит высокий бокал перед мистером Дейдом. – И виски со льдом.
Меня бросает в жар, когда она водружает передо мной невысокий пузатый стакан.
– Я думал себе тоже заказать стаканчик, – поясняет он, – по потом припомнил вашу готовность делиться.
Я уставилась на кубики льда в окружении жидкости медного цвета.
Я знаю, что можно проделать этими кубиками.
– Я здесь по делу, мистер Дейд.
Он улыбается и подается вперед, водружая локти на слегка покачивающийся столик.
– Теперь ты знаешь мое имя. Я разрешаю тебе пользоваться им.
– Я думаю, будет лучше, если мы станем придерживаться официального тона. – Мой голос слегка дрожит. Я тянусь к стакану, хотя понимаю, что делать этого не стоит.
– Отлично. Продолжай называть меня мистер Дейд, а я буду звать тебя Кейси.
Я делаю приличный глоток виски; слишком знакомый вкус, слишком живые воспоминания.
– Я здесь, чтобы поговорить о ваших идеях насчет компании Maned Wolf Security Systems.
– Давай для удобства называть ее Maned Wolf.
Я киваю. Это его первые слова без подтекста, и я ужасно благодарна ему за этот скромный дар.
– Если вы всерьез собираетесь сделать Maned Wolf публичной компанией – а судя по документам, которые ваши сотрудники прислали мне по электронной почте, так оно и есть, – вам следует развивать область интернет-безопасности. Каждому известно, что правительство доверяет вам свои файлы. Среднестатистический покупатель захочет почувствовать, что он приобретает продукцию того же уровня.
– Зачем гоняться за количеством, когда я могу работать с теми немногими, кто заплатит мне гораздо больше?
– Затем, что самый внушительный рост и наиболее впечатляющие доходы приходятся на тех, кто предпочитает количество эксклюзивности. Один-единственный Starbucks из-за высокой проходимости всегда будет гораздо прибыльнее Le Cirque.
– Понятно.
Я вижу, с какой нарочитой медлительностью его губы складывают слова. Мне нравится его рот. Может, кто-то скажет, что он крупноват для его лица, но он такой чувственный.
– Значит, ты не фанат эксклюзивности, – продолжает он. – Любишь смешивать.
Подтекст ясен.
– Мистер Дейд, вы знакомы с калифорнийскими законами о сексуальных домогательствах?
– Кейси, хочешь сказать, что ты готова вынести на публику нашу маленькую эскападу, лишь бы обвинить меня?
Я не отвечаю. Пальцы судорожно сжимают ручку кейса.
– Выпей еще глоточек… у тебя лед тает.
– Вы пригласили меня сюда, потому что хотите услышать мои предложения? – Я хочу, чтобы мой вопрос прозвучал как вызов, а не как мольба.
Но мне это не слишком хорошо удается.
