— Не прав? Тогда как же так вышло, что тебе некуда идти? Как так вышло, что еще утром ты готова была умолять меня сдать тебе комнату? Почему ты не обратилась к нему? — каждое слово, словно удар. Жгучий. Хлесткий.
Молчу, задерживаю дыхание, чтобы не расклеиться окончательно, слишком много эмоций для одного дня. И я устала, просто устала.
— Ну так что?
— Потому что так надо! — срываюсь на крик.
Сама не понимаю, как так получилось.
Я не любительница повышать голос и в конфликты стараюсь не вступать, а откровенные провокации — и вовсе игнорирую. Но сейчас, сейчас во мне просто бурлит ярость, кровь в жилах закипает. Потому что не имеет этот человек никакого морального права лезть не в свое дело, тормошить душу.
— Надо? — рычит практически и мне становится по-настоящему страшно. Потому что из вполне себе уравновешенного, пусть и странного парня, Марк внезапно превращается в разъяренного зверя. Он зол, действительно зол. Дышит шумно, поджимает губы, явно недовольный моим ответом. И с чего бы? Какое ему вообще дело? — Выходи, — внезапно.
— Что?
— Выходи, говорю, приехали.
Поворачиваю голову, за окном замечаю знакомый дом, тот самый, вокруг которого я сегодня утром успешно наворачивала круги. Надо же, я так погрузилась в этот дурацкий разговор, что даже не заметила, как мы остановились и припарковались. Марк меня не дожидается, первым выходит из машины, громко шарахнув дверью. Да что с ним не так?
Выбираюсь из автомобиля, иду вслед за Марком, слышу, за спиной щелчок, оповещающий о том, что машина теперь закрыта. Молча вхожу в подъезд, практически дыша в спину парня. Он больше ничего не говорит, в полной тишине вызывает лифт и нажимает на нужный этаж. Но даже несмотря на мертвую тишину, я всем телом ощущаю исходящую от парня, непонятную мне злость.
Все также в полной тишине, стоит только дверям лифта разъехаться, Марк выходит, даже не пытаясь убедиться в том, что я следую за ним, и направляется в сторону своей квартиры.
— Блядь, — ругается, вставляя ключ в замок и явно промахиваясь.
Снова чертыхается, пока наконец несчастная связка ключей со звоном не падает на пол. Осторожно ступая по серому кафелю, подхожу ближе, опускаюсь на корточки и поднимаю ключи. В руки хозяина не возвращаю, понимаю, что он сейчас в крайне нервном состоянии, раз даже руки дрожат, и мне бы уносить ноги, пока не стало поздно, ведь там, в его квартире, может произойти все, что угодно, но вместо этого я просто вставляю один из ключей в замок, на удивление, угадав с первого раза, и открываю дверь.
— Проходи, — раздается за спиной хриплый шепот.
Не возражаю, вхожу в квартиру первой, следом, вынув из замка ключ, входит Марк и запирает дверь. Осматриваюсь. Утром мне не удалось рассмотреть детали. Прихожая самая обыкновенная, белые стены, небольшой коричневый комод, вешалка для одежды, да подставка под обувь, — все, что здесь есть.
— Ну чего стоишь, раздевайся.
Киваю, снимаю с плеч рюкзак, ставлю на пол, и начинаю стягивать с себя верхнюю одежду и обувь. Собираюсь уже повесить пальто, когда у меня буквально вырывают из рук вещь. Никак не реагирую на выходку парня, откладываю ботинки на полку и отхожу на небольшое расстояние, внутрь проходить не решаюсь.
— Ты так и будешь трястись? — произносит уже мягче, а мне все равно не по себе. Я вообще не понимаю, что здесь делаю. После всего. После его утренних слов. Обнимаю себя, дурацкое, совершенно детское движение, когда просто не знаешь, куда деть руки. Выглядит убого, наверное.
Марк тем временем осматривает меня с высоты своего роста. Хорошо, должно быть, я сейчас выгляжу. Не слишком новые, местами потертые джинсы, теплый, но поношенный свитер, на котором невооруженным взглядом можно заметить катышки, образовавшиеся в результате многократных стирок, нелепые носки с ежатами из какого-то бюджетного детского магазина. Я когда из дома сбегала, ничего практически с собой не взяла, было бессмысленно собирать одежду, куда логичнее было взять то, что можно было бы продать. Так я и сделала. Правда, выручить получилось не много.
— Ты в курсе, что твое пальто не по погоде?
Поднимаю на него глаза, встречаюсь взглядом с его гневным.
— Нормальное у меня пальто.
— Чтобы все себе отморозить нахрен.
Молчу, потому что так проще, ему надоест рано или поздно.
— Пойдем, покажу тебе твою комнату и ванную.
Не дожидаясь, пока он гаркнет в очередной раз, поднимаю с пола рюкзак, и иду следом. Марк уже исчезает за углом, когда я его нагоняю.
Сразу замечаю четыре двери по обеим сторонам небольшого, но достаточно широкого коридорчика, заканчивающегося, судя по всему, кухней. Марк останавливается у одной из дверей с правой стороны, тянет за ручку, открывает дверь и жестом приглашает меня войти.
Комната за дверью оказывается небольшой, но вполне уютной. Напротив входа располагается большое окно, занимающее добрую половину стены. В убранстве комнаты нет ничего особенного. Все скромно и лаконично: одноместная кровать рядом с окном, небольшой шкаф у дальней стены, да кресло в углу.
— Это твоя спальня, она запирается на замок. Если что-то будет нужно, скажешь.
— Ничего не нужно, — мотаю головой. Мне и того, что есть с лихвой, учитывая перспективу ночевать на вокзале.
— Ладно, вещи твои остальные где? — спрашивает и заостряет взгляд на рюкзаке у меня в руках.
— Это все, больше нет.
— Ты серьезно? — кажется, он действительно удивлен, а я только и могу, что плечами пожать. — Ладно, об этом мы потом поговорим, пойдем, покажу тебе ванную.
Он разворачивается и выходит из комнаты.
Ванная комната у Марка весьма просторная, туалета не наблюдаю, значит санузел раздельный. Осматриваюсь, здесь светло и чисто.
— Можешь занять нижнюю полку, — он указывает на небольшой навесной шкафчик над раковиной. — Я сейчас принесу тебе полотенце и свой халат.
Прежде, чем я успеваю что-либо сообразить, Марк исчезает за дверью, оставляя меня одну. А я так и остаюсь стоять, словно к месту прибитая, вплоть до его возращения с большим черным полотенцем и темно-синим махровым халатом, в котором я точно утону.
— У меня есть свои вещи, — говорю едва слышно.
— Он теплый, а тебе нужно согреться. Я уже говорил, что не люблю, когда со мной спорят.
Я молчу, а он кладет халат и полотенце на стиральную машину и уходит. Некоторое время не двигаюсь, а потом, вздохнув, начинаю снимать с себя одежду. На одной из полок шкафчика нахожу гель для душа и мужской шампунь для волос. Свой я оставила в коморке, а потому решаюсь воспользоваться тем, что есть. Полностью раздевшись, забираюсь в ванну, задергиваю шторку, включаю воду и настраиваю нужную температуру, после чего встаю под теплые, едва ли не горячие струи воды, наслаждаясь моментом.
Водные процедуры отнимают довольно много времени, усилием воли я наконец заставляю себя выключить воду и вылезти из ванны. Насухо обтираюсь полотенцем, после чего вытираю волосы, и обматываю полотенце вокруг головы.
Как и ожидалось, в халате, предоставленном мне Марком, могут поместиться две меня, не говоря уж о том, что во мне роста метр с кепкой. Облачившись в халат и подвернув длиннющие рукава, затягиваю посильнее пояс и, захватив свою одежду, выхожу из ванной и проскальзываю в свою спальню. Вещи кладу на кресло в углу. После чего беру оставленный по среди комнаты рюкзак, достаю из него небольшой пакетик со сложенным в нем нижним бельем и быстро натягиваю на себя трусы и носки, понимая, что не заперла дверь и в любой момент здесь может появиться Марк.
Идти на кухню совершенно не хочется. Все, чего хочу — забраться с головой под одеяло и провалиться в сон. Что ни говори, а больше суток без сна дают о себе знать.
Тяжело вздохнув и морально подготовившись, выхожу из комнаты и иду на кухню, где застаю Марка, орудующего у плиты.
— Мясо скоро будет готово, пока можешь нарезать салат, — произносит хозяин квартиры, как только я появляюсь в кухне.
