– Выпей еще глоточек… у тебя лед тает.
– Вы пригласили меня сюда, потому что хотите услышать мои предложения? – Я хочу, чтобы мой вопрос прозвучал как вызов, а не как мольба.
Но мне это не слишком хорошо удается.
– Да, – решительно заявляет он. – Я навел некоторые справки. Ты восходящая звезда вашей фирмы. Я плачу тебе за экспертизу, вот и все.
Я отпиваю еще скотча и жду, пока он придаст мне напускной храбрости.
– Я не нужна вам.
– Нет, не нужна. Но я хочу тебя.
Еще один глоток виски – он обжигает мне горло и обнажает нервы.
– Мои предложения. – Я осторожно устраиваю кейс на краю столика и ухитряюсь извлечь из него папку с материалами, не обронив на пол ни единой бумажки. – Просмотрим их прямо сейчас? Или назначим другую встречу?
Я наблюдаю, как он меняет позу с провокационной на располагающую.
– Прошу тебя, – показывает он на папку.
Даже эти слова являются напоминанием.
И все же мне удается сохранить концентрацию внимания. Я рассказываю ему истории роста и невероятного процветания, до которого даже такой компании, как Maned Wolf, еще далеко. Но все достижимо. Моя команда может привести их к вершине. Я могу привести их туда. Если мне дадут шанс, я сумею найти те крохотные недостатки, которые стоят на пути у гиганта к достижению цели. Иногда эти недостатки можно устранить, полностью вырезать. Иногда их можно просто скрыть под надежным фундаментом.
Мистер Дейд слушает. Он очень внимательный слушатель. Ему не надо даже рта открывать. Я и так вижу, что он меня понимает; чувствую, когда одобряет, когда впечатлен рассказом, а когда нет. И соответственно реагирую, подстраиваясь на ходу под его выражение лица. Я понимаю, когда ему требуются дополнительные детали, а когда можно обойтись без них. Мы работаем в синхронном режиме.
Это бизнес. Он не может быть сексуальным.
И все же…
Через некоторое время он складывает пальцы домиком. Он бизнесмен, пианист, дьявол.
– Ты конечно же говоришь в общих чертах, – произносит он. – Чтобы разработать детальный и жизнеспособный план, ты собираешься более внимательно присмотреться к нашей компании, поговорить с директорами отделов. Ты собираешься проникнуть внутрь моих стен.
– Я собираюсь сделать гораздо больше, – замечаю я. – Я собираюсь разрушить эти стены. Это единственный способ раскрыть потенциал.
Он смеется. Я наконец-то расслабляюсь. Я наслаждаюсь собой.
Больше, чем следовало бы.
Он кладет на столик кредитную карту; дополнительных намеков обслуживающему персоналу не требуется. Мне тоже. Я начинаю вставать, но он останавливает меня жестом руки.
И я попадаю под магию его взгляда.
Официант забирает карту и возвращает ее; мистер Дейд вписывает до нелепости большие чаевые, прежде чем вывести меня на улицу.
– Где ты припарковалась?
Я киваю в сторону машины.
Он идет со мной. Не спрашивает, уместно ли это.
– Мне отвратителен твой костюм.
– Хорошо, что вам не приходится носить его, – говорю я.
Вот моя машина, стоит, припаркованная параллельно улице, готовая увезти меня в безопасное место. Почему же я медлю?
Я чувствую его руки, хотя они не касаются моей кожи. Они на отворотах моего пиджака. Он расстегивает его, снимает с моих плеч, стягивает с меня, прямо там, посреди улицы. Я не могу позволить, чтобы люди видели это. Я не могу позволить ему выиграть этот раунд.
Иногда меня шокирует, каким слабым может быть слово «не могу».
– Это мой пиджак, – шепчу я.
– Это ряса.
Я вопросительно смотрю на него, ожидая пояснений.
– Как ряса монахини, – говорит он. – Одежда, созданная для того, чтобы скрыть каждый изгиб тела, каждую волнующую деталь, – респектабельный выбор женщины, которая избрала стезю целомудрия. Но…
Он делает паузу и кладет руку мне на шею. Я дрожу, когда его пальцы начинают скользить вверх, потом вниз, потом опять вверх к моим волосам…
– Мы оба знаем, что ты не монашка.
– Я встречаюсь кое с кем. И мы собираемся пожениться.
– Правда? – Уголок его рта дергается. – Ну, рясы бывают разные, не так ли? Некоторые женщины прячут свое истинное «я» под многими покровами. Некоторые из этих покровов сделаны из ткани, некоторые из ошибочных отношений.
– Вы ничего не знаете о моих отношениях. Вы не знаете меня.
– Возможно, нет. Но я знаю, как ты выглядишь без всех этих покровов.
Юбка у меня до колена, под блузкой ничего не разглядеть. И все же я чувствую себя обнаженной, стоящей здесь, на тротуаре, под пристальным, изучающим взглядом мужчины, затуманенным видениями одной-единственной ночи, которую я так опрометчиво подарила ему.
Люди смотрят. Мне не надо оглядываться на многочисленных прохожих, чтобы увидеть это. Я чувствую их взгляды, как чувствовала это в Вегасе.
Но имеется одно существенное отличие – в Вегасе дерзость уместна. Выставить себя напоказ в том облегающем платье перед полным залом народа – это в духе города развлечений, именно этого там от тебя и ждут. Об этом даже в брошюрах пишут. У Вегаса прекрасно поставленная экономика. Он такой, каков есть.
Но здесь, напротив офисного здания в Санта-Монике, внимание мистера Дейда абсолютно не к месту.
Люди смотрят на нас. Они видят летящие искры, чувствуют напряжение. Они хотят знать, что будет дальше.
И я хочу знать, что будет дальше.
Но я не должна поддаваться импульсу. Я делаю резкий вдох, расправляю плечи, пытаюсь не замечать посторонних взглядов.
– Вы ставите меня в затруднительное положение, мистер Дейд. – Мой ли этот голос, наполненный убедительной, но ложной уверенностью в себе? Я ли это, смотрю в его глаза, словно приглашаю к тому, чтобы подтолкнуть меня к следующему шагу? – Мой босс думает, что я переспала с вами, чтобы получить этот контракт. Вы компрометируете мою профессиональную репутацию.
Он склоняет голову набок, его глаза продолжают скользить вверх-вниз по моему телу, как несколько мгновений назад делали его пальцы на моей шее.
– Я не предлагаю бизнес каждой женщине, с которой сплю. Только тем, у кого есть гарвардское образование.
– А! – вырывается у меня. – Ну, тогда хорошо, что я не выбрала Йель.
Я осторожно отодвигаюсь от него, поворачиваюсь и сажусь в машину. Его теплый смех преследует меня, когда я жму на газ.
И только через несколько миль я понимаю, что мой пиджак остался у него.
Вечер пятницы. По пятницам я готовлю ужин для Дейва у себя дома. Всегда. Это небольшой ритуал, который стирает из нашей жизни налет неуверенности.
