— Ах. Поняла. У меня же за душой ни гроша. После развода с супругом по моей инициативе, я не получу ни копейки, к тому же потеряю опеку над дочерью. Зачем, я тебе такая? Хотя, твоя жена…
— Что «моя жена»?
— Ничего. Ты же не останешься с женой?
— Я не понимаю тебя!
— Твоя вторая жена знает о первой. Уверена, Алевтина не потерпит соперницу.
— Вот оно как?! Когда ты успела выяснить про первую жену?
— Думаешь, я дура. Умею только загорать и на шоппинг ходить. Я давно поняла, зачем ты меня в Сочи таскаешь, когда есть возможность любой курорт посетить.
— У меня здесь стройка, — давлю я. Придерживаясь своей точки зрения.
— Семья у тебя здесь. Первая…
— Вот как. Получается, Алевтина узнала о другой семье от тебя??? — продолжаю шокировано.
— От меня! — заявляет гордо. — Помню, как она бедненькая рыдала в тот день, чуть дом не затопила потоком истерики.
— Ты дрянь!
— Жалко дом?
— С чего бы?
— Жена чуть не затопила дом, который теперь принадлежит тебе!
Девушка застывает на мне вызывающим взглядом, полным ненависти.
— Ты не имела права лезть к Алевтине!
— Ой ли! — голос Инессы на секунду дрогнул. — Сейчас разрыдаюсь.
Мы едем в машине, и здесь очень жарко, но почему-то я зябко ежусь.
— Приехали, — говорю я, едва авто въезжает на парковку отеля. — Ты иди. Размещайся. Отдыхай. А я по делам, — выхожу из машины и помогаю Инессе выйти и забрать сумку. — Вечером приеду, пойдем в ресторан.
— Шутишь?
— Нет.
— Даже не поднимешься?
— Нет.
— Ты же меня хочешь!
Молчу, гляжу себе под ноги.
— Посмотри мне в глаза.
— Слушай, у меня не то настроение.
— Но ты позвал с собой, сказал, что яйца звенят.
— Я думал, что это так, но оказалось иначе.
— Признайся, у тебя есть сексуальные отношения с Викторией?
Делаю шаг к стервозной заразе. Хватаю ее за руку, сдавливаю запястье.
— Не смей, — шиплю на нее.
— Затыкаешь рот. Не желаешь слышать правду?!
— Не смей. Никогда. Говорить. О моей жене.
— Какой именно? Первой. Второй.
Инесса округляет глаза, приподнимает брови. Но продолжает игнорировать боль. Не позволяет себе стенать вслух, показывать слабость.
— Не смей трогать обеих. Одна — мать моей дочери. Вторую я… — осекаюсь, чуть не проговариваюсь. — Вторая — мать сына, — исправляюсь мгновенно.
— Хорошо устроился. Послушаешь, аж сердце разрывается. Лучший отец года. Твою мать!
Капитально злюсь.
Впервые девушка меня взбесила так, что хочется что-нибудь с ней сделать. Инесса видит меня таким впервые. Перекошенное лицо, желваки, ходящие на скулах, вздымающиеся ноздри и руки, сжатые в кулаки.
Считывает ситуацию. Понимает, что взять нахрапом не получилось, меняет тактику.
Всхлипывает. И по ее красивому личику бегут слезы. Смотрит с отчаяньем.
Отпускаю ее руку, медленно выпрямляюсь.
— Любимый, а я кто?
— Не знаю.
— Я жду от тебя ребенка. Сыночка, — шепчет нежно.
В голове взрываются все мысли разом.
— Не гони! Это ребенок твоего мужа. Меня не приплетай.
Слышу неровные удары сердец. Своего и ее. Женская грудь нервно вздымается в нескольких сантиметрах от моей.
— Нет. Ты замужем. Мы предохранялись. Ребенок автоматически принадлежит твоему мужу. А мне хватит!
— Детей много не бывает.
— Бывает. И я не предохранялась. У меня дочь, и я всегда хотела сына. Время пришло, — заявляет мстительно.
И я тону в отчаянье.
Делаю шаг к машине, открываю дверцу.
— Заеду в восемь. Обсудим «проблему» в ресторане.
Инесса бросается на меня, остервенело хватает за руки. Оцарапывает в кровь.
— С ума сошла? Твой пластический хирург мозг не реставрирует?
— Дурак! Я проверяла тебя на вшивость!
— Что?
— Не беременна я. Я же не дурочка портить фигуру. После первой беременности мне стоило огромных усилий грудь восстановить.
Делаю резкое движение и обхватываю фигуристую девушку за плечи. Трясу. Вижу, что чересчур сильно, но она не сломается.
Инесса крепкая. Прожженная баба. Поднялась по «социальной» лестнице с самого низа, через постель, приложив неимоверные физические и умственные усилия. (Жаль ее супруг не в курсе, что его жена может умножать в уме четырехзначные числа. Без калькулятора).
Это мои женщины — Виктория и Алевтина — слабые. Им нужна защита и забота.
А эта справится со всеми проблемами сама.
— Ты меня пугаешь! — жмется ко мне. Дрожит. И соленые дорожки слез бегут по щекам.
— Прости. Больше не буду шутить. Иногда забываю, что у тебя нет чувства юмора. Слишком многое стоит на кону. Можно многое потерять, если расслабиться. Ты же как я. Мы одинаковые! Поэтому нам хорошо вместе, понимаем друг друга.
— О чем ты?
— Ты тоже поднялся из низов…
— До вечера, — цежу, сцепив зубы.
Глава 10
Глеб
Спустя двадцать минут выхожу у уютного светлого двухэтажного дома, который купил жене и дочери недавно.
— Странно, — открываю калитку своими ключами, отключаю сигнализацию. Удивляюсь тому, что меня никто не встречает. Набираю охранника нашего поселка, но он как всегда куда-то отошел и не отвечает.
Вика! Зараза! Она же знала, что я еду. Куда свалила, прихватив мою любимую дочь, по которой я безумно соскучился.
Бегом направляюсь к бассейну. Обычно здесь весело и плескается дочка с подружками. Но сегодня на удивление пустынно.
Неожиданно замечаю, что в доме включается свет. Ускоряюсь.
Вхожу через заднюю дверь на кухню и ошеломленно взираю на испачканный пол.
Твою мать! Какого черта здесь происходит?
Неровная дорожка из розовых лепестков роз, обрамленная редкими свечками, уводит к лестнице, ведущей на второй этаж.
Только здесь начинаю ощущать вибрации музыки, раздающейся сверху.
Тихо поднимаюсь, тянусь рукой к двери. И резко стопорюсь, услышав мужские неторопливые шаги.
— Малыш, иди ко мне, — слышу нежный голос жены.
Становится дико неприятно.
Сердце бешено колотится. С ноги распахиваю дверь и смотрю как огромная фигура мужика наваливается на мою жену.
От мерзкой картины жутко режет в глазах.
— Вика! Чертова дрянь. Что творишь?
— Устраиваю личную жизнь, — шипит она, выглядывая из-за мужского татуированного плеча.
Абсолютно голый мужчина моментально скатывается с Виктории, и подхватив одежду, уносится вниз. Через мгновение слышу, как непрошенный гость громко хлопает дверью.
— Что это было?
— Я перед тобой отчитываться должна? — отвечает с вызовом.
— Прикройся, — бросаю в жену халат.
Виктория поднимается на длинные загорелые ноги, очень долго «не может» найти поясок и запахнуться. Демонстрирует мне свои буфера и плоский живот, который она круглосуточно качает в зале.
— Достала! — вспыхиваю яростно. Подхожу, и не глядя в ее дерзкие глаза, запахиваю грубо халат, и завязываю пояс.
— С ума сошел! Ты перетянул. Я же дышать не могу!
— Скажи спасибо, что не морской узел завязываю, — рявкаю в ответ.
— Где моя дочь? Я разговаривал с ней перед вылетом, она не могла взять и уйти, не дождавшись папку!
— А где ты был целых три недели?! — Вика подходит совсем близко, и нагло запускает пальцы мне под футболку.
Нежно поглаживает подушечками пальцев мой живот.
Неужели думает, что я отвечу на ее ласки?
Мерзко.
Резко хватаю молодую женщину за запястья, убираю ее руки ей за спину.
— Не трогай меня!
— Котик, не в духе!
— Котиком называй своего жеребца.
Злость, нахлынувшая на меня, когда вошел в дом, увидел Вику с мужиком, и понял, что она избавилась от Лизы, чтобы хорошо отдохнуть и начпокаться, медленно угасает.
Набираю на мобильном Лизу:
— Папуля, — слышу плаксивый голосок моей девочки. — Мама меня бабуле сдала, сказала, что у нее очень срочное дело.
— Милая, я сейчас же приеду и заберу тебя! — шепчу с нежностью и заботой.
