за это время Джаред остынет и прекратит бухтеть, что я опять увела у него из-под носа очередную любовь всей его голубой жизни.
Я бездумно повалялась еще полчасика, а потом, выпив сваренного собственноручно кофе, и не в постели, а вполне себе на кухоньке, решила все же затариться нормальной едой, а не купленными впопыхах фастфудовскими «тошнотиками».
В супермаркете я, обуреваемая каким-то нездоровым энтузиазмом, нагребла целую тележку продуктов, так что чуть руки не оборвались, пока дотащила домой все пакеты. А уже у себя на кухне, обозрев свалившееся на мой вечно обделенный холодильник богатство, засучила рукава и занялась любимой домашней работой, на которую у меня вечно не хватает времени.
Боже! Я сто лет не готовила собственноручно любимую текс-мекс [1]. Чили кон карне, запеченная в остром маринаде говяжья грудинка, фахитос и простой, но нереально вкусный и сытный морковный пирог. Ням-ням, обожрям. И ничего страшного, я за последние недели, а особенно за последние пару суток, столько калорий сожгла, что можно устроить праздничную обжираловку и заодно наготовить себе на неделю вперед, да так, чтобы даже на работу можно было брать сэндвичи, а не нестись сломя голову в пиццерию за углом от офисного здания.
А вечером, наведя идеальную чистоту после кулинарных изысков, я накрыла стол по всем правилам, водрузила в центре благоухающую грудинку, выставила в нарядной посуде чили кон карне и фахитос, открыла бутылочку припасенного на грядущее Рождество (да и фиг с ним, с тем Рождеством, у меня праздник уже наступил), зажгла свечку и… расхохоталась.
Ну вот скажите, какая женщина хоть раз в жизни не произнесла фразу «Мужики — примитивные создания»? Какая бы ни была интонация и предпосылки, означало это всегда одно — мужчинам, для того чтобы быть довольными этой жизнью, нужно: хорошо поспать, вкусно пожрать и горячо потрахаться. Да-да, именно это мы и говорим о них. А сами не такие? Не заливайте! Я тому ярчайший пример. Я сладко выспалась, от пуза наелась, а вчера заполучила такой беспредельно горячий секс-марафон, что до сих пор думала только о нем. О марафоне и марафонце, который протащил меня на своем восхитительном члене все эти чертовы двадцать шесть с хвостиком миль.
Если честно, такого потрясающего уикенда у меня не было уже давно. Собственно, именно такого — никогда. Наверное, я была действительно «хорошей девочкой», раз заслужила столь чудесный отдых. Всего два дня, а такое впечатление, будто я на недельку в Акапулько смотала.
Ну, будем надеяться, что следующая неделя-другая на работе пройдут на ура, с таким-то запасом энергии. А там не за горами и Рождество — время годовых бонусов, прибавлений к зарплате и, возможно — только возможно, но хотелось бы на это надеяться — повышение, о котором когда-то обмолвился шеф.
Примерно с такими мыслями я и ехала на работу в понедельник утром, любовно поглаживая лежащий на переднем сидении ланчбокс с восхитительными сэндвичами и тихонько напевая себе под нос, и ни вечные пробки, ни хмурое утро не могли испортить моего отличного настроения.
Парни на охране как-то слишком воодушевленно поприветствовали меня:
— О, Кэтрин, ты сегодня прямо светишься. Есть повод?
— Отличный уикенд, ребята. Надеюсь, ваш был не хуже.
— Однозначно не столь насыщенный, как у тебя, горячая штучка.
Что?
Я даже осмотрела себя в зеркальной стене — ничего «горячего», все как всегда: зализанные в строгий пучок волосы, из макияжа — гигиенический блеск и чуть подкрашенные ресницы, строгий серый офисный костюм — унылый, как по мне, разве что юбка узкая плотно облегает бедра. Может, резинка от чулок выделяется? Да нет, я дома проверила. Да и туфли на умеренно высоком каблуке. Это тебе не пятница, когда позволен «кэжуал» вид.
И в лифте я вновь обратила внимание на то, как меня рассматривали коллеги: мужчины — с неким живым интересом, а женщины — со странной смесью любопытства и злорадства.
Да что происходит?
Настроение все еще было отличным, хотя некий червячок — предвестник какой-то глобальной задницы — начал царапать где-то в районе пупка.
И тут я подошла к своему рабочему месту, где уже горел значок вызова от шефа.
— Доброе утро, мистер Не…
— Кэтрин, немедленно в мой кабинет. Живо!
— Спасибо Всевышнему за то, что у бедного Ронни есть ты, мой брутальный восхитительный Дизель! — тарахтел мне в ухо в своей обычной манере наш «отец родной и благодетель самоотверженный», по его собственному выражению, поправляя микрофон, приколотый к карману моей рубашки.
— Аллилуйя, — буркнул я. — Спасибо мне, что есть я у вас. Хотя сдается мне, что татуированная грудь Мелкого и крепкая задница Саважа привлекали тебя все это время больше, чем моя шрамированная рожа.
— Птенчик мой, не злись на папочку Ронни. Очаровательный Рик просто бесполезен для публичных выступлений, его клещами не оторвать от свалившихся на его голову божественно прекрасных блондинок, а великолепный мистер Доэрти… ох, великолепен, но невыносимый бука. Нет, ну хоть бы раз этот потрясающий мерзавец улыбнулся на камеру! Что там за улыбка! Миллионы женщин мигом бы обмочили трусишки от нее. Но этот жадина адресует их только нашей огненноволосой валькирии. Хотя тут я его, безусловно, понимаю.
— О том я и говорю, — я ехидно прищурился в ответ на виноватую и слегка заискивающаую улыбку продюсера. — О Дизеле вспомнили и вытащили из коробки, пересыпанной нафталином, всего лишь для съемок в рекламе гребаного моторного масла и вот теперь — когда тупо не на кого положиться, да, мистер Лоуренс?
— Ох, что-то меня прихватило… — театрально схватился за грудь этот клоун, но я только поцокал языком.
— Тц-тц-тц, дружище. Ни хренашечки у тебя не выйдет. Ты здоров настолько, что тебе запросто можно поручить организацию еще одной свадьбы года — и ты даже не запыхаешься.
— Дизель, миленький, ну что ты ломаешься, ну мы же все обсудили еще в офисе, — начал явно нервничать наш великий «начальник всех начал».
— Ну, ты меня так долго убеждал, что я такая же страстная творческая натура, как и ты, что я взял и убедился. А теперь передумал туда идти, — сложил я руки на груди, не сдвигаясь с места, несмотря на явные попытки Ронни отбуксировать меня в сторону выхода на сцену. — Мне не нравится тон помады этой ведущей. Он не в моде в этом сезоне и плохо будет гармонировать с моей коралловой рубашкой.
— Мой цыпленочек, хочешь, я переверну с ног на голову все гримерки, но найду тебе нужную рубашку? — оживился наш супермодник, от волнения даже
