Осмысливаю услышанное. Откровения матери показали мне кое-какие события с других ракурсов. И подкинули парочку вопросов, над которыми стоит поразмыслить.
Леха об этом мне ничего не говорил, значит не в курсе он. Все втихаря Сова вытворяла. Вот Лиса!
Обстановка за столом разрядилась, а мысли мои напротив потяжелели.
Понятно теперь, почему она так резко бросила профессию экономиста и стала работать в доме культуры.
Я то думал, мать сменила обстановку из-за смерти отца. А нет. Обстоятельства иные.
Мы поужинали.
Старшая хозяйка начала греметь тарелками. Вика хотела помочь, как я, проявил настойчивость, увлек ее за собой в коридор. Для матери озвучил предлог, что мы идем посмотреть Виту.
Дочь я намеривался проверить, но позже.
Сейчас я хотел прояснить для себя парочку вопросов.
- Мы куда? – прилетает вопрос Вики мне в спину, но я храню молчание, тяну ее за руку и веду за собой.
Коридор. Поворот. Дверь. Моя комната.
Лишь залетев в свою спальню, разжимаю пальцы, выпуская ладонь сестры друга. Разворачиваюсь к двери, поворачиваю дверной замок.
- Зачем закрываешься? – не своим голосом тихо спрашивает она.
К чему отвечать сразу? Хочется ее помучить.
Приближаюсь к ней мягкими неторопливыми шагами.
Вика ничего толком понять не может и только сверкает глазами в ответ.
Приблизившись к ней совсем близко, я мог четко различить ее манящий запах. Распознать ее рваное дыхание. Уловить перебористое биение ее встревоженного сердца.
Я собирался задать вопросы, но уже не особо помнил о них.
Мои глаза опустились на ее губы.
Красивый милый рот, подушечки которого привлекательно отсвечивали.
Вика на удивление была чистой, вкусной девушкой.
Я не понимал, что она могла со мной сделать за всего один вечер.
И сейчас, забыв про все вопросы, мне «просто» захотелось ее поцеловать.
Прикусить ее свежие, нежные губы.
- Тим...
Она с подозрением смотрит на меня, а потом совершает ошибку, когда начинает оправдываться:
- Я, конечно, переборщила с наездом. Прости. Правда!
Не люблю заискивающий тон. Вместо того чтобы послушать, сразу хочется заткнуть рот чем-нибудь.
В данном случае – поцелуем. Пока оправдывающаяся Вика все не испортила.
В углу моей спальни стоил компактный офисный стол.
Расчищаю его угол взмахом руки, а второй тем временем, не даю убежать Вике.
Обхватываю ее за талию, возвращаю назад. Теперь она совсем ко мне близко. Ее дыхание чувствую на своей щеке. Подхватываю ее под бедра, усаживаю на стол. Она не пищит, не визжит и почти не сопротивляется.
Неужели совсем не боишься?
Теснее вклиниваюсь между ее стройных узких бедер.
Совенок держится.
Не спеша убираю волосы с ее глаз и щек.
Провожу пальцем по ее коже около скулы, а затем, наклонившись вплотную, целую Вику в губы.
Глава 5. Побочный эффект
Вика
Очень боялась, что Тим выразит недовольство моим неоправданным наездом на него. Но самое страшное – передумает насчет своего предложения. По поводу наших «вечерних» отношений.
У меня и так чуть сердце не остановилось, когда с его губ в беседе слетело: «приехал бы…».
Неужели больше не приедет?
Не дай бог передумает заводить со мной отношения…
Почему я так боюсь, что Тим передумает?
Ведь, несмотря на чувства к нему, я ничего до конца не решила.
Просто не успела!
Времени прошло слишком мало. Только день.
А сейчас еще и обстоятельства изменились. Его жена погибла. Но это не означало, что сердце его свободно и место рядом с ним тоже.
Все нужно было прощупывать и узнавать.
Оставшись наедине с Тимом, я дала себе зарок, что, как бы он там не решил насчет нас, я буду держаться невозмутимой.
Однако, уединившись со мной, он не торопился отчитывать меня и высказывать сожаления о том, что поспешил со своим предложением.
Когда щелкнули замки, я поняла, что все серьезно. Только непонятно было: все совсем плохо или хорошо?
Я нашла в себе силы расправить плечи, приподнять подбородок и не отвести глаз.
Фигушки тебе, Суворов!
Я хоть и люблю тебя, но ковриком перед твоими ногами стелиться не собираюсь.
Томительные секунды неясности отчаянно накаляли мои нервы до предела.
Но когда канцелярские предметы полетели со стола, я поняла, что никто отчитывать меня за наезд не собирается. И в то же время «чего-то большего» я не хотела. Я считала данное свое желание вполне логичным, когда в доме находится бдящая Мария Алексеевна и малышка, которая вот-вот проснется и за которой нужен уход.
Тимофей не дал мне ускользнуть. Так и быть. Объясню ему на хорошем русском языке. Было бы только когда!
Он подхватил меня и тут усадил на стол.
Близость его тела, губ сводило меня с ума.
Наверное, так происходит с каждым человеком, когда он наконец-то дорывается до того, кого так безумно жаждал!
Последние сутки мой разум выбивался из колеи, из рамок, из границ. Эмоции и чувства устроили настоящий переворот в моей голове. А то, что происходило прямо сейчас, для меня являлось полным затмением.
Смотрит на меня.
Немигающим, проникновенным взглядом.
Не капли похоти.
И да, Тим не планирует чего-то большего прямо сейчас.
Но он хочет целовать.
Он желает близости тел в виде объятий, в виде чувственных и порой наглых прикосновений.
И я ему разрешаю.
Будучи в плотных джинсах, подпускаю его к себе ближе. Чуть ли не обнимаю ногами его крепкие бедра. Его сильные руки, оказавшись на моей спине, властно и по-хозяйски прижимаю меня к себе. По-котярски подминают пальцами кожу и снова на контрасте гладят. Проворные пальцы спускаются на бедра и умелыми ласками, пробуждают во мне желание.
Низ живота предательски начинает ныть и требовать продолжения, но тут как будто специально его руки возвращаются мне на спину.
Треклятый искуситель!
Что ты сделал со мной…
Поцелуи, объятия, ласки усыпляют мою бдительность, и я непозволительно расслабляюсь.
Однако стоит мне приоткрыть глаза и втянуть в легкие больше воздуха, как напряжение выстреливает по позвоночнику.
Чужой интерьер, запах мебели, вещей отрезвляют мой опьяневший от эйфории мозг.
Я машинально выпрямляю спину и, положив ладони на грудь Тима, пытают его остановить.
Отрываю губы от моего личного рая и отворачиваю голову в сторону.
- Суворов, ты конечно наглый, - сбивчиво дыша, шепчу я и несильно отталкиваю его от себя, борясь хоть за какое-то пространство.
- Тебе же нравится, Вик, - резонно подмечает он, по-джентельменски уступая мне немного свободы.
Круто поворачиваю голову.
- Мне могло такое понравиться и пять лет назад, – прожигаю его взглядом.
Вот какого черта я не могу заткнуться вовремя?
Все-таки быть мудрой женщиной, то бишь, вовремя промолчать, и ждать своей очереди/часа – это не мое.
Тимофей опускает руки и делает шаг назад.
Бесшумно спрыгиваю со стола.
Да пошел он!
Буду я перед ним еще отчитываться.
Что хочу, то и говорю.
- Мария Алексеевна нас, наверное, потеряла, - бесцельно скольжу взглядом по ковровому покрытию, попутно поправляя прическу, - к тому же ты хотел, заглянуть к своей дочери.
Оцениваю свой внешний вид. Главное, чтобы не было следов «нападения» Суворова. Перед его мамой мне все же стыдно.
Он ничего не говорит.
Ничего не делает пару мгновений после.
Я лишь выцепляю взглядом его задумчивую усмешку, улавливаю легкое хмыканье ухом.
Кажется, проехали.
Ничего не ответил мне, значит и мне нечего говорить.
Подхожу ближе к двери и хочу выйти из комнаты, когда мое запястье резко сковывает его рука. Когда четким рывком он разворачивает меня к себе и вдавливает в полотнище двери.
Не больно.
Страстно.
Словно игра продолжается.
Только я никогда с ним не играла и не желала этого.
