последнее время все странно, все о моей жизни знают, я же не догадываюсь совершенно.
Да как же так-то. Сначала этот придурок Макс, как оказалось — всю жизнь испортил, потом качели с Тимуром, теперь, когда я только поверила ему — его садят в тюрьму.
Что же ты дура с Димой не осталась? Он такой тактичный и вежливый, даже со свадьбой поздравил, нет же. У меня даже слез больше нет, я чувствую себя саранчой в анабиозе, меня ломает, в солнечном сплетении щемит, тело изнутри постоянно горит, душа страдает. За маму переживаю, даже больше, чем за себя, пусть и орет на меня периодически, порой даже справедливо, не спорю, сама дура. Смоленская, вот ты конечно даешь… Мне настолько не везет, что даже черные коты стороной обходят, да не бывает так, что все в мире сваливается в один раз, может порча или сглаз какой?
— Да ну, нет, бред какой. Ты уже во всякую херню веришь, Смоленская. Просто надо было головой думать. — уже вслух сказала я, тихо-тихо.
— Жаль вас расстраивать — спокойно отвечал Леша, в нем не было ни тона отчаяния или страха, ну, еще бы, вряд ли что-то сделают инвалиду — он им не особо нужен, отодвинут и до меня доберутся. — Дело-то тут вот в чем, мой дом, вернее сказать, квартира — это моя собственность, если вы хоть на сантиметр порог переступите, то сейчас же приедет полиция. — что он несет? Какая полиция? Он же их раззадоривает только. Сейчас в голове не было ничего кроме матов и страха о моей дальнейшей судьбе, вперемешку были и мысли о матери. Сегодня прямо день открытий, разочарований, грусти.
— Малыш, а кто полицию-то вызовет? Ты вякнуть не успеешь. Давай все мирно решим. Мы ничего твоей девочке не сделаем, нам просто привезти надо ее к важному человеку — злобно, с шипением даже, говорил мужчина. Да, я узнала голос, тот самый, который слышала на дороге. Куда я вляпалась? Правильно мама меня предупреждала. Как всегда, она права — да во многом, сейчас только понимаю. — Так что открывай нам проход, а то отодвинем, глядишь еще расшибешься об чистый пол. — продолжал тот.
— Да нет, я и правда не успею вызвать. Если вы сюда пришли, то наверняка знаете, что я программист — пытался спокойно объяснить Леша, но те швырнули сумку на пол. Да, я чуть выглянула из-за угла, но меня могли и не заметить, это хорошо. Огромная сумка, тяжеленная такая, с грохотом упала на белый кафель, который простирался вдоль коридора. — Вы меня напугать решили? А хотите я скажу.
— Что ты скажешь, щенок? — уже взъелся второй.
— В сумке много, очень много оружия, которое вам выдали, за которое вы отвечаете перед руководством, приехали вы из ангара, что находится недалеко от города, можно сказать — в пригороде. А сюда вас послал человек, который строит козни мужу Александры, а также ей, в особенности ей, а я даже знаю почему. Все верно? Ничего не упустил? — я просто поражаюсь его смелости, уверенности в словах. Кто еще так прямо может разговаривать с людьми, у которых пушки. Но о чем он говорит? То, что от меня так тщательно скрывал Руслан Ренатович ему известно? Я сейчас лопну с досады! Он же это мне и хотел рассказать, вот пришли бы они на пол часа позже — вероятнее всего, все бы было по- другому!
— Ну. — смутился первый, самый злой, с виду, опустил глаза, видимо, приказ был не убивать меня, припугнуть хотели своими автоматами. Я находилась в глубоком шоке, в голове просто туман какой-то, я совсем ничего не понимаю, столько событий — мой мозг просто отказывается фильтровать и раскладывать по полочкам всю накопившуюся информацию. Я в этом белом банном халате, на голове полотенце, да даже если меня и увезут, то в каком виде, я сюда то стремилась подняться в грязи, а теперь, буквально, в домашних тапочках увезут. — Продолжай, даже как-то интересно стало. — в ожидании рассказа, детализации последних передвижений, планов, говорил тот, а я прокручивала тот самый момент с роботом, он же мне говорил: «Анжелика, всем нужны ваши деньги», а отец Тимура оттаскивал от меня, ссылаясь на то, что тот что-то путает, ведь не Анжелика. Да и Тимуру кто-то что-то рассказал, иначе как понимать его поведение в тот день, когда облил меня, а потом говорил, что я шалава, сплю с отцом из-за денег. Деньги значит, вот только какие? Которые мне Руслан Ренатович хотел переводить ежемесячно? Так кому они нужны, мало кто знает об этом, чтобы прямо открыто, а других у меня нет, сама, как оборванка и тридцатью рублями, если не считать тех сумм.
[САША]
— Саша! Смоленская, твою мать! Держи себя в руках. Подумать и потом можно о деньгах и кредитах, на том свете тебе явно будет все равно на них. Лучше думай как выбраться из этого дерьма, а в нем ты по уши уже! — сама себя подгоняла я.
— А еще, я программист, как сказал уже. У меня подключен «Умный дом», если понадобится пушки вылезут из стен, сирены завопят, полицию вызовет тоже он сам, мне без надобности даже телефон в руки брать. Как видите — я все предусмотрел, такая уж жизнь, если ты колясочник, то все только опрокинуть хотят, унизить. А я головой работаю, раз всем остальным меня немного обделили. — Так жаль брата. Как могла мама так поступить? Мы бы росли вместе, я уверена, что хватило бы денег на лечение, сколько игрушек у меня было, разнообразие просто — по цвету, по форме, по сложному строению, если бы мне их не покупали, то точно бы всего хватало, а главное — у меня бы был брат. Да еще какой умный, он бы своими мозгами больше меня зарабатывал.
— Хватай девчонку! — повернувшись, даже как-то спокойно сказал один мужчина другому, а я вернулась из омута мыслей и опешила от неожиданности, их диалог длился так долго, что казалось, у меня есть много времени. Да вот только не сбежать, а подумать. — Хватит обделенного слушать, врет много. Не бывает таких чудес, про которые он говорит! — пояснял он дальше.
Сердце сжалось так предательски, что я издала странный звук, невыносимая боль, острая, пронзающая притупила все ощущения и
